— Умный, да? — крафтер взял кувалду. Его пальцы засияли. Неведомая энергия заструилась по деревянной рукояти и сконцентрировалась в навершии. Ударил луч, вонзившийся в пластину, которую держала девушка. Кусок металла пошел трещинами. В следующее мгновение на поверхности проступило нечто, напоминающее ржавчину. Рыжеватая взвесь осыпалась, а прочность предмета повысилась на двадцать единиц.

В пришедшей в наш мир системе есть множество вещей, которых я никогда не касался. Одна из них — ремесло (сотворение свитков опустим). За всё время я только раз видел, как создаётся зелье: Михалыч тогда на моих глазах изготовил обычное обезболивающее. Ещё кузнец смастерил мне шкатулку, для которой, к слову, требовалось множество деталей, но за самим процессом, от начала и до конца, я не наблюдал. А как делать те же артефакты-прослушки, защитные повязки или предметы со свойством телепортации, я даже примерно не представляю.

— Поумнее некоторых, — паникёр гордо вскинул подбородок, отворачиваясь от незнакомки, на которой появилась кираса. — Я, например, сразу…

— Заткнись! — прорычал Амадей, захлебываясь надсадным кашлем. Следом его брови поднялись вверх. — В смысле? Это как?

— Секрет, — пару мгновений назад я легким движением вырезал довольно объемный конус на вершине глыбы. В моем бауле имелся запас воды, а сейчас жидкость выливалась в выемку.

— Это иллюзия? — крафтер неверяще смотрел на действо.

Я не знал, можно ли пить эту чистейшую воду, набранную её ещё в левитирующей бездне. Провал — часть системы. Имелась вероятность, что за обычным глотком последует то, что и за взятие предмета, принадлежавшего живому игроку: падение знаков силы, получение проклятия или смерть. Я не успел предупредить о возможной угрозе. Паникёр опустил палец в воду и слизал капли. Парень ошарашенно проговорил:

— Нет. Она настоящая. Полностью настоящая!

— В смысле? — девушка с починенным доспехом повторила за парнем. — Да, действительно… Быть того не может!

Забавно… То есть, если кто-то станет нематериальным, превратится в птеродактиля или сформирует в воздухе огненный сгусток — это нормально, ничего необычного. А если добудет воду, то это чудо-чудное и диво-дивное?

— Угощайся, — я приглашающе махнул рукой. Амадей, отпихнув паникёра, припал к выемке.

— Ничего не понимаю, — проговорила женщина из троицы. — Сюда же ничего нельзя было проносить. Мой пистолет остался дома.

— Способность, — среагировал я. Про баул, усиленный артефактом административного ранга, решил не распространяться. Не знаю, выпадет ли он после моей гибели, но лучше не искушать. — Называется «Источник страждущего». Откат — двадцать четыре часа.

— Это же нарушение фундаментального закона Игры, — наморщила носик девушка, наблюдая за монотонным движением кадыка Амадея. — Было же сказано, что невозможно материализовывать питательные вещества. Телепортировать, преобразовать, размножать — можно, а материализовать — нет.

Ожидал, что кто-нибудь поинтересуется насчет этого закона, но все восприняли её слова как само собой разумеющееся. Видимо, тут такая же история, как с координатной сеткой или заказами.

— Уф, — Амадей оторвал голову от выемки и тяжко задышал. Он снова спрятал кирасу в инвентарь. Раны зарастали прямо на глазах. — Вы знали, что при нехватке воды зелья регенерации почти не работают?

— При сильном истощении и универсальный блокиратор сбоит, — дополнил я.

— Так откуда ты воду взял? — не унимался паникёр.

— Заткнись! — крафтер потрогал заживший живот. — Сказано же было: способность. Как это сбоит? — он посмотрел на меня. Я, не вдаваясь в подробности, рассказал про свой забег по пустыне.

Следующие полчаса для нашей группы прошли вполне мирно. Паникёр, правда, действовал на нервы, но спустя какое-то время на него обращали внимание не более, чем на назойливую мошку.

С другими командами дела обстояли хуже. Как я и предполагал, по дороге бежали люди, которые хотели влиться в уже сформированные отряды. Естественно, игроков предупреждали, что им тут не рады, но не все внимали голосу разума. Дважды происходили стычки, повлекшие за собой тяжелые ранения. Человек, которому взрывным заклинанием оторвало ноги, атаковал неформального лидера. Смерть вожака вылилась в то, что группа распалась, а сам напавший оставил груду предметов.

Валялось несколько бессознательных тел. Чья-то добрая душа начала стаскивать обморочных людей, формируя из них замкнутую цепь в десять особей. Наша наивная троица, для которой все люди — братья, тоже порывалась выдвинуться на подмогу, но Амадей парой ловких фраз умудрился вбить в их головы, что в данный момент лучше не рисковать и не отдаляться от группы.

— Пора, — сказал крафтер, убирая комплект, прикрывающий руки, в инвентарь. Мы образовали круг.

Самое паршивое в этой ситуации было то, что приходилось доверять друг другу. Если кто-то из нас отцепит ладонь, то это повлечет за собой смерть всей команды.

Мы сидели, отслеживая ход таймера и статистику. За истекшие пятьдесят восемь минут человечество умудрилось потерять полторы тысячи участников события, но и сейчас цифры постоянно сменялись, показывая, что где-то происходят нешуточные столкновения.

Я сконцентрировался, выискивая по картографу жизни одиночные зеленые маркеры. Если кто-то вздумает сунуться к нам, то придётся использовать сферы.

Странно, конечно, но обошлось: к нам никто так и не приблизился.

1с… 0.

Поздравляем! Третья волна завершена.

Текущее количество участников: 319 220.

Я видел, как возле бессознательных тел формируются склянки, пластины и артефакты. За час в этом простом задании погибло сорок тысяч человек.

— Н-н-нам отпускать друг друга? — спросил паникёр, крутя головой во все стороны. Группы пока и не думали расцепляться.

— Нет. Подождём, пока это сделает кто-то другой, — заключил Амадей. Никто из нас, естественно, не возражал.

Прошла минута. Мы поднялись, чтобы лучше видеть округу — теперь можно было не таиться. До этого мы сидели, чтобы не привлекать излишнего внимания. В этот же момент всплыла надпись:

Внимание!

За отведенное время вы не нарушили целостность замкнутой цепи.

В случае, если до начала четвертой волны в вашем объединении останется более девяти живых особей, вы будете обнулены.

Над лагерем повисло гнетущее молчание. Люди вчитывались в оповещение и пытались осознать его. Вскоре нерасторопное человечество потеряет ещё десять процентов участников.

— Добровольцы есть? — спросил Амадей и, не дожидаясь ответа проговорил. — Я так и думал.

— Кто-то из нас должен умереть? — заозирался паникёр. — Не-не-не, решайте сами. Я пас. Поддержу любую кандидатуру.

— Любую, да? — оскалился крафтер.

— Кроме себя. Давай ты? Ты уже нормально пожил. Вон волосы какие седые. И всё равно ты должен был сдохнуть от обезвоживания и ран. А я молодой. Я полезный. Такие, как я, нужны ещё этому миру.

— Заткнись!

Около соседней группы мелькнула вспышка. Нечто, напоминающее серп, пронзило человека в районе шеи. Безголовое тело рухнуло, но при этом погиб и нападавший. Минус два…

— Кто-то должен пожертвовать собой, — заявил паникёр, и в его словах была доля истины. — Всем умирать нет смысла. Анубис, давай ты? Ты самый низкоуровневый среди нас. Ты всё равно не выживешь.

— Может, жребий бросим? — поморщившись, предложил Амадей. — Я, например, готов рискнуть. Если удача от меня отвернётся, то быть посему. Да и такое чувство, что до конца мы всё равно не протянем. Нас всех словно кто-то хочет убить.

— Как будто среди нас найдется кто-то, кто готов умереть за других. Нет, это без меня. И вообще, я пошел, — паникёр выдернул руки, разрывая цепь. — Это вы тут вместе с самого начала. Вот вы и решайте среди своих. Меня приплетать сюда не надо.