Не поощрить его искреннее сотрудничество со следствием я, безусловно, не мог. Поэтому отработал урода быстро и безболезненно — коротким ударом в сердце. После чего развернулся к Алине и мотнул головой в сторону выхода. Мол, здесь всё закончили, перемещаемся в другую локацию.

Сразу мы, впрочем, трактирную территорию не покинули. Сначала решили чуток прошерстить имущество убиенного ресторатора и запугать до усрачки всех проживающих в доме работников. Последних набралось пятеро, исключая уже доведённых до полного умиротворения вышибал. Повар, помощница-подавальщица, две горничные и конюх.

Повара и трёх дам я запер в подсобке, пообещав, что, ежели кто-то начнёт орать, звать на помощь или же просто бузить не по-детски, то разбираться не буду — головы поотрываю всем четверым. Одна из горничных попыталась при этом брякнуться в обморок, но её быстренько привели в чувство. Ведь гуманизмом здешние чародеи, как правило, не страдали. И уж если пообещали, что голову всем оторвут, к этому обещанию следует отнестись максимально серьёзно…

Конюх, как и положено, нашёлся в конюшне. Там я его и оставил. Живым и даже не битым. Но в то же время «простимулированным» по самое не балуйся. Мол, если с нашими с лошадьми, когда мы вернёмся, хоть что-то случится, я буду очень-очень рассержен. Конюх предупреждению внял. Тем более что я поставил ему на чело специальный «магический знак», по которому, если понадобится, смогу отыскать его где угодно. Блефанул, конечно, но собеседник поверил. По крайней мере, страха в глазах несчастного было столько, что, казалось, ещё немного, и его точно кондратий хватит…

Пока я разбирался с личным составом трактира и ставил «сферу отторжения» на двор и постройки (чтобы никто посторонний в ближайшие два часа сюда не припёрся), Алина занималась вопросами вещественного имущества, как нашего, так и хозяйского.

Наше она просто собрала в два рюкзака и вынесла в обеденный зал, спрятав под стойкой. Из того, что принадлежало трактирщику, её заинтересовал только сейф в его кабинете. Обычный металлический шкаф с обычным замком без капли магической силы был вскрыт обычным ключом, найденным у убитого. Магических артефактов в шкафу не нашлось. Всякого рода бумаги (закладные, договоры, расписки и прочее) бывшая невеста Ашкарти не тронула. А вот монеты выгребла все подчистую.

— Ста двадцать семь лартов, — доложила она по окончании шмона.

Не так уж и много, если судить по понтам ресторатора и его деятельном участии в творящихся здесь безобразиях.

К моему сожалению, оружие стражников, так же как у деревенских бандитов, оказалось не высшего сорта. Единственное, что выглядело относительно качественным — это длинный и узкий кинжал (фактически стилет), найденный у осведомителя.

Этот клинок я, немного подумав, отдал Алине: пускай привыкает. После чего, ещё раз окинув глазами обеденный зал, двинулся к двери.

Следующим пунктом нашей программы был местный суд. Ну, в смысле, здание, где устроил свою резиденцию тот гадёныш, что упёк меня когда-то на каторгу, а нынче ударился в чернокнижничество и совершенно волюнтаристски, попирая демократические ожидания общественности, назначил себя самым главным в здешней песочнице…

К зданию бугуртийского суда мы шли под мороком.

Ни одна сволочь не могла нас не то что увидеть, но даже почувствовать.

Приятно, чёрт побери, когда у тебя за грудиной, в пространственном кармане спрятан камень Байаль, а рядом помощница, которая может в любую секунду извлечь из него толику маг-энергии, а потом отправить обратно с преобразованием в какое-нибудь заклинание. И не просто какое-нибудь, а достаточно мощное, доступное, по уверениям спутницы, только магам высшего уровня — магистра или даже верховного.

О том, что случилось в трактире, похоже, ещё никто не догадывался.

Люди перед судом не толпились, в боевые группы не собирались, недругов к себе в гости не ждали.

У дверей дежурили двое вооружённых охранников. Трогать я их не стал. Просто приказал оставить свой пост и свалить отсюда куда подальше. Ментальный приказ стражники выполнили беспрекословно и с максимально возможной скоростью, только пятки сверкали.

Морок с себя и Алины я скинул, когда мы проникли внутрь.

В просторном холле первого этажа обнаружились ещё двое стражников. Увидев возникших «прямо из воздуха» посторонних, они не нашли ничего умнее, кроме как обнажить мечи и с воплем «Стоять, не двигаться!» кинуться в нашу сторону.

Ей-богу, зря они это сделали. Повели бы себя поспокойнее, возможно, остались бы живы.

Обоих я уконтропупил без всякой магии: первого приложил по кумполу трофейным топориком, второму проткнул тесаком селезёнку.

Третьего, неожиданно нарисовавшегося на лестнице, прикончила из лука Алина.

Я показал ей большой палец и рванулся наверх по лестнице. Именно там, если верить трактирщику, проживал местный судья — маг-экзекутор Грайлис.

— Здрасьте! А вот и мы, — вышиб я призрачным молотом дверь в судейскую комнату. — Ба! Да вы, я смотрю, не один.

Пущенное в меня кольцо могильного праха мгновенно вернулось назад к тому, кто его запустил — здешнему магу-целителю. Если мне не изменяет память, врачевателя звали Габарий.

— Какая досада, — огорчённо заметил я, глядя, как он оседает на пол горсточкой пыли. — Мы же ведь только поговорить…

Хозяин кабинета повёл себя совершенно некуртуазно. Вместо того чтобы поддержать едва начавшийся разговор, он неожиданно начал изображать из себя агрессивного шимпанзе — запрыгал по комнате, замахал конечностями, принялся забрасывать нас какими-то заклинаниями.

Бывшей невесте Ашкарти никакого вреда эти магические наскоки, ясное дело, не причиняли — войдя в помещение, она тут же закрылась рунной защитой. Мне они, что понятно, тоже повредить не могли. Единственная проблема — никак не удавалось точно прицелиться в попрыгунчика. Уж слишком шустро он прыгал.

Особую пикантность действиям господина Грайлиса придавало то, что он был… как бы это сказать… не совсем одет… Точнее, совсем не одет. Так же как и его лепший друг целитель Габарий, только что превращённый мной в прах и пепел. По его же, кстати, вине. А всё потому что нечего оставлять дверь недостаточно запертой, когда занимаешься всякими, хм, непотребствами, да ещё на работе, а не, как все нормальные заднеприводные, у себя дома, где вас никто не видит…

Охота на движущуюся мишень отняла у меня секунд десять, но завершилась, как и положено — рухнувшим на пол телом. Убивать господина судью я пока что не стал, а лишь обездвижил.

— Вон там у него накопители, — сообщила Алина, снимая защиту.

Я подошёл к комоду, выдрал вместе с замком верхний ящик и вытащил из него небольшую шкатулку. В шкатулке нашлись четыре янтарных шарика, заполненных чем-то злым и донельзя отвратным, сразу напомнившим мне морское сражение в акватории порта Горки и сундук в кабинете главы магсовета Пара́уса.

— Мерзость, — пробормотала бывшая невеста Ашкарти, взглянув на находку, и негромко добавила. — Из этого можно вырастить нового Горша…

Я захлопнул шкатулку и склонился над Грайлисом:

— Сейчас я освобожу тебе голосовые связки, и ты расскажешь мне всё.

— Я… заплачу… Сколько ты… хочешь? — прохрипел судья.

— Ты, похоже, не понял, — улыбнулся я как можно гадливее. — Сколько мне нужно, я заберу и так, без твоего разрешения. Старые долги надо возвращать.

Судя по расширившимся глазам хозяина города, он наконец-то узнал меня.

— Тогда… всё было по закону… я по-другому… не мог.

— Знаю, дружок. Закон есть закон, даже если неправедный. Но речь сейчас не о нём, а об этом, — потряс я перед его носом шкатулкой. — Я хочу знать, где то место, в котором ты ставишь опыты над людьми, где ты вытягиваешь из них жизненную энергию.

— Если я… расскажу… ты меня не убьёшь?

— Если расскажешь всё честно, то не убью. Слово иммунного.

— Хорошо, — кивнул Грайлис и начал рассказывать.

Когда он закончил, я подал знак Алине, получил от неё очередную порцию маг-энергии и преобразовал её в заклятие подчинения.