— Итак, как все прошло с твоим отцом?

Между одной секундой и следующей в его глазах промелькнуло страдание.

— Гадес верит, что я планирую его убить, поэтому запретил мне перемещаться в его дом. Даже не хочет со мной разговаривать.

Разные части ее тела сжались.

— Мне жаль, малыш. — Она не стала бы говорить банальности о том, что время залечивает раны. Некоторые раны начинали гноиться. На некоторых оставались шрамы. Хотя и не Санни стала причиной его разбитого сердца, она отчаянно хотела его вылечить. — Отказ никогда не доставляет удовольствия, но однажды может стать благословением. Своими действия люди показывает истинную натуру. Если твой отец может вычеркнуть тебя из своей жизни, значит, он тебя не заслуживает.

Уильям притянул ее еще ближе и поцеловал в лоб, но ничего не сказал.

— Как получилось, что ты стал частью семьи Гадеса? — спросила она. — Я имею в виду, что помню твои слова о том, как он и Люцифер спасли тебя из адской реальности, но слышала, что сверхъестественное усыновление довольно сложное.

Последовала пауза, полная напряжения. Отступил ли он сейчас, сожалея о своем предыдущем признании? Уйдет ли?

Он снова удивил ее, пояснив:

— После того как женщину, которую я считал своей матерью, убили, я проснулся в адской реальности. Не просто адской. Меня взяли в рабство… — С диким взглядом он сказал, — каннибалы и насильники. Они назвали меня Грязь. Я не знаю точно, сколько времени прошло перед появлением Гадеса с Люцифером. Они убили весь клан и пригласили меня пойти с ними, жить с ними и действовать как рука мщения Гадеса. Что я и сделал. Через некоторое время я надел пару наручей, которые вплавились в мою плоть, связывая меня с князем.

— Ох, Уильям. То, что ты пережил в той адской реальности. Мне так жаль. — Тот факт, что однажды она обозвала его… Вина и стыд обожгли ее. Неудивительно, что вздрогнул, когда она произнесла то слово.

— Каждый страдает в какой-то момент, — сказал он более грубым голосом.

— Разве страдания других людей делают твое прошлое менее ужасным? Нет. — Страдая за него, она нарисовала сердечко над его, ну, сердцем. — Ты и Люцифер были так близки. Почему он решил принести тебя в жертву? Если уж на то пошло, что вызвало раскол между Гадесом и Люцифером?

— Люцифер устроил переворот. Он планировал принести меня в жертву, чтобы обрести мою силу и использовать ее для свержения Гадеса. — И вновь мышца под его глазом дернулась. — Он потерпел неудачу со мной, но все же заманил Гадеса в засаду.

Бедный Уильям. Люцифер уничтожил его семью, точно также, как и ее. Только Уильяму пришлось пережить предательство близкого человека вдобавок ко всему остальному, и это произошло после проклятья ведьмы.

Теперь он жил с осознанием того, что собственный отец, мужчина, которого он любил больше всего на свете, лгал ему и держал подальше от Акселя по эгоистичным причинам. Да, Санни прислушалась к их разговору. Уильям выдерживал один удар за другим. Неудивительно, что он никогда не хотел заводить серьезные отношения.

— Я так сожалею о твоей боли, — повторила она. — Сожалею о тех столетиях, которые пришлось провести вдали от Акселя. Эй! Кстати, думаю у тебя должен быть геном Посланника, раз вас скрестили Гневлинги. Хотя теперь, когда я думаю об этом, ДНК Посланника должна доминировать. Если ты частично Посланник, значит, у тебя должны быть крылья как у Акселя. С перьями, а не из дыма. Или нет? Что я в этом понимаю? Неважно. Несмотря на то что всегда играла за команду Добра, никогда не думала, что буду встречаться с возможным Посланником.

Она надеялась поддразнить его, чтобы поднять настроение, но Уильям напрягся.

— С какими мужчинами ты встречалась до меня?

— Ты хочешь правду, только правду и ничего кроме правды? Я выбирала более слабых мужчин с честной, ненасильственной аурой, которые не добились бы успеха, если бы начали охотится на мой рог.

Он запатентовано приподнял свою бровь.

— Я захочу знать о своей ауре?

— Она размыта, — ответила Санни. — Я не могу ее прочесть и не понимаю почему.

— Возможно, потому что в моей ДНК слишком много всего намешано. — Он пожал плечами, затем сменил тему. — Почему ты отказываешься показать свою форму единорога, хотя я поклялся никогда не красть твой рог?

Поскольку Уильям открылся ей, она решила оказать ему такую же честь.

— Прекращение — это невероятно личное. Как например, раздеться, чтобы показать свое обнаженное тело. Да, в этой форме я более могущественна, но и более уязвима. Вот почему обычно мы меняемся только во время битвы, если знаем, что можем убить любого, кто нас увидел. Увидеть рог хотя бы раз — понять принцип его работы, и мы не просто так держим это в секрете. Это поставит меня в очень невыгодное положение.

— Это объяснение неприемлемо. Мы вместе.

— Сейчас, — съязвила она. Они не заключали никаких долговременных соглашений.

— Вместе несколько дней и уже готовишься к расставанию? — Уильям поджал губы. — Ты доверила мне доставить удовольствие своему телу. Почему не это?

«Сделай это. Скажи ему».

— Потому что ты можешь сбежать. Потому что с моей двойственной натурой я странная, и это нельзя отрицать. Что, если я тебе надоем? Что, если кто-то другой привлечет твое внимание? Что, если я не сумею расшифровать твою книгу? Что, если ты запрешь меня, и мне придется бороться, чтобы уйти?

Уложив ее на спину, принц тьмы навис над ней злой, распутный и, по какой-то причине, разъяренный.

— Мы оставим тему единорога… пока. Почему ты отказала в сексе, пока не расшифруешь книгу? Ты не беспокоилась об этом раньше.

Потому что она влюбляется в него так быстро. Слишком быстро. Потому что он, возможно, влюбляется в нее. Потому что проклятье оказалось сильнее, чем она ожидала. Но сказать ему правду — непростительная ошибка. Однако, ложь непростительна.

Его телефон завибрировал, избавляя ее от необходимости придумывать достойный ответ. твердым и непреклонным голосом Уильям сказал:

— Мы еще не закончили этот разговор.

— Конечно, детка. Я поставлю себе напоминалку на тридцать второе число месяца.

Казалось, он боролся с ухмылкой.

— Продолжишь в том же духе, и я запихну что-нибудь в твой умный ротик. — Изменив позу, он потянулся к сотовому телефону на прикроватной тумбочке.

Санни мельком взглянула на экран.

Черная Атака: Тебе будет приятно узнать, что я это сделал. Поймал и пометил Эвелину. В настоящее время она неуютно отдыхает в моем подземелье. Кроме того, мы не продвинулись ни с Лилит, ни с этой Сейбл. О них нет никаких слухов, никаких следов.

Излучая крайнее возбуждение и разочарование, Уильям сел и отправил ответное сообщение: Продолжайте искать Сейбл. Не сдавайся, пока не найдешь след. На данный момент забудь о Лилит. Я приду позже вечером поговорить с Эвелиной, и со мной будет женщина.

«Он это сделал?» Он предпочел послать своих парней за ее знакомой… ой, кого она обманывала?.. подругой, а не за его ведьмой. Санни подавила мечтательный вздох, когда в сердце взорвались мерцающие бомбы.

Тот факт, что не нашлось никаких следов Сейбл, был хорошим знаком. Если бы кто-то схватил ее, то остались бы улики, но сама Сейбл знала, как спрятаться, чтобы избежать обнаружения.

Черная Атака: С тобой будет женщина, да? Ооо. У меня новая мамочка?

Уильям: Нарываешься на порку.

— А как же ужин с Гадесом? — мягко спросила Санни.

— Не думаю, что у него есть хоть какое-то желание проводить со мной время. — Снова напряженный… нет, еще более напряженный… Уильям расправил плечи, словно приготовился к удару. — Думаю, он закончил общаться со мной. — Его голос дрогнул, слегка, но заметно.

Она крепко его обняла.

— Уильям. Малыш. Он может думать, что закончил общение с тобой, но ты же Растопитель Трусиков. Кто-нибудь когда-нибудь по-настоящему расставался с тобой? Он одумается. Кроме того, если ты хочешь остановить его возможное пророчество, есть простое решение. Не убивай его.