Несмотря на то, что его пальцы не касались углублений в медальоне, вырос острый костяной нарост, прорезавший рубашку.

Уильям бросил меч, чтобы сорвать медальон с цепочки.

Раздалось громкое, раскатистое боевое ржание, эхом отразившееся от стен. Демоны замерли. На самом деле, все замерли — все взгляды устремились к дверному проему. Огромный боевой конь… нет, боевой единорог… влетел в комнату, сверкая.

Санни.

Челюсть Уильма упала. «Она. Великолепна». Дикие неоново-красные глаза. Большие острые зубы. Ее покрытая шрамами плоть переливалась всеми цветами радуги. Из центра лба торчал ребристый черный рог, точно такого же размера как их копья, а вокруг него светилось золотое кольцо. Такого же размера как медальон.

Он осознал три поразительных факта одновременно. Медальоны были ампутированными рогами единорога. Ее рог активировал его медальон, выдвинув копье… рог… вперед. И увидеть рог на живом единороге значит захотеть… нуждаться… заполучить его себе — его магия подобна крепкому вину, вдохновляющему на мгновенную, непоколебимую одержимость.

Неудивительно, что Санни настояла на сокрытии своей формы единорога.

Она промчалась галопом через тронный зал, врезаясь в демонов. Своим рогом она пробивала броню, чешую и кости, черная кровь стекала по ее лицу. Пронзив двух демонов своих рогом, Санни помотала головой, отправив парочку в полет, и лягнула демонов позади себя.

Эту женщину не нужно спасать. Другие нуждались в спасении от нее, и Уильям не мог испытывать более сильное чувство гордости.

Никому из его врагов не удалось свергнуть его, но любовь к Санни способна на это.

Все остальные чувствовали то же, что и он — одержимость. Никто не мог отвести взгляд от рога, все застыли от этого зрелища. Даже Гадес и Люцифер замерли, уставившись на нее, словно загипнотизированные.

Санни сосредоточилась на ведьме. Закричав от боли, Лилит ударила себя кулаками по вискам. В то же время копье Уильяма нагрелось и завибрировало от странной, новой магии.

Нет. Не новой и не странной. Магия Лилит. Его рог и рог Санни работали вместе, поглощая магию ведьмы. И, очевидно, иллюзии Люцифера. Посланники перестали дергать себя за волосы, и количество демонов уменьшилось, по крайней мере, на семьдесят процентов. Все иллюзии исчезли.

Уголок его рта приподнялся. Дым вокруг Гадеса и Люцифера рассеялся, показав двух окровавленных воинов с множеством порезов. Гадес тяжело дышал и был бледен, очевидно ослаб. Люцифер… больше не выглядел безупречно красивым.

Он изменился так, как Уильям и представить себе не мог — его глаза запали и налились кровью. Щеки ввалились, кожа приобрела землистый оттенок. Волосы поредели, а плечи опустились. Улыбка Уильяма стала шире. «Заслужено».

Два хищника кружили по круг. Оставшиеся демоны попытались их обступить, создав стену, но союзники Уильяма перебили всех до одного. Они создали стену.

Кипя от радости, готовый покончить с этим, Уильям протиснулся сквозь толпу и рявкнул:

— Моя очередь играть. Или ты трус, готовый ретироваться? — Мог ли ублюдок перемещаться или и эту способность у него забрали?

Люцифер покрутил кинжал между пальцев.

— Почему бы нам не переворошить грязное белье?

— Закрой свой рот, — рявкнул Гадес, указывая на него пальцем.

Люцифер самодовольно ухмыльнулся и посмотрел на Уильяма.

— Ты знаешь, что Гневлинги создали тебя и твоего драгоценного Акселя ради убийства Гадеса? Они взяли самые сильные черты самых могущественных богов и существ и создали вас обоих, внеся лишь небольшие изменения в ДНК. Вы почти один и тот же человек. Как будто миру нужны двое таких. — он горько усмехнулся. — Когда Гадес узнал о тебе, он бросился в погоню и убил Посланника, решившего вас спрятать. Но ты с Акселем сбежал. Поэтому он начал тебя разыскивать и нашел у каннибалов, намереваясь убить. Только вместо этого решил вырастить, используя твои навыки на благо своего дела. Полагаю, в какой-то момент он тебя полюбил. Боялся, что в какой-то момент ты узнаешь правду, если воссоединишься со своим братом, поэтому плел интриги, лгал и играл, чтобы держать вас подальше друг от друга.

Ложь! Должна быть. Но после слов Люцифера Гадес побледнел. И… Уильям зашипел. Обжигающий жар поднялся по его руке, проникая в голову. Рог, который он держал… он был все еще подключен к Санни… служил детектором лжи и сифоном магии. Его магия иссякла.

Магические стены рухнули в его сознании, и нахлынули воспоминания из детства. Внезапно он превратился в маленького мальчика, запертого в комнате с юным Акселем, за которыми наблюдали множество Гневлингов.

Маленький Аксель взял его за руку и прошептал:

— Мы найдем выход, брат. Найдем.

Это изображение исчезло, и новое приобрело очертания. Он и Аксель стали немного старше и истекали кровью на полу, окруженные множеством Гневлингов, которые били их кулаками и пинали.

— Сопротивляйтесь, — закричал один. — Думаете, боги проявят к вам снисхождение?

Вновь его разум затуманился, и возникла новая сцена. Молодой Уильям боролся с путами, удерживающими его на столе, пока мужчина в белой робе говорил:

— Давай посмотрим, как быстро ты восстанавливаешься, — и провел кинжалом по его животу. Уильям взвыл от боли, из раны хлынула кровь.

— Аксель, — закричал он. Издалека брат закричал в ответ.

Все исчезло. Еще картинка. Уильям сидел на полу своей клетки, прижав колени к груди, и раскачивался взад-вперед, терзаемый одиночеством.

Почему никто, кроме Акселя, не любил его? Почему никто, кроме Акселя, не хотел быть рядом?

Дверь клетки открылась, и женщина, которую он принимал за свою мать ворвалась внутрь. Она упала перед ним на колени, прижав свои холодные, липкие ладони к его вискам, заставляя встретиться с ним взглядом.

— Гадес узнал о вашем существовании. Он здесь и собирается тебя убить. Я хочу скрыть твои воспоминания, хорошо? Если ты не поймешь, кто он, он не поймет, кто ты. Тогда я увезу тебя и твоего брата в безопасное место. Хорошо? — повторила она.

Нынешний Уильям застыл на месте — все, во что он верил в своей жизни, рушилось, как те волшебные стены. Часть них сгорела, часть — покрылась льдом. Когда он моргнул, чтобы сфокусироваться, ярость и тоска заволокли зрение красной пеленой. Он резко вдохнул и тяжело выдохнул. Сжал кулаки. Вся эта боль. Все это одиночество. Вся любовь, которую подарил Гадесу. Ради чего? Предательства на каждом шагу.

Он мог заставить себя взглянуть на Гадеса.

— Ох, неужели правда спалила твои тупые мозги? — поддразнил Люцифер.

Уильям безжалостно запихнул воспоминания на задворки разума. Позже он извлечет их для детального изучения.

Он уставился на Люцифера… и вновь ухмыльнулся.

— Когда-то давно Лилит предрекла, что один из братьев убьет другого. Предполагаю, что я выиграю войну. Зачем еще судьба подарила мне единорога? Собственный рог? Чертову генетику для выполнения работы?

Люцифер побледнел.

Толпа на мгновение расступилась, и Санни вошла в круг. Она проскакала между Гадесом и Люцифером, который выглядел так, словно его вот-вот стошнит. Затем резко остановилась… и лягнула Гадеса, отшвырнув его назад, убирая с пути, оставляя простор действий для Уильяма.

«Вот это моя девочка».

Уильям и Люцифер кружили вокруг друг друга. Несмотря на плачевное состояние противника, он был все еще невероятно силен и быстр.

— Если тебе нужен кусочек меня, брат, — выплюнул Люцифер Уильяму, — приди и возьми.

— Он мой, — закричал всем Уильям. — Только я прикоснусь к нему. остальные могут смотреть.

— Да, детка! — закричала Анья.

— Сделай ему больно! — закричала Кили.

— Надери зад! — подзадорила Джиллиан.

Уильям напал, размахивая копьем — Люцифер заблокировал удар мечом. Раздавался свист, стук, грохот. Снова и снова их оружие скрещивалось, и от ударов вибрировали его руки.

Фыркнув, Люцифер сделал выпад влево, затем ринулся вправо, ударив Уильяма в бок. Из раны хлынула кровь. Он замедлился? Нет! Развернулся, наклонился и ударил по ногам Люцифера. Пока ублюдок падал, размахивая руками и ногами, Уильям изменил положение и ударил рогом прямо в грудь. В яблочко. Прямо в сердце.