— Пойдешь с нами. Покажешь, — скомандовал я «ожившему» Грайлису.

— Да, господин, — проговорил он бесцветным голосом и на подламывающихся, как плохие протезы, ногах направился к выходу из кабинета.

Далеко нам идти не пришлось. Лаборатория и одновременно тюрьма располагалась в подвале того же здания.

— Здесь, господин, — глухо сообщил проводник, прикладывая ладонь к специальному отпечатку на кованной створке.

Отпечаток мигнул оранжево-красным. Дверь отворилась. Мы вошли внутрь.

Оглядев помещение, я невольно сглотнул. Искоса глянул на спутницу. В тёмном подвале её лицо казалось зелёно-серым. Зато глаза буквально пылали яростью. Как два уголька: чёрное с алым, словно у адского демона.

Даже в секретном подвале в Горках, где местные маги «экспериментировали» с беременными и новорождёнными, мне не было до такой степени тошно, как здесь, в бугуртийском суде.

Там энергию жизни из человеческих тел вытягивали «дистанционно», через невидимые обычному зрению «мановоды», будто стесняясь, что если их не скрывать, это будет выглядеть неэстетично.

Здесь никто ничего не скрывал и не собирался.

Шесть женщин, четыре мужчины, четыре ребёнка… Ничтоже сумняшеся, Грайлис с подручными просто вскрывали несчастным грудные клетки и по специальным шлангам с покрытием из серебра качали энергию из жертв своего чудовищного эксперимента. И по признанию самого судьи, это была далеко не первая партия приговорённых к «высушиванию». На один «шарик» накопленной таким образом силы требовалось от ста до двухсот человек — в зависимости от «качества поставляемого материала».

А «материал» в бугуртийский суд поставляли со всей округи. Нищих, бездомных, влезших в долги, по наветам соседей, совершенно случайных путников, таких как, к примеру, я и Алина…

— Их уже не спасти, — прошептала она.

Я кивнул:

— Не спасти. Но отомстить можно… А, впрочем, нет. Неправильно. Правильнее — воздать по заслугам.

— Тебе нельзя. Ты обещал этому подонку не убивать его, — бывшая невеста Ашкарти отодвинула меня плечом, достала стилет и шагнула к пялящемуся на неё Грайлису. — А я таких обещаний никому не давала…

Из Бугуртия мы выехали спустя полчаса. Останавливать нас оставшиеся без начальства местные стражники не рискнули. Энергию из янтарных шариков, найденных в кабинете судьи, Алина выкачала и рассеяла. Обнаруженные там же дензнаки (около тысячи лартов) я ссыпал в дорожную сумку. А после обрушил судейский дом ударом воздушного молота…

Почему мы не стали уничтожать всех приспешников и прислужников Грайлиса и Габария и помогать простым бугуртийцам освободиться от зла?

Ни я, ни Алина не видели в этом смысла.

Захотят — сами освободятся.

Не захотят… значит, не очень-то и хотелось.

Наше дело лишь показать им, как надо. А дальше, как водится, сами. Всё сами…

До южной переправы через Сала́ту мы добирались три дня. Ночевать в попадающихся по дороге деревнях и посёлках больше не рисковали. Максимум, приобретали продукты (благо, денег теперь хватало с избытком) и двигались дальше. Для ночлега подыскивали небольшие полянки в лесу и, выставив призрачную защиту, укладывались баиньки. Дождь (а такой один раз случился) отдыху не мешал. Его капли просто стекали по защитному куполу, и одеяла, в которые мы заворачивались, оставались сухими.

Что любопытно, несмотря на то, что Алина была девушкой достаточно симпатичной, какого-то влечения я к ней не испытывал. Относился, скорее, как к младшей сестре, которую надо, в первую очередь, охранять, а во вторую, воспитывать. Ну, если конечно получится.

Обещание, что займусь её фехтовальной подготовкой, я стал исполнять уже на первом привале. Скомандовал взять в руки какую-нибудь палку-ветку, встать напротив и запулить в меня очередную дозу энергии. Появившееся перед глазами облако я преобразовал в обучающее заклинание. Как именно это делается, подсмотрел в своё время у Рей — по части образовательной магии она могла бы дать фору десятку профессоро́в.

Когда между нами возник ментальный канал, я принялся потихоньку прокручивать у себя в голове приёмы клинкового боя: разнообразные выпады, стойки, удары, финты, пируэты, защитные построения… Алина, словно сомнамбула, с открытыми, но ничего не видящими глазами, воспроизводила за мной все движения. Когда комплекс основных упражнений закончился, пошло его повторение, только уже на более высокой скорости, а дальше опять и ещё быстрее, а после ещё… и ещё…

Где-то на девятом проходе я увидел, что спутница начинает сбиваться, поэтому снизил скорость и приступил к закреплению усвоенного материала.

Магический урок фехтования занял у нас около получаса. Достаточно много, если судить по тому, сколько времени потратил на моё первичное обучение Тур, и совсем дофига, если сравнивать, сколько на то же самое при работе с пустоградскими ополченцами тратила Рейна.

Но оно и понятно. Они-то на этом деле собаку съели, а у меня это был первый опыт.

Тем не менее, он оказался успешным. Моя ученица усвоила практически всё. Вот только скорости (и, в том числе, скорости реагирования) ей действительно не хватало.

На мой вопрос «Почему?» она ответила: «Мышцы не слушаются. Силы, наверное, маловато».

Над этими словами я думал целые сутки. А после допёр. Она абсолютно права. То, что я ей транслировал, отлично подходило для мечников, но плохо для мечниц, особенно для таких невысоких и тоненьких, как Алина. И даже если плотно заняться её физической подготовкой, это ничего не изменит. Природу нифига не обманешь. При прочих равных условиях, женщина всё равно останется слабее мужчины, и, значит, без применения магии мужская техника боя ей не подойдёт.

В принципе, эта проблема решалась двумя стандартными способами.

Первый: во время боя усиливать мышцы магически. Или медикаментозно, как это обычно делали олимпийские чемпионки с «терапевтическими исключениями», выданными им неполживыми антидопинговыми агентствами.

Второй (как мне кажется, более перспективный): использовать не мужскую, а женскую технику, адаптированную под конкретную фехтовальщицу.

Идеальную женскую технику я встречал только раз. У одной-единственной женщины — Рейны. И когда Алина, по моим ментальным командам, проделывала фехтовальные экзерсисы с палкой-мечом, я несколько раз ловил себя на мысли, что Рей бы их делала точно так же. У них и фигуры были чем-то похожи и отличались лишь ростом. А походки так и вообще — буквально один в один.

Короче, само провидение заставляло меня не маяться дурью, навязывая ученице мужские приёмы, а поступить по-другому. Не представлять в голове, как это сделал бы я, а лишь вспоминать, как это делала Рейна. А после можно и магию попробовать подключить. Энергии-то в моей спутнице хоть отбавляй. Так почему бы не попытаться направить её из ментального тела в физическое? Хоть самую капельку. Хуже уж точно не будет, а лучше — сколько угодно…

Новый метод я применил на следующем занятии.

Результаты выглядели потрясающими.

Пятнадцать проходов подряд с ускорением, и ни единой ошибки во всём комплексе упражнений. Учебный, а после и настоящий меч порхал в руках у Алины, как бабочка. Атакующие и защитные стойки, удары и выпады, пируэты и мулине перетекали одно в другое точь-в-точь как у Рей. И если бы я не знал, что передо мной сейчас не моя исчезнувшая в арладарской катастрофе подруга, то запросто принял бы за неё эту танцующую с клинком девушку.

Вот только меч ей был нужен другой. Не тот, что она утащила из ривийского лагеря, взяв первый попавшийся, а тот, каким пользуются настоящие мастера. Пусть и не уникальный, но выкованный специально для тех, кто знает, как с ним управляться.

Что же касается магии, то с ней пока приключился затык. Перетоков энергии, на которые я рассчитывал, добиться на этом уроке не удалось. Но не беда. Возможно, получится после. Надо только тренироваться как следует, и рано или поздно количество обязательно перейдёт в качество. Строго по закону работающей во всех мирах диалектики…