Солдаты графини были уже совсем близко, но атаковать с расстояния они не спешили: похоже, то ли среди них не было лучников, то ли им было приказано сперва поговорить с Дейраном, и только если не получится решить дело миром – вступить в вооружённое столкновение. Всё-таки с точки зрения законов Коалиции всё происходящее было не слишком законным, и даже само по себе преследование нашей кареты подчинёнными Миры можно было расценить как политическую агрессию в сторону Акроса… Если забыть о том, что солдаты просто рассчитывали вернуть украденное у их почившего господина, и обладали полным правом за нами гнаться. С другой стороны, это ведь Теалинд первым решил украсть у Дейрана, а значит, именно его графство считалось проявившим враждебность и несущим ответственность за столкновение…
А впрочем, ну её к демонам, всю эту высокую политику и дипломатию. Для меня единственными законами всегда были только клятвы моего Посвящения, правила Длани и условия заключённого мной в данный момент контракта. И большего для счастливой жизни и успешной работы мне никогда и не требовалось.
Солдаты Ксау тем временем приблизились к карете метров на тридцать и замерли, рассредоточившись полукругом и будто бы перекрыв для нас пути к отступлению. Один из вражеских стражников спешился и, передав поводья своего коня соседу по построению, приблизился к Ле’Куинду, пока ещё направлявшему острие своего меча в землю и выжидавшему, что именно предпримет сторона противника.
– Ваше Высочество! – коротко кивнул подошедший солдат, приветствуя Дейрана без особой вежливости, – Простите за беспокойство. Мы не хотели причинять вам неудобства в дороге, но всё-таки нам придётся отнять у вас некоторое время. Вы ведь наверняка слышали о том, что Его Высочество Теалинд был убит недавно при ограблении замка? Так вот, до нас дошли сведения о том, что тот самый украденный у него предмет мог определённым образом оказаться у вас. Поэтому по воле Её Высочества Теалинд нам поручено произвести обыск ваших вещей, чтобы удостовериться в том, что это не так. Вы позволите нам приступить?
– Не позволю, – отрезал Ле’Куинд, преграждая путь начавшему было движение навстречу стражнику, – Подобные обвинения оскорбительны для меня. Я Высокий граф Акроса, а не грязный вор. И поэтому у меня есть законное право отказываться от любых проверок, неважно, по чьей воле они были назначены. Если только у вас нет бумаги от Верховного графа.
Я едва удержалась от того, чтобы демонстративно фыркнуть. Тем более что привлекать к себе лишнее внимание сейчас было совсем ни к чему.
– Позвольте, Ваше Высочество, – дипломатично поднял руки подчинённый графини, – Мы не хотим с вами конфликтовать. Отдайте украденное по доброй воле, и мы разойдёмся мирно. А иначе, по приказу Её Высочества, вас будут ожидать серьёзные последствия.
Одна из ладоней солдата, вопреки только продемонстрированному им миролюбию, опустилась на рукоять его меча, пока ещё лежавшего в ножнах, и недвусмысленно обняла её пальцами, готовая в любой момент обнажить оружие.
Насколько я могла вообразить, не видя сейчас лица Дейрана, тот на действие собеседника лишь усмехнулся:
– Зачем же им меня ожидать. Давайте постараемся их приблизить.
Клинок солдата едва успел показаться из ножен, как меч Ле’Куинда уже пронзил его плечо почти насквозь, пройдя между наплечником и грудной пластиной доспеха и обрушив мужчину этим мощным ударом на землю. Я улыбнулась: всё-таки сил графу было не занимать, и пускай на нём не было сейчас даже простой кольчуги для самозащиты, зато его движения благодаря отсутствию брони были полностью свободны и оттого превосходили стремительностью заточённых в металл подчинённых Миры.
Впрочем, стоило второму росчерку графского клинка резво пройтись по шее поверженного на землю противника, оставляя на ней отчётливый алый след, как мой восторг угас с такой же стремительностью, с которой угасла отнятая Дейраном жизнь посланца Её Высочества. А другие четырнадцать жизней, которым ещё только предстояло угаснуть, увидев поступок Ле’Куинда, громогласно закричали и послали вперёд своих коней, выдвигаясь в атаку, которая должна была стать для всех нас смертельной.
Грохот стали угрожающим эхом разнёсся по окружающей нас равнине, а по земле оглушительным, будто подземным гулом зазвучал стук лошадиных копыт, по мере приближения поднимавших в воздух облака пыли и клочья травы. Граф бесстрашно возвышался над поверженным солдатом, сжимая обеими руками свой меч, которым он едва ли мог серьёзно посоперничать с кавалерией, и всё же он не собирался перед ней отступать, выжидая подходящий момент для дальнейших действий.
Стоявший подле Дейрана всадник с копьём прицелился и метнул своё оружие в одного из приближавшихся воинов, ударив того в грудь и точным ударом сбив не успевшего защититься мужчину с коня. А затем, торжествующе вскрикнув, охранник Ле’Куинда пришпорил свою лошадь и сосредоточенно помчался в сторону правого фланга, извлекая из ножен меч и почти врезаясь в мчавшихся ему навстречу солдат.
Лучник на крыше, напротив, направил свои усилия на тех врагов, которые приближались к карете слева, неустанно пуская в них словно по несколько стрел одним разом. По крайней мере, именно так мне казалось с той точки, откуда я наблюдала за битвой. Первая из полетевших в противников стрел попала точно в шею тому из них, кто ближе всего успел подобраться к Дейрану, и невезучий солдат немедленно без дыхания повалился с коня. А следом по одному упали на землю ещё несколько воинов, словно не заметивших укрывшегося сверху кареты слугу Ле’Куинда и оттого не ожидавших воздушной атаки. Впрочем, другие солдаты быстро сообразили поднять над собой щиты, и оставшиеся залпы моего защитника на крыше остались безрезультатными.
Меня посетило пьянящее чувство, будто прислужники Миры на какое-то время оказались ошеломлены ожесточённым сопротивлением, которое им демонстрировали всего трое противников. Некоторые из них даже замедлили лошадей, не то струсив, не то пытаясь придумать что-то иное, нежели просто скакать на врагов напрямую. Однако воины Ксау всё-таки быстро восстановили самообладание и снова бросились вперёд, устремляясь к карете и к графу со всех сторон.
Несмотря на старания лучника, один из солдат всё же приблизился к Дейрану на достаточную для атаки дистанцию, тем более что в руках у него был не меч, а копьё, достать которым до противника верхом было проще. Однако Дей в очередной раз подтвердил ту сноровку, что я уже видела в его движениях ранее, и ловко скользнул под оружие врага, одновременно с этим безжалостно полоснув по ногам промчавшейся мимо лошади. Та споткнулась, оглушительно заржала и повалилась на землю, придавливая своим мощным телом атаковавшего Ле’Куинда копьеносца, отчего тот застонал с таким мучением, что даже я в окружающем грохоте сумела услышать его из кареты. Отвлекаться на то, чтобы добить выбывшего из битвы противника, Дей не стал, сосредоточив внимание на новом солдате, который приближался к нему навстречу уже с боевым топором. Однако тут, откуда ни возьмись, на того налетел с обнажённым мечом стражник графа, ловкой атакой выбивая прислужника Миры из седла и позволяя своей лошади пробежать прямо поверх его упавшего тела навстречу новым врагам.
Воспользовавшись удачной для себя ситуацией, Дейран лихо поймал поводья освободившегося вражеского коня и разом вскочил в его седло, будто безо всякого труда подчиняя животное своей власти и направляя его в сторону противников, между прочим, уже весьма поредевших, несмотря на первоначальное численное превосходство. А теперь, когда граф больше не был в проигрышном положении и тоже мог сражаться верхом, казалось, будто разгром подчинённых Миры был и вовсе предопределён Шестью ещё с самого начала битвы.
Вот только удача не могла постоянно улыбаться одному Дейрану, ни разу не сыграв на стороне его смертоносных врагов. Первым под их атаками пал тот из стражников графа, что скакал на коне, поверженный жестоким ударом палицей прямо по голове, от которого его шлем промялся и треснул, позволив вражескому оружию пробить череп мужчины и тем самым отправить его в Нижний мир. Лучник после этого тоже продержался на этом свете недолго: похоже, мы с ним оба так сильно сосредоточились на Ле’Куинде, как не заметили, что один из врагов подобрался к карете сбоку и ловко вскочил на её крышу, судя по топоту, немедленно бросившись на моего защитника, который едва ли был готов к подобной атаке. Какое-то время потолок надо мной трещал так страшно, что казалось, будто он сейчас провалится под весом двух сражающихся мужчин, и меня задавит их облачёнными в доспехи телами. Однако уже скоро оба солдата рухнули на землю рядом с повозкой, и ни один из них так больше и не поднялся: по-видимому, смертельные раны они всё же сумели нанести друг другу одновременно и оба выбыли из этого боя.
