Какое-то время просто стою посреди комнаты и смотрю на фотографию Лоры. Она была единственной женщиной, которая остудила мой тяжелый характер и ради которой я шел на все, чтобы добиться внимания, ведь поначалу она не особо впечатлилась молодым самовлюбленным спасателем, находящимся на пике своей популярности. Спокойная и уверенная в себе врач скорой помощи, Лора воспринимала мои подкаты как временное несерьезное увлечение. Но в итоге все закончилось свадьбой и лучшими пятью годами в моей жизни.

Не помню, чтобы испытывал нечто подобное как до знакомства с Лорой, так и после ее смерти. Когда ее не стало, я не сомневался, что и сам скоро уйду из жизни, и понятия не имел, что вскоре вновь буду готов пойти на все, чтобы увидеть дорогого мне человека.

Теперь у меня есть адрес Евы, и через несколько дней мы наконец встретимся.

Через пару минут ступор проходит и во мне появляется столько сил, что я готов свернуть горы. Ну или, как минимум, снять пальто и пойти в душ. Вряд ли моя просьба порадует Гилмора, но уверен, что неделю на эту поездку мне удастся получить. В конце концов, за два года работы Инспектором я ни разу не был в отпуске.

Несмотря на жуткую усталость, в эту ночь опять не сплю и проигрываю в голове наш разговор с Нейтом, а еще представляю встречу с Евой.

Как она отреагирует?

Что мне сказать? О чем спросить?

Как она сейчас выглядит? Все так же или что-нибудь изменила?

Как пройдет наша встреча? И стоит ли мне надеть бронежилет?

Я усмехаюсь. Главное, чтобы не было как в тот день на площади, когда Ева попыталась ударить меня ножом в горло, намереваясь отомстить за брата.

Я представляю сотни разных картин, вплоть до того, как обставлена квартира Евы. Уверен, там очень уютно – не то что у меня. Наверняка у нее больше мебели и любопытных мелочей, основная часть которых вполне может полететь мне в голову при встрече. Не удивлюсь, если Ева обзавелась новым дробовиком – так, на всякий случай. Лишь бы он не пришелся на мой бедный нос.

Поток околобредовых мыслей останавливается только под утро на одном внезапном трезвом решении: как бы все ни повернулось, я не должен облажаться. Уроки ораторского искусства я так и не взял (если не считать успешное прохождение допросов у людей Гилмора), значит, буду импровизировать.

На этом осознании наконец отключаюсь, но просыпаюсь уже через пару часов.

Помятый и сонный еду на базу и до начала занятий направляюсь к полковнику с заявлением на отпуск и дополнительным аргументом, что с начала работы Инспектором я никуда не отлучался и ни разу не позволил усомниться в своих действиях. Но разговор длится раздражающе долго, прежде чем Гилмор не дает свое согласие и отправляет мое заявление дальше по инстанциям.

Я иду по коридорам к тренировочному корпусу и думаю только о том, чтобы чертовы бюрократы не нашли, за что меня можно было бы задержать на базе. Терпеть этого не могу: когда тебе очень важен результат, а ты не можешь на него повлиять. Однако, если какая-то заминка и произойдет, у меня есть связи, чтобы ускорить процесс.

Когда прихожу на занятия, Рэйчел ждет меня в зале, улыбается, но смотрит как-то… с грустью, что ли. До нее уже наверняка долетели слухи о моих планах на ближайшую неделю. Но не уверен, что могу воспринимать сейчас других людей и их эмоции, ведь все мои мысли занимает будущая встреча с Евой.

– Выглядишь воодушевленным, – замечает Рэйчел во время обеда. – Случилось что-то хорошее?

– Собираюсь в небольшой отпуск, – отвечаю без лишних подробностей, но все же прошу: – Можешь прикрыть меня на неделю?

– Отпуск? Вау. – Не сказать, что Рэйчел впечатлена. Скорее, расстроена, но пытается не подавать виду. – Это никак не связано с моим… вчерашним предложением?

– Нет, это… другое.

Но ее реакция меня озадачивает: Рэйчел словно все понимает – причину и моего отъезда, и моего настроения.

– Хорошо, я… прикрою тебя. Никаких проблем. – Она сдержанно улыбается, но до конца обеда смотрит на меня с нескрываемым интересом.

В течение дня, в перерывах между тренировками, я обрисовываю ей ситуацию по некоторым новобранцам, передаю электронные журналы учебных групп и прочие документы. На остальные занятия тоже нахожу замену: Тома Уокера, бывшего Инспектора. Три года назад он получил серьезное ранение, так и не смог восстановиться, и его направили в тренировочный корпус. Именно Том обучал меня при поступлении на службу, но мы почти не общались, разве что во время занятий. А сейчас вполне неплохо ладим. Еще один несравненный плюс моей новой жизни.

Теперь все зависит от того, насколько быстро сработает бюрократическая машина бесконечных согласований. Но, как я и говорил Нейту, это не должно занять больше трех-четырех дней. Остается только ждать.

Когда я отправляюсь перекусить во время короткого перерыва между тренировками, в моем кармане оживает телефон.

Нейт.

В голове сразу проносятся не самые приятные новости от «Что-то случилось с Евой» до «Она все узнала» (и теперь ему срочно нужно политическое убежище на Марсе).

А еще… это может звонить Ева, пусть и с телефона друга.

Еще секунды три я смотрю на жужжащий телефон и наконец принимаю вызов.

– Привет, что…

– У нас проблема, – перебивает меня Нейт. – Забудь про три-четыре дня. Ты должен приехать сегодня.

Когда твой бывший становится мэром города, в который ты переезжаешь жить, это все равно что выиграть в антилотерее. Вроде и повезло, но лучше бы нет.

Я поправляю толстовку с дурацкой надписью «Завтра будет лучше» и смотрю на выпавшее из кармана смятое приглашение, которое впопыхах убрала в карман, пока спешила на работу после случайной встречи с Брайаном на улице. Хотя, зная этого человека, который живет в соответствии со строго выверенными планами на все случаи жизни, не сомневаюсь, что эта встреча произошла с его персональной подачи. Вот только зачем?

Я поднимаю приглашение с пола и, развернув, пробегаюсь взглядом по золотистым буквам.

В эпоху, когда вовсю развиваются технологии самого разного формата, использовать бумагу для приглашений кажется чем-то почти кинематографичным, но мимо кассы. Это как достать рыцарский реквизит для картины семнадцатого века и включить его в постановку о битвах роботов.

Я бесшумно усмехаюсь. Как красиво нынче закручивают простые понятия.

Биометрический мониторинг эпидемиологических рисков – или чипирование населения Дарвена и, по совместительству, детище двоюродной сестры Брайана, которая решила, что это шикарный способ отслеживать протекание болезни, что в теории сократит риски проявления критичной стадии до нуля. Смело, самонадеянно и, как по мне, ничуть не оправданно. Но Эбигейл, сколько ее помню, всегда славилась завышенным чувством собственной важности, которое подарило неплохую почву для довольно стервозного характера на грани социопатии. Конечно, это моя точка зрения, но кто сказал, что я не могу быть права? Ровно настолько, насколько бывает права бывшая такого «выдающегося двоюродного брата», как Брайан Мёрфи, который активно поддерживает все начинания своей дорогой кузины.

Я закатываю глаза и кладу приглашение на журнальный столик – рядом с испорченными обрывками телефонного номера Роуза. Секунду спустя замираю, глядя на это странное соседство двух вещей, связанных с непохожими друг на друга мужчинами, которые так или иначе оставили своей след в моем прошлом.

Они оба должны остаться именно там – но по какой-то причине не дают забыть о себе, пусть каждый по-своему. Брайан – это история отживших себя отношений (причем не самых долгих – но опять же по моей инициативе). Аарон – случайность, исключение из правил, которых я никогда не задавала, но которые существовали сами по себе, просто потому что так… правильно, что ли. А я все перечеркнула одним внезапным поцелуем и спустя четыре недели не могу забыть об этом.