И который наконец-то после долгих недель отсутствия открыл мне проход в мой скромный, но всё-таки единственный и нежно любимый дом.

Квартирка встретила меня неприветливой темнотой, как будто была обижена на меня за столь длительное отсутствие в своей и без того достаточно одинокой жизни. Однако стоило мне ступить в знакомое даже на ощупь помещение и начать зажигать одну газовую лампу за другой, как комната совершенно неожиданно начала преображаться, стремительно заполняясь цветами и насыщаясь той самой непринуждённой и самобытной атмосферой, за которую я её прежде всего и ценила.

В самом центре комнаты расположился огромный бахромистый ковёр, густые красно-жёлтые тона которого вперемежку со сдержанным белым цветом резко контрастировали с изношенными деревянными досками под ним. Простая двуспальная кровать вдалеке, под широким круглым окном, выходившим на одну из тихих улиц Подбрюшья, была заправлена пёстрым набором разномастных полотен и одеял. Рядом с ней стояла небольшая печка, которая использовалась по назначению исключительно в зимнее время, а сейчас скорее собирала на себе пыль и мелкие безделушки. Напротив кровати находилась ванна на ножках, для уединения закрытая от остального помещения плотной голубоватой ширмой. А в отдельной нише в углу располагался даже редкий в Подбрюшье туалет, точно так же спрятанный сейчас за непрозрачной занавеской.

Около одной из наклонных стен квартирки, которые на самом деле представляли собой скаты тавернской крыши, стояло что-то похожее на верстак, на поверхности которого были хаотично разложены инструменты и материалы. С одной стороны от него располагался шкаф с несколькими ящиками и множеством открытых полок, заполненных всяческими порошками, склянками и сундучками, а с другой – простой письменный стол, окружённый стопками пожелтевшего пергамента и томов в кожаных переплётах. Возле стола стоял покосившийся деревянный стул, сиденье которого было аляповато залатано лоскутами разноцветной ткани. С другой стороны помещения, напротив рабочей зоны располагалась зона хранения, которая представляла собой пару платяных шкафов, один из которых был простым и потёртым, а другой, напротив, вычурным и украшенным резьбой. Соединял между собой эти шкафы изящный комод на лапках, поверх которого на подставке было установлено большое прямоугольное зеркало.

Сами стены, как я продолжала для себя их называть, были покрыты вычурным сочетанием гобеленов, картин, угольных зарисовок и чертежей, в своей безумной совокупности добавлявших комнате непревзойдённого живого очарования. Её декор казался бессистемным, но в самом деле у каждого предмета и безделушки здесь была своя цель или своя история, которая связывала её со мной и за счёт этого превращала мой скромный и совсем небольшой дом в нечто похожее на воплощение моей истинной яркой сущности.

– Проходи, располагайся, – предложила я застывшему на пороге демону, а затем, пока он не успел воспользоваться моим гостеприимством, резко указала на его ботинки пальцем, – Только обувь сними. У меня тут, вообще-то, чисто.

– Ты здесь живёшь? – со смесью удивления и непонимания уточнил Раам, послушно стягивая с себя ботинки один за другим и, наконец, вступая в пространство моего дома.

– А ты ожидал чего-то другого? – усмехнулась я, пересекая помещение и приближаясь к окошку в дальней его части, – Пыльную мебель, тренажёры для взлома замков и несколько стоек с оружием?

– Скорее, лежанку вместо кровати и сорок голодных кошек, – оскалившись, ответил демон.

Впрочем, сразу после этого он, с заметным любопытством озираясь по сторонам, проследовал в центр моей квартирки и всё с тем же внимательным интересом принялся рассматривать развешанные тут и там рисунки и схемы, по-видимому, если и не восхищённый моим жилищем до глубины своей чёрной души, то, по крайней мере, приятно им впечатлённый.

Я подошла к окну и, щёлкнув задвижкой, распахнула его пошире, впуская в комнату запах родного города. А вместе с ним и пару бродячих, но всё-таки довольно толстых и ухоженных кошек, которые вольготно спрыгнули с подоконника прямо на пол и с требовательным мяуканьем начали навязчиво тереться о мои ноги, выпрашивая не то еду, не то долгожданную ласку.

Раам отреагировал на это событие настолько укоризненной усмешкой, что мне с недовольным ворчанием пришлось признать:

– Да, относительно кошек ты был не слишком далёк от правды.

Я опустилась к животным на корточки и принялась ласково их почёсывать:

– Привет, Полночь. Привет, Бандит. Простите, у меня для вас сегодня ничего нет. Но в следующий раз обязательно захвачу вам чего-нибудь вкусненького.

Кошки будто бы сразу поняли, что еды от меня сегодня можно было не ждать, и немедленно потеряли ко мне всякий интерес. Полночь по своему обыкновению запрыгнула на мою кровать и принялась усердно намывать лапкой свою лоснящуюся чёрную мордочку, а вот белый одноглазый Бандит заинтересовался моим неожиданным гостем и резво побежал в его сторону, совершенно не собираясь его опасаться.

– Он не очень-то ласковый, – предупредила я Раама, – Так что будь с ним поосторожнее.

Проигнорировав моё предупреждение, демон присел перед приблизившимся животным на колени и терпеливо дал ему обнюхать свою ладонь, а затем, когда Бандит вдоволь познакомился с неизвестным запахом, подхватил кота под передние лапы и поднял его к своему лицу, совершенно не опасаясь возможной атаки когтями.

– Коты меня любят, – вдоволь насладившись моим удивлением, сообщил Раам, внимательно рассматривая изуродованную мордочку Бандита, а затем усмехнулся и повернул на меня свой взгляд, весело добавляя: – У меня легко получается их приручать.

Намёк мужчины не остался незамеченным, однако вместо того, чтобы съязвить что-то гадкое ему в ответ или бросить в него очередным предметом, я всего лишь демонстративно фыркнула и опустилась на подоконник, позволяя Бандиту сделать всю грязную работу за меня.

Раам повернулся обратно к коту, уже уставшему висеть в таком неудобном положении, и вдруг сменил украденный у графа багрянец своей бездонной потусторонней тьмой. Вопреки моему ожиданию, Бандит этого преображения нисколько не испугался, но даже с любопытством вытянул вперёд свою мордочку и издал заинтересованный мяв, старательно обнюхивая подставленное ему беззащитное мужское лицо.

А затем произошло нечто и вовсе невероятное.

Мой грубый, самовлюблённый и презирающий посторонних кот ласково потёрся о щёку Раама своим пушистым лбом и громко, раскатисто замурлыкал, расплываясь счастливым облачком в его крепких руках.

Одержав безоговорочную победу над Бандитом, демон повернулся ко мне, весь преисполненный самовлюблённой гордостью, и его взгляд отчётливо сообщил мне колкое “Я же тебе говорил”.

Ничем не выказав своего удивления предательским поступком животного, я хмыкнула и указала пальцем на совершенно расслабившегося в мужских руках кота:

– Ты, конечно, имеешь право заниматься чем угодно. Но не забывай, кто именно угощает тебя стейками из форели.

Бандит непонятливо муркнул и продолжил расслабленно сидеть у Раама в объятиях, а я, махнув на этих двоих рукой, перебралась к своей рабочей зоне, где начала перебирать имевшиеся у меня инструменты и артефакты. Я хотела успеть изучить их до прихода Мериима, чтобы определить, было ли у меня что-то полезное для грядущего набега на Брана, и что из недостающих предметов мне следовало заранее приобрести.

Отмычки у меня имелись, причём отличный набор. Крюк-кошка с верёвкой тоже был в наличии. Ещё у меня завалялась пара дымовых шашек на случай обнаружения, мешок с песком для поиска ловушек, несколько полезных склянок благословлённой воды… Даже парочка артефактов, которые я старалась приберечь для особого случая. Вроде того, планированием которого сейчас как раз таки и занималась.

Недоставало мне, по-видимому, сущих мелочей. Хотя подготовленный список покупок ещё мог существенно разрастись после моего общения с Мером и получения от него всей необходимой для проникновения в замок информации.