Я резко вскочила с постели и немедленно об этом пожалела, услышав звон не менее чем сотни торжественных колоколов, отразившийся от стенок моей черепной коробки мучительным эхом и заставивший меня крепко зажмуриться. Дождавшись, пока гул внутри моей головы слегка поутихнет, я прямо босиком, не заботясь о поиске обуви, уже не так торопливо вышла из своей спальни в общую для нас с Деем гостиную, обнаруживая, что и она, к сожалению, была совершенно пустой.

Зато отсюда мне почудился едва разборчивый знакомый голос, который доносился будто бы из-за закрытой двери, что вела на спальную половину Дейрана. Тихонько, пользуясь собственной босоногостью, я прокралась через пространство гостиной и, поддаваясь привычным спинным мурашкам, присела недалеко от прохода, чтобы проделать остаток пути ещё бесшумнее прежнего.

Впрочем, приблизившись к двери чужих покоев, я поняла, что всё-таки немного ошиблась. Голосов на самом деле изнутри звучало два. И пускай они оба принадлежали одному и тому же человеку, я достаточно хорошо выделяла характерные нотки и полутона, чтобы отличать говоривших мужчин друг от друга.

– Когда ты показал мне Алиан, я решил, что ты захотел поиздеваться надо мной. Что это какая-то новая игра, которую ты придумал, чтобы позлить меня и помучить её. Но чем дольше я смотрел на то, как вы с ней общались, тем больше понимал… Тебе правда нравилось проводить с ней время, да?

Голос графа замолчал, и на смену ему немедленно пришёл другой, привычно насмешливый и надменный:

– Мне нравилось обманывать её и притворяться тем, кем я не являюсь, да.

– И всё же ты защитил её, когда на вас напали, – задумчиво возразил Дейран, – Хотя мог просто бросить её и не ввязываться.

– Всегда пожалуйста, – ехидно осклабился Раам, и я отчётливо представила, как его отражение согнулось перед Ле’Куиндом в фальшивом поклоне.

– Почему ты не стал использовать свою силу? Я же знаю, что ты способен на большее, чем просто махать кулаками, – вдруг спросил Дейран.

– И испортить себе всё веселье? – фыркнул демон, – К тому же выдать себя – это последнее, чего я хочу. Потому что тогда тебе наверняка придёт конец, а мне – вместе с тобой.

– Это как-то связано с тем контрактом, который ты мне подсунул? – не дожидаясь ответа, Дейран вздохнул и шумно опустился на кресло, которое, как я помнила, стояло прямо напротив зеркала, – Пожалуй, Алиан была права. Может быть, идея спросить, что тебе от меня нужно, с самого начала была не такой уж и глупой.

– Вот так бы сразу, – хмыкнул Раам, – Не прошло и двух лет.

– Если бы ты изначально не стал пытаться занять моё место, я бы не стал использовать на тебе амулет, – раздражённо напомнил Ле’Куинд, – Между прочим, я получил его благодаря тебе.

– Если бы ты не стал меня запирать, я не стал бы отыгрываться на виконтессе, – язвительно ответил демон, намекая на нашу с ним ночь в замке графа, а затем, более равнодушным тоном, признал, – К тому же амулет я достал случайно. Не то чтобы я планировал дать тебе способ меня подавить.

За дверью установилось недолгое молчание, а я попыталась прогнать из разума остатки вчерашнего кутежа и осознать, о чём конкретно вели беседу Раам с Дейраном.

Похоже, несмотря на слова демона о том, что Дей никак не мог за нами подглядывать, пока его тело находилось под контролем Раама, вчера это правило каким-то образом оказалось нарушено. И, судя по всему, сам демон и помог Дейрану увидеть, как весело мы проводили время на фестивале, раз до этого ему удавалось вполне успешно подавлять хозяина занятого им тела полностью.

Впрочем, Раам явно открыл ему не всё, что мы делали прошлой ночью. Например, Ле’Куинд наверняка не видел, как демон подвесил напавших на нас бандитов на фонаре, применив ту самую силу, о неиспользовании которой граф его и его спросил. И вряд ли он был в курсе о теневом кинжале, как и о том, кем я на самом деле являлась, раз продолжал называть меня Алиан.

Зато Дейран был прекрасно осведомлён о нашем с демоном контракте, составленном накануне в “Кружке”, и я понятия не имела, зачем Раам решил его показать. Уж явно не потому, что подписал документ от имени Ле’Куинда, а позже его заела совесть за подлог.

Кроме того, выяснилось, что амулет Амелии, за которым, как я теперь знала, охотился Теалинд, оказался в руках Дейрана благодаря стараниям слуги Темнейшего. И хотя он сказал Ле’Куинду, будто это вышло совершенно случайно, однако я понимала, что лишь благодаря этому амулету у Раама появилась возможность попасть в Валесс. Вероятно, он уже давно планировал пробраться в город под прикрытием камня, но не успел завершить всю нужную подготовку и случайно застрял в чужом теле на пару лишних лет. А может, это была очередная ложь, которой мне даже не стоило уделять внимание.

Казалось, что подслушанная беседа не принесла мне никаких ответов, зато предоставила множество новых вопросов. И самым назойливым из них почему-то был тот, который я в другое время отмела бы как совершенно неважный.

Притворялся ли вчера демон, чтобы показать Дейрану, будто не собирается пускаться во все тяжкие, и просто-напросто завоевать его доверие… Или ему правда хоть немного понравилось со мной веселиться, как будто мы оба были простыми людьми?

Тем временем передышка в комнате Ле’Куинда закончилась, и Дей снова подал голос, решив вернуться к прерванной беседе:

– Алиан говорила, что агат, который находится у Теалинда, нужен для проведения экзорцизма. Я думал, что ты должен быть против этого, но, судя по всему, вчера ты заключил контракт на его кражу с какой-то местной воровкой. Для того чтобы не позволить мне получить камень первым?

– И поэтому я подписал контракт твоим именем, а потом ещё и подбросил тебе на стол? – усмехнулся Раам, – Можешь забирать агат, если хочешь. Всё равно он нужен нам обоим.

– Но… – медленно протянул Дей, – Если ты хочешь покинуть моё тело, просто сделай это. Тебе-то какой смысл в изгнании?

– Было бы всё так просто, – фыркнул его собеседник, – Никогда не задумывался о том, почему во времена экзорцистов так часто умирали люди, а вместе с ними и сидевшие внутри демоны?

Судя по недолгому молчанию, Дейран медленно покачал головой из стороны в сторону, давая Рааму понять, что никогда об этом не задумывался.

– Когда демон попадает в тело человека, он не может выйти из него добровольно, – мрачно пояснил слуга Темнейшего, – Всем управляет Агриф и только он. Мы, демоны, ни в коем случае не должны выдавать своего присутствия, чтобы никто не заподозрил одержимости человека, в которого мы попали. Но если же кто-то из людей обо всём догадается, и над нашим носителем решат провести экзорцизм… Что ж, тогда мы остаёмся сами по себе. Вместе с телом, которое мы занимаем, мы терпим боль и пытки, которые устраивает для нас мастер, и при этом стараемся по-прежнему себя не выдать, чтобы изгнание остановили до смерти тела. Ведь если погибнет тело – погибнем и мы. Агриф вмешивается в это лишь изредка, когда ему слишком важен носитель. Или наоборот, когда ему важен сам демон, что бывает довольно редко, особенно если этот демон уже подставился.

– Тогда я тем более не понимаю, зачем тебе экзорцизм, – выдохнул Ле’Куинд, – Если у нас обоих есть шанс погибнуть.

– Да затем, что агат нужен не для экзорцизма, – нетерпеливо пояснил слуга Темнейшего, раздражённый тем, что его перебили, – То есть, не совсем для него. Агат заблокирует волю Агрифа и заставит меня вылезти из твоего тела. А возвращаться я уже не стану. Во-первых, я выдал тебе своё существование, и Темнейший не дурак посылать меня обратно. А во-вторых, даже если он решит отправить другого демона, теперь у тебя будет агат, которым ты сможешь его изгнать в два счёта. Ну, может, в три, если не будешь держать при себе свою Алиан, и тебе сначала придётся её дождаться.

– И почему я должен тебе верить? После того как ты уже столько раз меня обманывал? – вполне справедливо уточнил Дейран.

– Слышал про клятву честности? – поинтересовался Раам, а затем, дождавшись реакции Дея, которая, видимо, оказалась удовлетворительной, к моему удивлению, начал произносить уже хорошо знакомый мне текст, – Услышь меня, о Темнейший, ибо я нуждаюсь в твоём беспристрастном свидетельстве. Обещаю Высокому графу Дейрану Ле’Куинду, что если ритуал с использованием агата пройдёт в соответствии с моими инструкциями, то я немедленно покину его тело и больше никогда его не побеспокою.