Порадовав Скифа, что, возможно, в скором времени нам можно будет оставить уже наскучившее сидение в машине без дела, я вышла на холодный воздух.

Свой маршрут я построила таким образом, чтобы идти навстречу этой паре. Поравнявшись с ними, я приветливо улыбнулась и поздоровалась с мужчиной, как будто вижу его не в первый раз, а после настойчиво посмотрела на призрак женщины за его спиной. Хорошо, что она сразу поняла про мои способности, и мне не пришлось заводить разговор с невидимым собеседником при живом человеке. Не спеша пройдя дальше, дождалась, когда призрак поравняется со мной.

— Значит, экстрасенсы всё-таки существуют, — очень гордая своим открытием, пусть и после смерти, произнесла женщина. — Аркадий постоянно издевался надо мной, когда я смотрела шоу с одарёнными людьми.

— Полагаю, в этом деле я бы его поддержала: люди с реальными способностями предпочтут жить без подобной огласки и не меряться силами с другими, — уже начиная составлять в голове портрет той, какой эта душа была при жизни. — А Аркадий — этот тот мужчина с собакой?

— Да, с Кэсси гуляет, — она с умилением посмотрела на пуделя.

Теперь мне более понятен выбор породы — он был любимчиком покойной супруги.

— Не хотела отвлекать вас от столь увлекательного занятия, как совместная прогулка с мужем, но, к сожалению, в округе наблюдается какой-то дефицит призраков, — начала подводить к тому, что меня интересует. — А мне нужно кое-что узнать.

— Что? — ожидаемо подхватила этот разговор женщина. — Может, я и смогу чем-то помочь.

— Я хочу узнать всё возможное о последних днях этого молодого человека, — показала фото Матвея на своём телефоне, которое заранее скопировала с интернета.

— Да, он здесь живёт, — она узнала погибшего, — а что, всё-таки убили?

Я от её слов словно на ледяную стену налетела.

— С чего вы взяли, что его убили? Его сбила машина.

— Он на днях ругался с кем-то по телефону, — она недовольно закатила глаза, — так матерился, что, если бы я была жива, непременно сделала бы замечание. Отец — уважаемый человек, а он вел себя, как дворовый мальчишка, — скривила губы в пренебрежении.

— А с кем он ругался и в чём заключался разговор? — спросила о наиболее важном, нежели лексикон Антропова-младшего.

— Я начала не слышала, — ответила без сожалений об упущенном отрезке разговора, — когда мы вечером гуляли с Кассандрой, этот парень подъехал к дому. То, что я хоть что-то расслышала, случилось благодаря тому, на каких тонах вёлся разговор. Но и этого было достаточно, чтобы сделать свои выводы.

— Вспомните, пожалуйста, что Матвей говорил.

Ненадолго призрак умолк, действительно пытаясь восстановить в памяти обрывки фраз, которые до неё долетели в тот вечер.

— Если опустить все те нелицеприятные слова, которыми этот юноша наполнял свою беседу, то получается, что он хвастался своим превосходством, которое обеспечил ему отец. Вроде как, не стоило угрожать, тогда бы и проблем не было. Что нужно было понимать, кого его собеседник пугать вздумал.

О мёртвых либо хорошо, либо ничего, но… Дурак, как есть дурак.

— Из этого вы сделали вывод, что его могли убить?

— Так ему напрямую угрожали, потому что в конце разговора он выкрикнул, что это скорее человек на том конце провода скоро будет вечным уборщиком в самом, хм, — она пыталась подобрать слово, — отсталом казино ада. Это я перефразировала, но, думаю, что смысл вы уловили.

— Да, спасибо, — мне оставалось только предполагать, в каких выражениях Матвей общался с теми, кому принёс проблемы. — А какую-нибудь машину, которая следила бы за ним или подозрительных людей не видели?

— Я на такое внимание не обращаю. К тому же, я этого молодого человека не часто видела даже при жизни, зачем мне им интересоваться после смерти?

— Понятно, — очень жаль. — Но, спасибо и на этом. А, вы, случайно, не вспомните, когда произошёл тот разговор?

— Для меня время потеряло свою ценность, отслеживать дни мне без надобности, — не оправдала моих ожиданий. — Но вы можете спросить об этом у мужа — думаю, он тоже отметил тот разговор.

Пообщалась я с Аркадием Сергеевичем, он описал тот инцидент схожими словами, что были мною услышаны от его покойной супруги. Единственное, мужчина смог назвать время — прошлая среда, около семи вечера.

Обычно, призраки сами осаждают меня просьбами, но в этот раз я самостоятельно сделала предложение как-то помочь или что-то передать, чтобы душа смогла уйти дальше. Но, что удивительно, эта женщина, глядя на своего мужа с любовью и теплотой, отказалась.

— Я же говорила, время для меня потеряло своё значение. Я не стремлюсь узнать о том, что меня ожидает за той чертой. Желаю и дальше быть рядом с ним, пока его земная жизнь не подойдёт к концу. Может, наша связь останется и после. Не попробуешь — не узнаешь, не так ли?

Для такого поступка есть одно слово: любовь. Когда ты из дня в день видишь и слышишь о том, как, казалось бы, нерушимые союзы распадаются, невольно задаёшься вопросом: «А не сказка ли это, настоящая любовь?». И я могу только догадываться, что испытывает этот мужчина к своей покойной супруге, знаю только, что он хорошо ухаживает и несколько раз в день гуляет с собакой, к которой она была очень привязана. И то, что даже после смерти, жена Аркадия Сергеевича не разочаровалась в нём, а продолжает любить и существовать с надеждой, что им будет позволено когда-нибудь снова встретиться. Это заставляет верить, что в жизни есть место такому светлому чувству.

Конечно, Скиф был немного расстроен тем, что нам ничего не удалось добиться, потратив столько времени на ненужное наблюдение. Сказал, что запросит распечатку звонков на номер Матвея, может, это чем-то сможет помочь.

Пока гуляла на улице, успела основательно продрогнуть. Хотелось вернуться в тепло квартиры, принять горячий душ и выпить большую чашку душистого чая. А вместо этого меня везли на встречу с матерью, которая только потеряла своего сына. И я не знаю, чего я больше боялась: того, что увижу его дух, или того, что он ушёл.

Естественно, что теперь маршрут пролегал не в больницу, а туда, где проживала чета Антроповых — в их особняк. Сдержанная роскошь — думаю, это самое верное словосочетание, чтобы охарактеризовать место, где мы оказались, добравшись до конечного пункта назначения. Но сейчас она не могла меня впечатлить, я буквально кожей ощущала горе, звеневшее в воздухе. Ничто не сможет сравниться с той болью, которую мать испытывает, потеряв своего ребёнка. Каким бы он ни был, для любящего сердца — это яд, разъедающий, приносящий невыносимые страдания прежде, чем убить. А то, что она думает о возможности ещё раз поговорить с сыном, пусть и через посредника, лишь продлевает агонию.

Стоило нам только войти в дом, как к Скифу подошёл с виду очень серьёзный и деловой человек в чёрном костюме и пригласил его пройти за собой. Меня же тоже без дела не оставили: женщина, не знаю, какую должность можно определить для той, что занимается домашним хозяйством в современном обществе, потому что от слова «прислуга» меня внутренне передёргивает, провела мою персону на второй этаж. Когда она остановилась рядом с одной из похожих друг на друга дверей, я уже знала, что и кто за ней находится. Где ещё мать будет искать утешение, как не в комнате своего ребёнка? Ведь там ещё можно обмануться и поверить, что он только вышел, и вот, сейчас дверь откроется, и сын снова станет возмущаться из-за того, что родители зашли сюда в его отсутствие. Не знаю, было ли нечто подобное в этой семье, но, почему-то, именно такой образ возник перед глазами.

— Маргарита Станиславовна, — негромко позвала хозяйку дома моя сопровождающая, — ваша гостья уже здесь.

В голосе женщина не позволила этому проявиться, но я видела её лицо: она жалела и сочувствовала Антроповой. И одновременно с этим боялась сделать что-то не так.

— Я вас оставлю, — едва ли не шёпотом сказала мне, прежде, чем выскользнуть за дверь.

С такой ситуацией я ещё не сталкивалась. Супруга Юрия Михайловича лежала на постели спиной ко мне и с момента моего появления в этой комнате не подавала вида, что что-то изменилось. Не зная, куда себя деть, я осторожно начала осматриваться.