– Одиннадцать лет.
– Расскажите, что за человек был ваш муж?
Она нахмурила лоб:
– Это очень трудно. Он был очень сдержан. Я никогда не знала, о чем он думает. Все считали, что он очень талантлив. Я хочу сказать, у него на работе... Он... как бы это сказать... никогда не говорил о себе...
– Он любил вас?
– О да. Иначе он не принимал бы так близко к сердцу... – Она внезапно умолкла.
– Внимание к вам других мужчин? Вы это хотели сказать? Он ревновал вас?
– Может быть. – Затем, возможно, почувствовав, что эти слова нуждаются в пояснении, добавила: – Иногда он по нескольку дней не разговаривал со мной...
Пуаро задумчиво кивнул.
– Вы впервые столкнулись с подобной трагедией?
– Трагедией? – Она нахмурилась и покраснела. – Вы имеете в виду того бедного мальчика, который застрелился?
– Да, – сказал Пуаро. – Именно его.
– У меня и в мыслях не было, что он страдает... Мне было искренне жаль его, он был такой робкий, застенчивый и такой одинокий. У него, должно быть, нервы были не в порядке. А потом эти два итальянца и... дуэль. Это было так глупо. Слава Богу, никто не погиб. Право, оба мне были совершенно безразличны. Да я и не скрывала этого.
– Разумеется. Судьбе было угодно, чтобы вы просто повстречались им на пути. А там, где появляетесь вы, там неизбежно что-нибудь случается. Мне не впервой слышать о подобных историях. Мужчины теряют рассудок именно потому, что вы остаетесь к ним безразличны. Однако майор Рич вам не безразличен. И следовательно... мы должны сделать все возможное...
Он умолк. Наступила пауза.
Она очень внимательно смотрела на него.
– Хорошо. Теперь перейдем от действующих лиц к фактам. Мне известно лишь то, что пишут в газетах. Судя по их сообщениям, вашего мужа могли убить только два человека – майор Рич или его слуга.
Она упрямо повторила:
– Я знаю, что Чарльз его не убивал.
– Следовательно, это сделал слуга. Так?
Она растерянно посмотрела на Пуаро.
– Получается, что так, но...
– Но вы сомневаетесь в этом?
– Это просто... невероятно!
– И тем не менее вполне возможно. Ваш муж, без сомнения, заходил в тот вечер к майору, ибо тело его обнаружено именно в его доме. Если верить тому, что говорит слуга, его мог убить только майор Рич. А если слуга лжет? Тогда скорее всего он сам убил его и спрятал труп в сундук до возвращения хозяина. С точки зрения убийцы, прекрасная возможность освободиться от улик. Ему остается лишь утром «заметить» пятно на ковре, а затем «обнаружить» труп. Подозрение неминуемо падет на майора Рича.
– Но зачем ему было убивать Арнольда?
– Вот именно, зачем? Явных мотивов для убийства у него нет, иначе полиция уже занялась бы этим. Возможно, ваш муж узнал о каких-то его неблаговидных делишках и собирался сообщить об этом майору. Ваш муж никогда не говорил с вами об этом Бёрджесе?
Она покачала головой.
– Как вы думаете, ваш муж рассказал бы все майору, если бы узнал что-то о его слуге?
Она нахмурилась, размышляя.
– Мне трудно сказать. Возможно, что нет. Я вам уже сказала: он был очень скрытен. Он никогда не был... как бы это сказать... не был болтлив.
– Он был человеком в себе... Так, а что вы можете сказать о Бёрджесе?
– Он из тех, кого почти не замечаешь. Хороший слуга. Очень опытный, хотя и недостаточно вышколен.
– Сколько ему лет?
– Тридцать семь или тридцать восемь. Во время войны он служил денщиком, хотя и не призывался в армию.
– И как давно он служит у майора?
– Полагаю, года полтора.
– Вы не замечали ничего необычного в его отношении к вашему мужу?
– Мы там не так часто бывали. Но нет, я ничего не замечала.
– Расскажите мне поподробнее о том вечере. В котором часу должны были приехать гости?
– Между восемью пятнадцатью и восемью тридцатью.
– Что это была за вечеринка?
– Как всегда у майора, напитки и легкая закуска, но очень хорошая. Foie gras[174], гренки, лососина... Иногда Чарльз любит угощать рисом, приготовленным по особому рецепту, он узнал его, когда был на Ближнем Востоке. Но это, как правило, зимой. Потом мы обычно слушаем музыку – у Чарльза большая коллекция пластинок. Мой муж и Джок МакЛарен – большие любители классической музыки. Еще мы всегда танцевали. Спенсы заядлые танцоры. В тот вечер было очень уютно. Дружеская вечеринка в кругу хороших друзей. Чарльз умеет принимать гостей.
– Стало быть, в тот вечер все было как обычно? Вы не заметили чего-нибудь такого, что бросилось бы вам в глаза? Чего-нибудь необычного?
– Необычного? – Она на минуту задумалась, нахмурив лоб. – Как только вы спросили, я подумала... Нет, не помню. Но что-то было. – Она снова тряхнула головой. – Нет. Лично я ничего необычного в тот вечер не заметила. Нам было хорошо, все веселились и радовались жизни. – Она зябко поежилась. – Подумать только, что все это время...
Пуаро предостерегающе поднял руку.
– Постарайтесь не думать об этом... А то дело, по которому ваш муж был вызван в Шотландию... что вы о нем знаете?
– Знаю только, что возникли какие-то сложности по поводу продажи земельного участка, которым владел мой муж. Сделка состоялась, но потом, кажется, возникли какие-то обстоятельства.
– Вспомните точно, что сказал вам муж в тот вечер.
– Он вошел в комнату. В руках у него была телеграмма. Насколько мне помнится, он сказал: «Придется сегодня же выехать в Эдинбург. Ужасно обидно. Но завтра утром необходимо повидаться с Джонсоном... А я-то был уверен, что все пройдет без сучка без задоринки...» А затем спросил: «Хочешь, я позвоню Джоку, чтобы заехал за тобой?» – но я отказалась: «Глупости, я поеду на такси». Тогда он сказал, что Джок или Спенсы после ужина проводят меня. Я спросила, не собрать ли чемодан, но он сказал, что возьмет только самое необходимое и перекусит в клубе. Он ушел и... больше я его не видела.
Когда она произнесла последние слова, голос ее слегка дрогнул.
Пуаро пристально посмотрел на нее.
– Он показывал телеграмму?
– Нет.
– Жаль.
– Почему жаль?
Он оставил ее вопрос без ответа, а затем бодрым голосом промолвил:
– А теперь перейдем к делу. Вы можете назвать мне фамилии стряпчих мистера Рича?
Она назвала ему фамилии, и он записал адрес.
– Вы не могли бы написать им коротенькую записку? Так мне будет проще с ними разговаривать. Да, и еще мне нужно повидать майора Рича...
– Но он... под стражей... вот уже целую неделю.
– Разумеется. Таковы порядки. Напишите такие же... м-м... записки капитану МакЛарену и вашим друзьям Спенсам. Мне надо с ними тоже поговорить, и я бы не хотел, чтобы они сразу же выставили меня за дверь.
Когда она передала ему записки, он сказал:
– Еще одна просьба. Личное впечатление, конечно, очень важно, но мне бы очень хотелось знать и ваше мнение о мистере МакЛарене и Спенсах.
– Джок наш давнишний друг. Я знаю его с детства. Поначалу он может показаться грубоватым, но он прекрасный человек и на него всегда можно положиться. Он не умеет вести всякие там светские беседы, но он никогда вас не подведет. Мы с Арнольдом всегда дорожили его советами.
– И он, разумеется, тоже влюблен в вас? – В глазах Пуаро вспыхнули насмешливые искорки.
– О да! – простодушно воскликнула Маргарита Клейтон. – Он всегда был в меня влюблен, и теперь это стало у него чем-то вроде привычки.
– А Спенсы?
– Они очень славные. Линда Спенс довольно умненькая. Арнольд любил с ней поболтать. И хорошенькая к тому же.
– Вы с ней дружите?
– С ней? Более или менее, не могу сказать, что она очень уж мне нравится. Понимаете... Она злая.
– А ее муж?
– О, Джереми! Он очень симпатичный, обожает музыку и неплохо разбирается в живописи. Мы с ним часто ходим на выставки...
– Хорошо, в остальном я разберусь сам. – Пуаро взял ее руку в свои. – Надеюсь, мадам, вы не пожалеете о том, что обратились ко мне за помощью.
