– Très bien[177]. Разумеется, исключено. Только зачем же так кричать? И все же вы где-то видели этот кинжал, а... Или похожий на него?

– Не уверен... Разве что в антикварной лавке...

– Возможно. – Пуаро встал. – Разрешите откланяться.

«Теперь, – сказал себе Пуаро, – остался Бёрджес. Да, именно так: теперь можно заняться Бёрджесом».

Со всеми остальными он поговорил, что-то узнал от них самих, что-то со слов их друзей. Но о Бёрджесе ему никто ничего вразумительного сказать не смог. Ничего такого, что позволило бы ему составить о нем представление. Увидев Бёрджеса, Пуаро понял, в чем тут дело.

Лакей майора уже ждал Пуаро – ему позвонил МакЛарен.

– Я Эркюль Пуаро.

– Да, сэр.

Почтительно придерживая дверь, Бёрджес дал Пуаро пройти в небольшую прихожую, а, затем, приняв у него пальто и шляпу, провел его в гостиную.

– Итак, – сказал Пуаро, оглядываясь, – это произошло здесь.

– Да, сэр.

На редкость неприметный человечек. Бледный, хилый. Спина сутулая, локти острые и торчат как-то нелепо. Голос бесцветный и говорит с незнакомым Пуаро провинциальным акцентом. Должно быть, Восточная Англия, решил Пуаро. Значит, вот он каков, этот Бёрджес. Несколько нервный, но это мелочь, на которую даже не стоит обращать внимания. Трудно поверить, что этот тихоня способен на какие-либо решительные действия. Тем более на убийство...

У Бёрджеса были блекло-голубые бегающие глазки, принято считать, что бегающий взгляд бывает у людей с нечистой совестью. Однако подчас самые отъявленные негодяи могут преспокойно смотреть вам прямо в лицо.

– Что будет с этой квартирой? – спросил Пуаро.

– Пока, сэр, я здесь присматриваю. Майор Рич распорядился выплачивать мне жалованье до тех пор, пока... пока...

Бёрджес испуганно заморгал и опустил глаза.

– Понимаю, пока... – кивнул головой Пуаро, а потом невозмутимо добавил: – Майор Рич, разумеется, предстанет перед судом. Думаю, в течение ближайших трех месяцев.

Бёрджес затряс головой, не столько отрицая подобную возможность, сколько выражая свое искреннее огорчение.

– Просто невероятно, сэр... – пробормотал он.

– Невероятно, что он мог убить?

– Да все это, сэр. И этот сундук...

Бёрджес посмотрел в противоположный конец комнаты.

– Так это и есть тот знаменитый испанский сундук?

Пуаро увидел огромный сундук очень темного полированного дерева, усеянный медными шляпками гвоздей, с большим медным запором.

– Замечательная вещь. – Пуаро подошел поближе.

Сундук стоял у стены возле окна, рядом со шкафчиком для граммофонных пластинок. По другую сторону его была дверь в спальню. Она была полуоткрыта и наполовину загорожена ширмой из расписной кожи.

– Это дверь в спальню майора Рича, – пояснил Бёрджес.

Пуаро кивнул, продолжая внимательно осматривать комнату. На низеньких столиках стояли две колонки от стереофонического проигрывателя, к которым, как змеи, тянулись провода, несколько кресел, большой стол; стены украшали копии с японских гравюр. Это была красивая уютная комната, без всяких излишеств.

Пуаро посмотрел на Вильяма Бёрджеса.

– Когда вы сделали это... э-э-э... открытие, – начал он как можно осторожнее, – ощущение у вас было, должно быть, не из приятных?

– Еще бы, сэр. Вовек этого не забуду. – Лакей, казалось, только и ждал вопроса – слова посыпались как горох. Видимо, ему казалось, что, чем больше он будет говорить об этом, тем скорее ему удастся забыть ту кошмарную картину.

– Я прибирался в комнате, сэр, собрал стаканы и тарелки со стола. Смотрю – на полу две маслины, кто-то обронил. Ну я нагнулся – а рядом, смотрю, темное пятно. Ковра нет, он сейчас в чистке. Отдали, когда разрешила полиция. «Откуда это пятно?» – подумал я про себя, ну и говорю себе в шутку: «А что, если это кровь, черт побери?» И себе же отвечаю: «Откуда ей здесь взяться? Должно быть, что-то пролили». А потом вижу, что-то натекло из сундука вот с этой стороны, где щель. Я еще тогда подумал: «Черт возьми, что там может быть?» Поднял крышку – вот так (Бёрджес продемонстрировал, как он это сделал), смотрю – человек, лежит на боку, ноги поджал, словно во сне. А в горле у него торчит нож. В жизни этого не забуду, сэр. Меня словно кто обухом по голове хватил...

Бёрджес перевел дух.

– Я захлопнул крышку и бросился вон из дома. Надо, думаю, позвать полицейского. Мне повезло, я нашел его за углом.

Пуаро вдумчиво разглядывал Бёрджеса. Что ж, если все это неправда, то Бёрджес неплохой актер. Однако, похоже, что все именно так и было.

– А вы не подумали о том, что прежде следовало разбудить майора Рича?

– Нет, сэр, мне это как-то в голову не пришло. Я был так ошарашен... хотел поскорее убраться из дома... – Бёрджес сглотнул слюну, – и позвать кого-нибудь на помощь...

Пуаро сочувственно кивнул.

– Вы узнали в этом человеке мистера Клейтона? – спросил он.

– По правде говоря, сначала нет. Должно быть, от страха, сэр. Но потом, когда я привел полицейского, у меня сразу вырвалось: «Господи, да ведь это мистер Клейтон!» А полицейский спрашивает: «Какой такой мистер Клейтон?» Тогда я ему сказал, что он, мол, заходил к нам вчера вечером.

– Ага, – промолвил Пуаро, – значит, он заходил... Вы помните точно время, когда это было?

– Ну не так, чтобы до минутки, сэр. Примерно без четверти восемь...

– Вы хорошо знали мистера Клейтона?

– Он и миссис Клейтон довольно часто бывали у майора. А я у него полтора года служу.

– Как вам показалось? Мистер Клейтон не был несколько странным в тот вечер?

– Да нет, сэр. Разве что немного запыхался, и я подумал, что он, должно быть, торопится. Выяснилось, что он действительно опаздывает на поезд.

– В руках у него был чемодан? Он ведь должен был уехать в Шотландию.

– Нет, сэр, чемодана не было. Наверное, он оставил его в такси.

– Он был очень огорчен, что не застал майора дома?

– Да вроде бы нет. Просто сказал, что в таком случае оставит записку. Он прошел вот сюда, к столу, а я вернулся на кухню – мне надо было еще приготовить яйца с анчоусами. Кухня у нас в конце коридора, оттуда почти ничего не слышно. Я и не слышал, когда он ушел и когда вернулся хозяин, да мне это было и ни к чему.

– Что было потом?

– Потом меня позвал майор Рич. Он стоял вот здесь, в дверях, сказал, что совсем забыл про турецкие сигареты для миссис Спенс, и велел мне быстренько за ними сбегать. Я принес их сюда, в гостиную, и положил на стол. Мистера Клейтона уже, ясное дело, не было, я тогда подумал, что он давно ушел, чтобы успеть на свой поезд.

– И никто больше не приходил сюда? Пока отсутствовал майор Рич, а вы были на кухне?

– Нет, сэр, никто.

– Вы уверены в этом?

– Как тут будешь уверен, сэр. Но, думаю, я услышал бы как звонят.

Пуаро покачал головой. Действительно, разве можно быть уверенным? В любом случае, никто из остальных приглашенных не мог быть этим таинственным визитером. МакЛарен в это время был с приятелем в клубе; к Спенсам пришли друзья, а после их ухода они сразу отправились в гости к майору Ричу; Маргарита Клейтон болтала с подругой по телефону. И потом, разве кто-нибудь из них рискнул бы идти за Клейтоном в квартиру, где находился слуга и куда с минуты на минуту мог вернуться хозяин? Нет, их Пуаро не подозревал... Он все еще надеялся, что в последнюю минуту обнаружится таинственный незнакомец, кто-то из безупречного прошлого мистера Клейтона. Скажем, случайно увидел его на улице, прокрался за ним сюда и зарезал его кинжалом. А потом спрятал труп в сундуке и попросту ушел, никем не замеченный. В общем, настоящая мелодрама, такое встречается разве что в приключенческих романах. Словом, история под стать самому испанскому сундуку.

Пуаро подошел к злополучному сундуку и стал открывать крышку. Она поднималась легко и бесшумно.