Мисс Лингард удивилась.

– Ну, конечно же! А разве есть другие предположения?

– Вы уверены, что его волновали именно семейные проблемы?

– Я знаю, что он был очень встревожен.

– О, так вы это знали?

– Ну конечно.

– Скажите, мадемуазель, он обсуждал эту тему с вами?

– Не напрямую.

– И что он говорил?

– Дайте подумать... Я заметила, что он не воспринимает того, что я ему говорю...

– Минутку. Pardon... Когда это было?

– Сегодня днем. Мы обычно работали с трех до пяти.

– Пожалуйста, продолжайте.

– Как я уже сказала, сэру Жервазу было трудно сосредоточиться... в общем-то, он сам об этом сказал, добавив, что у него на уме несколько серьезных проблем. И он сказал... дайте подумать... что-то вроде этого, конечно, точных слов я не помню: «Это ужасно, мисс Лингард, когда на самую гордую семью в стране обрушивается бесчестье».

– И что вы на это ответили?

– О, да что-то утешительное. Помнится, я сказала, что у каждого поколения есть свои слабаки – и что это одно из проклятий величия, – но их неудачи редко вспоминают потомки.

– И оказало ли это тот утешительный эффект, на который вы надеялись?

– Более или менее. Мы вернулись к сэру Роджеру Шевеникс-Гору. Я нашла очень интересное упоминание о нем в одной рукописи его эпохи. Но сэр Жерваз снова отвлекся. В конце концов он сказал, что сегодня больше работать не будет. А еще сказал, что испытал потрясение.

– Потрясение?

– Так он выразился. Конечно, я не задавала вопросов. Я просто сказала: «Мне очень жаль это слышать, сэр Жерваз». А затем он попросил меня сообщить Снеллу, что приедет мосье Пуаро и что надо отложить ужин до половины девятого и послать машину к поезду, прибывающему в семь пятнадцать.

– Он часто просил вас о таком?

– Да нет, обычно это было делом мистера Бэрроуза. Я выполняла только свою литературную работу. Я же ни в коем разе не секретарь.

– Как вы думаете, у сэра Жерваза была какая-то причина просить об этом вас, а не Бэрроуза? – спросил Пуаро.

Мисс Лингард задумалась.

– Может, и была... тогда я об этом не думала. Я решила, что это просто ради удобства. И все же сейчас я припоминаю: он ведь действительно просил меня никому не говорить, что приезжает мосье Пуаро. Он сказал – пусть это будет сюрпризом.

– А! Так он сказал? Очень любопытно, очень интересно... А вы кому-нибудь это говорили?

– Конечно, нет, мосье Пуаро. Я сказала Снеллу об ужине, и чтобы он послал шофера к поезду в семь пятнадцать, поскольку этим поездом приедет некий джентльмен.

– Сэр Жерваз больше не говорил ничего такого, что могло бы прояснить эту ситуацию?

Мисс Лингард задумалась.

– Нет... вряд ли... он был очень взвинчен; помню, что когда я выходила из комнаты, он сказал: «Теперь его приезд бесполезен. Слишком поздно».

– Вы не знаете, что он мог иметь в виду?

– Н...нет, – с едва заметным оттенком неуверенности произнесла она.

Пуаро, нахмурившись, повторил:

– «Слишком поздно». Так он сказал, верно? «Слишком поздно»...

– Вы не могли бы пролить нам свет на обстоятельства, что так расстроили сэра Жерваза, мисс Лингард? – спросил майор Риддл.

Женщина медленно ответила:

– Я полагаю, что это было как-то связано с мистером Хьюго Трентом.

– Хьюго Трентом? Почему вы так думаете?

– Ну, ничего определенного я сказать не могу, но вчера днем мы лишь коснулись сэра Хьюго де Шевеникс, который, боюсь, не слишком красиво проявил себя в войне Роз, и сэр Жерваз сказал: «Моя сестра выбрала имя Хьюго для своего сына! В нашей семье это всегда было несчастливое имя. Она могла бы понимать, что ни один Хьюго хорошо не кончит».

– Все, что вы нам говорите, – это только предположения, – сказал Пуаро. – Но в результате у меня возникла новая идея...

– Сэр Жерваз не говорил ничего более определенного? – спросил майор Риддл.

Мисс Лингард покачала головой:

– Нет, и, конечно, это было сказано не для того, чтобы я что-то рассказывала. Сэр Жерваз просто разговаривал сам с собой и обращался не ко мне.

– Именно так.

– Мадемуазель, вы тут посторонний человек, – начал Пуаро, – но прожили здесь два месяца. Мне кажется, было бы весьма ценно услышать ваше откровенное мнение о семье и слугах.

Мисс Лингард сняла пенсне и задумчиво моргнула.

– Что же, откровенно говоря, сначала мне показалось, что я попала в сумасшедший дом! Леди Шевеникс-Гор постоянно что-то видится, и сэр Жерваз, который ведет себя как... как король и выказывает себя самым экстраординарным образом, – я и правда подумала, что это самые странные люди, каких я только видела в жизни. Конечно, мисс Шевеникс-Гор совершенно нормальная, и вскоре я поняла, что и леди Шевеникс-Гор на самом деле чрезвычайно добрая, приятная женщина. Никто не мог быть ко мне добрее, чем она. Сэр Жерваз... ну, я действительно считала, что он сумасшедший. Его эгомания – так это называется? – усугублялась день ото дня.

– А остальные?

– Как понимаю, мистеру Бэрроузу туго приходилось с сэром Жервазом. Я думаю, он был счастлив, что наша работа над книгой дала ему возможность перевести дух. Полковник Бери всегда был очарователен. Он предан леди Шевеникс-Гор и хорошо умел управляться с сэром Жервазом. Мистер Трент, мистер Форбс и мисс Кардвелл были здесь всего несколько дней, так что я, естественно, мало о них знаю.

– Спасибо вам, мадемуазель. А что вы можете сказать об агенте по недвижимости, капитане Лэйке?

– О, очень приятный человек. Все его любят.

– И сэр Жерваз любил?

– О да. Я слышала, как он говорил, что Лэйк – лучший агент из тех, что у него были. Конечно, у капитана Лэйка были свои трудности с сэром Жервазом, но в целом он прекрасно справлялся. Это было непросто.

Пуаро задумчиво кивнул. Он пробормотал:

– Что-то я такое хотел... что-то я хотел спросить у вас, о какой-то мелочи... как там было?.. сейчас...

Мисс Лингард обратила к нему терпеливое лицо.

Пуаро досадливо покачал головой.

– Черт! Вертится на языке...

Майор Риддл подождал пару минут, пока бельгиец растерянно хмурился, и снова принялся за расспросы:

– Когда вы в последний раз видели сэра Жерваза?

– За чаем, в этой самой комнате.

– И как он себя вел? Нормально?

– Как всегда.

– Ощущалась ли среди собравшихся какая-то напряженность?

– Да нет, все вели себя совершенно обычно.

– Куда ушел сэр Жерваз после чаепития?

– В кабинет, как обычно, вместе с мистером Бэрроузом.

– Тогда вы в последний раз видели его?

– Да. Я пошла в маленькую столовую, где работала, и села печатать главу книги по тем заметкам, которые я отобрала вместе с сэром Жервазом. Я печатала до семи часов вечера, после чего поднялась по лестнице наверх, чтобы отдохнуть и переодеться к ужину.

– Как понимаю, вы слышали выстрел?

– Да, я была в этой комнате. Я услышала нечто похожее на выстрел и вышла в холл. Там были мистер Трент и мисс Кардвелл. Мистер Трент спросил Снелла, не подадут ли к ужину шампанского, и еще пошутил насчет выстрела. Нам, боюсь, и в голову не пришло воспринимать все это всерьез. Мы были уверенны, что это выхлоп автомобиля.

– Вы слышали, как мистер Трент сказал: «Всегда еще есть убийство»? – спросил Пуаро.

– Уверена, что он сказал нечто вроде этого – в шутку, конечно же.

– И что случилось потом?

– Мы все вошли сюда.

– Вы не помните, в каком порядке остальные спускались к ужину?

– Думаю, первой пришла мисс Шевеникс-Гор, затем мистер Форбс. Потом вместе вошли полковник Бери и леди Шевеникс-Гор, сразу за ними – Бэрроуз. Мне кажется, что в таком порядке, но не могу быть уверенной до конца, поскольку они вошли более-менее группой.

– Собрались на первый удар гонга?

– Да. Все всегда собирались толпой, когда слышали гонг. Сэр Жерваз был ярым приверженцем пунктуальности по вечерам.

– Когда он сам обычно спускался вниз?