Поскольку при ритуале наша кровь вынужденно смешалась, образ Тильды я смог передать по кровной связи абсолютно без проблем.

— Ух ты, эрга! Ничего себе! Да ещё и с куском твоей души⁈ — Райо присвистнул и, кажется, даже более уважительно стал на меня смотреть.

— Всё, не мешай, — отмахнулся я, замыкая ловушку для души Асты собственной кровью. Нам предстоял непростой разговор.

Николая увели с арены, а Кирана заторможенно смотрела ему вслед. Странно, что Владыко её не дисквалифицировал, ведь, по сути, правила она нарушила, использовав стихийную магию вместо родовой. Хоть и постаралась придать видимость связи с виноградом.

— На первый раз прикрыл, но дальше не советую так грубо нарушать условия поединков, — раздался рядом насмешливый голос Винограда. Самого его не было видно.

— А что я должна была делать, если даже понятия не имею, чем ты меня одарил…

— Разберёшься, — хихикнул покровитель, — потом ещё спасибо скажешь!

— И почему мне кажется, что здесь пахнет невообразимой подставой? — горестно вздохнула охотница. — Проклятие-то снять можешь?

— Могу, но не хочу! — припечатал бог. — Давно уже так не веселился! Жду не дождусь твоего фееричного представления ко двору!

Кирана тихо выругалась.

— И тебе не жалко репутацию рода?

— Ой, я тебя умоляю! Во главе Виноградовых стояли святоши и развратники, лентяи и трудоголики, люди чести и редкостные мерзавцы. От девицы, говорящей в лицо правду и без раздумий бьющей в морду за дело, хуже не станет! Зато повеселюсь! Давно их великосветское болото не бурлило!

— Ну ты и засранец! — ляпнула Кирана, но тут же прикусила язык, соображая, кого только что обругала.

— Ну я же говорю, прелесть! — рассмеялся Виноград. — Ой, что будет!

Агафья заметила, что её воспитанница снова замерла, о чём-то беседуя сама с собой. Похоже, Кирана пошла по стопам брата и теперь имела прямую связь с покровителем. Не сказать, чтобы это было плохо. Зачастую очень даже выручало в критических ситуациях, но вот зависть в высшем свете вызовет соответствующую.

А ещё Агафья, глядя на выпроваживаемого бледного соперника, вдруг вспомнила, что всё это время назойливо вертелось у неё в памяти. Это ведь тот самый щёголь, что жертвенным агнцем напоролся на Михаила, когда того вызвали к императору на разбирательство по обвинению в двоедушничестве и двоебожии. Давненько это было, да вот же Николаша всплыл, как дерьмо в проруби.

Сделав себе зарубку в памяти поговорить по душам с этим идиотом, вампирша обратила внимание на смеющихся принца и охотника. Было удивительно видеть подобное единодушие, ведь до этого они обменивались хмурыми подозрительными взглядами на почве зарождающейся ревности. Кому как не Агафье было об этом знать. Но сейчас оба столь разных мужчины, кажется, объединились против новоявленного заморского кандидата. Тот стоял бледнее снега, открывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба.

«Похоже, пора вмешаться, а то ещё придётся объясняться, почему у нас иностранцы пачками мрут после встречи с княгиней Виноградовой, — подумала вампирша и пошла знакомиться с ещё одним потенциальным женихом для подопечной. — Номера им что ли присваивать?»

Пришёл в себя я, мягко говоря, злым. Нет, общение с Астой променадом нельзя было назвать, но вот история, поведанная ею, только подтвердила мои намерения держаться от власти подальше, как от человеческой, так и от божественной.

Да на фоне Асты Комар и Виноград были детишками в песочнице, причём достаточно миролюбивыми. Даже хитрая тварь Инари, и та действовала в меньших масштабах, чем та же Аста, истребляя всё на своём пути.

Если быть откровенным, я до конца не мог поверить, что все деяния Восьмой, взошедшей на летающий остров, могли быть санкционированы Великой Матерью. Не мог, и всё тут. Зачем тогда всё наше обучение? Зачем такие жестокие, но доходчивые уроки? Зачем постановка перед вечным выбором? Да, в конце концов, зачем мы следовали кодексу, если за пределами родного мира должны были попрать все его заповеди? Что-то не сходилось в моей системе мира, но ощущение игрушечности и управляемости моей жизни накрывало с головой. Неужели от меня совершенно ничего не зависело?

Чем дальше я старался держаться от власти, тем ближе к ней меня прибивало приливом событий. Ещё и алтарь эргов… Словно насмешка над моим желанием держаться подальше от богов с их интригами и распрями. Нет, вообще я верил, что эрги заслужили иметь свою точку силы, не бога, указывающего им, что делать и как жить, а именно точку силы, мудрости, самоопределения. Но, твою же мать, почему именно за мой счёт?

— Ты изменился, — словно сквозь вату донёсся до меня голос Райо, — в тебе и раньше чувствовалась сила, но сейчас… ты словно обретаешь внутренний стержень. Как этот столб в тюрьме, от которого расходятся мосты, так и у тебя формируется центральное ядро, стержень, опора, называй как хочешь!

— Разве у вас не так? — выплыл я из размышлений и заметил, что не осталось ни единой капли крови от чужой библиотеки, Аста забрала всё с собой. Интересно, каково ей будет, когда она узнает побочные действия от воскрешения? Перенесёт ведь всего одну двенадцатую души. Попасть она может и в обычного человека, тогда дар будет пробуждаться значительно дольше, обучение идти тяжелее, а память так до конца и не восстановится. Мне очень повезло, что всю мою душу Комаро перенёс в мага, так ещё и моей направленности. Это сняло очень много проблем на старте.

— Не так, — хмуро отозвался дракон. — Давай решай, в каком виде домой полетишь, и пора сваливать отсюда.

— Мне гораздо интереснее, в каком виде я вернусь в свой мир и в своё тело. Что-то мне подсказывает, что мои друзья не сильно обрадуются, если я таким заявлюсь и попробую влезть в человеческую оболочку.

— Ох, малыш! Тебя ещё учить и учить, — покачал головой дракон. — Ну ничего, дедушка Райо возьмётся за твоё воспитание! Заодно и весь ваш выводок местный подтяну.

— Но тебе ведь нужно возвращаться в наш мир искать потомков, — осторожно напомнил я дракону про болезненную тему.

— Что-то мне подсказывает, что мы скоро вернёмся туда вместе.

В своё тело я вернулся хорошим таким пинком. Открыв глаза, я увидел склонившихся надо мной ошарашенных лекарей, пара из которых практически верещали на японском, а один почему-то поминал Аиста и утирал пот со лба. Рядом белее снега сидела Тэймэй, удерживая мою голову у себя на коленях, а эрги метали весьма красноречивые взгляды в сторону японской императорской семьи и всех аристократов вместе взятых, обещая тем быструю, но болезненную смерть.

Первыми пришли в себя лекари, затем разрыдалась Тэймэй, а следом мне прилетело от Тильды:

— Если ты, зараза этакая, будешь меня ещё так пугать, то точно своей смертью не помрёшь! Я тебя сама прибью!

Рядом тепло улыбался Эон:

— С возвращением! Ты — молодец, быстро разобрался с перемещениями по Реке Времени.

— Вы жить! Это ручший новость! — распинался испуганный донельзя принц Есихито.

А следом пришла информация от Агафьи:

— Возвращайся домой! Мы ещё даже до Абрау доехать не успели, а у нас тут ярмарка женихов началась.

Я припоминал, что Кирана хотела меня с кем-то познакомить, но не думал, что всё так серьёзно. А вампирша продолжила:

— Но это вообще не главное! В хит-параде новостей на втором месте находится вызов нашего честного семейства в Санкт-Петербург на разбирательства с датской короной, а лидирует родовое проклятье твоей сестры, приобретённое во время серии дуэлей за главенство в роду.

— Да какого хрена? Вас вообще ни на день оставить нельзя? — взорвался я, поднимаясь на ноги. Все окружающие тут же отпрянули от меня, с опаской поглядывая на мои руки.

«Да твою мать!»

На них мерцала, появляясь и пропадая чёрная чешуя, а когти на пальцах снова подозрительно удлинились. Осталось ещё рога отрастить, и буду красавцем!