Бабушка улыбнулась девочке и с любовью погладила её по плечам, а затем обратила свой взгляд на скульптуру и завершила рассказ:

– И поэтому-то её статуя стоит здесь, моя милая. Когда-то Охотница спасла жителей этого графства от вторжения демонов. И за это они будут вечно ей благодарны.

Со стороны замка Ле'Куиндов вдруг прозвучал торжественный горн, и шум на площади под его громогласностью начал стихать, ведь все люди как один обратили взоры на пёстро украшенный постамент, возведённый специально для праздника у дворцовых ворот. По его ступенькам с благородной аристократической статью, но в то же время совсем без высокомерия, поднялся мужчина, на чьей голове даже под пасмурным небом заметно переливался венец Высокого графа. По плечам этого мужчины ниспадали роскошные светло-золотистые волосы, украшенные мелкими косами и сверкающими драгоценностями, а его глаза редкого багрового цвета тепло улыбались собравшимся перед ним горожанам.

Говорят, Его Высочество Орвен Ле’Куинд был удивительно похож на своего отца во времена его молодости, давно уже оставшейся в прошлом.

Следом за Высоким графом, которому по традиции нужно было произнести благодарственное слово Освободительнице, на постамент поднялась и вся его многочисленная семья. Его супруга, которая вела за руку их совсем юную дочь и по совместительству будущую наследницу акросского престола. Его младший брат и ещё более младшие сёстры. Наконец, его мать, не спускавшая восхищённого взгляда со своего взрослого сына, для которого это был первый выход к подданным в роли их полновластного лидера.

Последним же на постамент взошёл прежний Высокий граф, который когда-то в прошлом успел побыть и Верховным. Дейран Ле’Куинд, которого жители Акроса, несмотря на недавнюю передачу титула сыну, с любовью и преданностью именовали не иначе как Его Высочество и даже Его Верховенство. Ведь несмотря на то, что его правление оказалось омрачено вторжением демонов, впоследствии он сторицей отплатил своему народу за его терпение и понимание в тяжёлые годы. И именно его руководство принесло в это уединённое горное графство небывалое процветание и развитие.

– Дорогие жители Акроса! Мои верные и преданные друзья! А также все те, кто посетил наши земли в качестве гостя! – зычно произнёс Его Высочество Орвен, подошедший почти к самому краю постамента, чтобы быть как можно ближе к народу, – Я сердечно благодарю вас за то, что вы все собрались сегодня на этой площади, чтобы разделить друг с другом и с нашей семьёй этот по-настоящему особенный день! День, когда мы хотим поблагодарить нашу Освободительницу и воздать ей почести за наше спасение от нашествия демонов! А также, с вашего позволения, поблагодарить ещё и моего дорогого отца за то, что он стойко перенёс выпавшие на его долю невзгоды и сделал Акрос величайшим графством во всей Коалиции! Я бы хотел…

Владыка Акроса продолжал говорить что-то ещё торжественное, доброе и невероятно скучное, поэтому маленькая любопытная кочевница уже скоро совсем перестала слушать его слова, вместо этого сосредоточив свой не по годам внимательный взгляд на графской семье, замершей на постаменте в отдалении от Его Высочества.

И потому не было совершенно ничего удивительного в том, что через какое-то время она вновь принялась нетерпеливо дёргать многострадальную юбку своей бабушки, чтобы ещё раз показать пальцем на статую и задать пожилой кочевнице новый вопрос:

– Бабушка! А почему тот старый дядя на сцене так странно смотрит на эту тётю?

***

В спальне одного из богатейших особняков Легерда, окна которого выходили прямо на центральную столичную площадь, атмосфера была куда менее торжественной, нежели среди собравшихся ради праздника горожан. Её, скорее, можно было назвать тягучей и почти осязаемой, и разбить её не помогали будто даже распахнутые шторы на высоких позолоченных окнах.

Внутри этой небольшой, но дорого обставленной комнаты сейчас находилось двое людей: на измятой постели расслабленно лежал совершенно обнажённый мужчина, чьи пепельные волосы хаотично разметались по куче подушек. А около широко открытого окна стояла задумчивая смуглокожая женщина, укрывшаяся от проникавшего в спальню промозглого весеннего ветра тонкой шёлковой простынёй, словно её тело до сих пор умело чувствовать холод. Взгляд её по-кошачьи янтарных глаз сейчас был устремлён на улицу, в одну конкретную точку, и она в своём внимании не то забывала моргать, не то ей это просто не было нужно. Пальцы левой руки этой женщины беспокойно перебирали висевшее на её шее золотое кольцо с бриллиантом необычного коньячного цвета, удивительно гармонировавшим с её оливковой кожей. А ещё время от времени она затягивалась дымом от уже почти переставшей тлеть сигареты, которая лежала в её правой руке.

Курить эта женщина всю свою жизнь ненавидела от чистого сердца. Но сегодня был такой день, когда ей это было даже необходимо.

Ведь именно в этот день тридцать лет назад она впервые появилась на пороге замка мужчины, который сейчас стоял на постаменте позади своего совсем уже взрослого сына. И лишь три существа в целом мире истинно знали, почему День Охоты во всей Коалиции из года в год отмечали сегодня.

– О чём задумалась, Кошка? – нарушил мужчина установившуюся в комнате спокойную тишину, с искренним интересом посмотрев на свою сосредоточенную партнёршу.

Та усмехнулась и, наконец, затушила свою сигарету прямо об подоконник, а затем выбросила её наружу и попала ей точно в ближайшую урну.

– До сих пор не могу поверить, что они сделали меня светлой, – не оборачиваясь, поделилась со своим собеседником женщина, сильнее запахиваясь в простыню, – Меня-то! Воплощение преступности и азарта!

– А ещё охоты, боевых искусств, целеустремлённости и решительности. И, конечно, не забывай о кошках. Кошек все любят, – беззлобно улыбнулся мужчина, словно пытаясь подбодрить свою отрешённую партнёршу.

Та, впрочем, от его слов едва ли повеселела, продолжая неотрывно наблюдать за постаментом на площади. И тогда он непривычно для себя глубоко вздохнул, а затем растворился чёрной дымкой и уже через мгновение возник прямо за спиной своей собеседницы, заключая её в крепкие, заботливые объятия и безошибочно находя своими янтарными глазами ту точку, куда всё это время смотрела она.

– Ты в порядке? – поинтересовался мужчина, – Всё-таки это первый раз, когда ты решилась увидеть его с вашей последней встречи. Для смертных успело пройти уже много лет.

– Да, – рассеянно кивнула женщина, по-прежнему не отпуская кольцо на собственной шее, – Просто я не думала, что спустя столько времени он будет смотреть на меня… Вот так.

Догадавшись, о чём именно говорила его собеседница, мужчина проследил за взглядом стоявшего на постаменте графа Ле’Куинда, направленным точно на статую в центре площади, а затем опустил подбородок своей женщине на плечо и спокойно поинтересовался:

– Уверена, что не хочешь с ним поговорить?

– И что я ему скажу? – наконец-то улыбнулась и вполоборота повернулась к своему собеседнику женщина, встречая своим янтарным взглядом его точно такой же, – Привет, Дей. Это я, твоя давно забытая бессонная ночь, которой ты предложил своё имя и сердце. Не постаревшая ни на день с нашей с тобой последней встречи. И ставшая богиней вместо того, чтобы выйти за тебя замуж. Так пойдёт?

– Хочешь, наложу на тебя иллюзию старости? – плутовато поинтересовался мужчина, игриво улыбнувшись своей партнёрше, – Или на него – иллюзию молодости? Чтобы вы лучше подходили друг другу.

– Не будь таким Раамом, – смешливо закатила глаза она в ответ на предложение обнимавшего её собеседника, легонько ударив его кулаком по плечу.

Тот от нахлынувших от него с этим именем воспоминаний лукаво сощурился, словно испытал глубокое удовлетворение от погружения в прошлое, а затем прижал свою женщину к себе ещё крепче и зарылся носом в копну её чёрных волос где-то над ушком.

– Думаешь, он действительно верит в эту байку про охоту на демона? – поинтересовался у своей партнёрши мужчина, – И про то, что ты действительно спасла от него весь Касэт?