— Охотно. — Сказал он, поднялся и взяв кружку плестнул содержимое в лицо старшего сержанта.

Вообще-то, Ярослав хотел вылить кисель на голову старшекурсника, но был ниже его ростом.

В повисшей тишине вязли мухи.

— Ты труп. — Сказал сержант и ушел к своему столу.

— Вотан, ты покойник. — Шепнул ему Архипов. — Это же Руслан Бакуничев!

— Ну и что? — Пожал плечами Ярослав.

На самом деле “что” было очевидно и предвещало серьезные неприятности. Бакуничевы — были династией сильных и отважных воинов, которая прославилась своими подвигами на поле битвы. Их род вел свое происхождение от фараона 15 династии Салитиса — первого правителя гиксоса. Его потомки с течением времени стали известны как "Бакуны", что означает "неустрашимые" или "непоколебимые". Бакуничевы были в числе первых 13 семей, поддержавших претензии Эльзидара на абсолютную власть. Они принимали участие во всех сражениях гражданской войны, проявляя тактический и стратегический талант. В награду за верность, род Бакуничевых получил статус “священного”, т. е. его представители имели гарантированное место в Государственном совете, право сидеть в присутствии Императора, входить к нему без доклада, а также жениться и выходить замуж за представителей рода Вотанов. Одна из внебрачных дочерей Неомира приходилась Руслану мачехой.

Помимо такой мощной поддержки, Руслан Бакуничев был отличным спортсменом, серебряным призером чемпионата Кентрикоса по боксу среди юниоров, лучшим учеником своего курса, что позволило ему стать заместителем командира собственного взвода. А еще, так вышло, Бакуничев был непосредственным командиром сержанта Смирнова, который числился в его взводе. Так что в лице Бакуничева Ярослав получил если не во враги, то недоброжелатели значительную часть второго курса.

Последствия поступка Ярослава первый взвод ощутил уже в обед. Кто-то щедрой рукой насыпал в чайник соли. На ужине та же история повторилась с компотом. Досталось и остальным первокурсникам: их толкали, ставили подножки и изводили другими мелкими каверзами. Лично Ярослава никто не трогал.

Юному Вотану хватало проблем и без этого. Во сне его продолжал преследовать Мордрейк. Ярослав просыпался с криком и отказывался спать дальше. Весь день он чувствовал себя разбитым, был рассеян и умудрился к среде получить “неудовлетворительно” по всем предметам, где его спрашивали. Усилия остальных кадет никак не могли повлиять на неуклонно падавший рейтинг взвода, который отражался на табло, на первом этаже учебного корпуса.

Взводу повезло, что полковник Суровый неожиданно уехал по семейным делам. Учитывая характер этих дел, настроение его по-возвращении не трудно было предсказать, а когда он увидит результаты подразделения… Тут страшно становилось уже Смирнову.

Сержант решил принять срочные меры, а именно: устроить новичку “темную” о чем недвусмысленно сказал нескольким достойным доверия кадетам.

Получив “добро” на расправу, мальчишки в три часа ночи окружили кровать Ярослава. Но в тот момент, когда они готовились набросить на него одеяло, Вотан закричал нечеловеческим голосом и стал биться в припадке, словно пытаясь от кого-то убежать. Братья Матвейчевы божились, что Вотан в этот момент пытался превратиться в вервольфа, якобы у него уже пробивалась шерсть, а на руках отрастали когти.

Кадет Семенов заявлял, что все это бредни, ни в кого Ярослав не оборачивался, просто у него из ноздрей шел дым, а во рту росли вампирские клыки…

Единственным достоверным фактом было то, что взвод за исключением виновника решил ночевать на взлетке, наотрез отказавшись возращаться в спальню.

К счастью, начальник медицинской части Александр Петров, как и большинство офицеров, жил в служебной квартире на территории замка. Разбуженный звонком сержанта, он сначала пообещал вырвать ему ноги, но узнав фамилию пациента, помчался в казармы.

Уложив Ярослава на кушетку, Петров распросил его о снах, не забывая фиксировать беседу на аудио и делая пометки в блокноте. Решив, что виной всему слишком бурная фантазия и бессонница, связанная со сменой привычной обстановки, выписал мальчику успокоительное и сделал укол, который погрузил Вотана в сон без сновидений.

Петров заполнил электронный отчет и отправил его куратору в ИТС (Императорская тайная служба) и с облегченной совестью отправился домой. Донесению не придали значение, поставив ранг “низкая важность” и отправили в аналитический центр.

Утром весь взвод напоминал рой сонных мух. Ярослав вообще походил на собственную тень: глаза запали, кожа из бледной стала серо-голубой. Ему хотелось забиться в темный угол и тихо плакать там.

Но когда кисель оказался в очередной раз испорчен, в Вотана словно демон вселился. Он схватил половник и набросился на наряд по столовой. Половник был тяжелым, как и рука Ярослава. Одному из кадет он даже выбил зуб.

После этой безобразной сцены в замок вызвали уже завкафедры психиатрии Военно-медицинской академии профессора Константина Владимировича Сухомлинова.

Профессор внимательно выслушал Ярослава.

— Юноша, а вы не пробовали посмотреть на этого Мордрейка с другой стороны? Не как врага, который пытается вас убить, а чем-то вроде стимула к учебе? Возможно, у вас есть какой-то, назовем его “долг”, который необходимо выполнить: прочитать книгу, выучить урок? И тогда этот внутренний демон перестанет вас терзать. Что касается буллинга, который вам устроили, полагаю, сегодняшним поступком вы создали себе славу опасного человека. Я таких методов не одобряю, но иногда агрессия — единственный выход. А сейчас я сделаю укол, чтобы никакой Мордрейк не побеспокоил вас в течение 24 часов. Когда проснетесь, голова ваша будет ясной, и вы легко возьметесь за учебу. До свидания.

— Спасибо, профессор, я непременно воспользуюсь вашим советом.

— Вот и славно. — Сухомлинов протер старомодное пенсне (зрение у Константина Владимировича было отличное, но пенсне придавало ему солидности) и вышел в коридор, где его с нетерпением ждали офицеры во главе с командиром Корпуса генерал-майором Нестором Петровичем Михайловым.

— Товарищи офицеры. С вашим подопечным мне все более-менее понятно. На почве стресса и буллинга — проще говоря “травли”, он придумал себе альтер-эго. Некоего Мордрейка — демона, который преследует нерадивых учеников, наказывает за лень и убивает недостойных знания. Ну а сегодняшний срыв — следствие хронического невысыпания. Для исправления ситуации я советую прекратить травлю мальчика, на время перестать спрашивать его на уроках, дав возможность войти в непривычный для него учебный процесс. И давать больше времени на самоподготовку, избавив по возможности от непривычных ему бытовых мелочей. Требования и нагрузка должны нарастать постепенно.

Случай решили за пределы Корпуса не выносить. Но в ИТС тем же вечером отправилось два десятка независимых докладов.

Высокий седой человек с вечно мрачным и суровым лицом сидел в одиночестве за огромным письменным столом. Справа и слева от него высились кипы бумаг. Хозяин кабинета брал документ из левой стопки, быстро пробегал глазами, делал пометки аккуратным почерком и перекладывал лист в правую папку.

Каждый час в кабинет входил главный секретарь и уносил обработанную корреспонденцию в канцелярию, где ей занимались 20 находящихся у него в подчинении секретарей.

Свет уходящего дня все меньше проникал в комнату сквозь высокие окна, создавая причудливые тени по углам, но хозяин кабинета не включал свет. Он прекрасно видел в темноте, к тому же не переносил электрического освещения, отдавая предпочтение старым добрым восковым свечам.

После 700 лет менять привычки становится все сложнее, а государственному канцлеру недавно исполнилось 866. Он родился в Никосии. В год, когда его великий дед — архимаг Эльзидар провернул авантюру с Ричардом Львиное Сердце — человеком сколь отважным, столь неразумным. Ричард сначала захватил Кипр, безалаберно потратив время и людей, а потом продал остров Тевтонскому ордену. В результате Эльзидар получил древние артефакты, орден — базу на средиземном море, король ничего, не считая дизентирии, которая унесла немало жизней его солдат.