– Не всегда, – ввернул Пуаро.

Удобно устроившись среди подушек, леди Аствелл села так, чтобы быть лицом к нему.

– Лили такая милашка, но она считает, что знает все. А опыт научил меня, что как раз люди ее типа ошибаются особенно часто. Я, знаете ли, не умна, мосье Пуаро, и никогда не была умной. Но часто оказываюсь права там, где умники попадают впросак. Я полагаюсь на высший инстинкт, который ведет нас. А теперь хотите ли вы, чтобы я сказала, кто убийца? Да или нет? Раз женщина говорит, мосье Пуаро, то она знает!

– А мисс Маргрейв знает?

– Что она вам наплела? – живо спросила леди Аствелл.

– Перечислила факты.

– Факты? О, конечно, факты абсолютно все против Чарльза. Но, мосье Пуаро, я говорю вам: не он преступник. Уверяю, не он!

Подавшись вперед, она повторила это с горячностью, которая делала ее почти одержимой.

– Вы очень категоричны, леди Аствелл.

– Трефузис убил моего мужа. Вот в чем я убеждена, мосье Пуаро!

– Почему?

– Почему он его убил? Или почему я в этом уверена? Говорю вам, что я знаю. Моя уверенность возникает обычно сразу, и я никогда не обманываюсь.

– Должен ли был мистер Трефузис извлечь из смерти сэра Рубена какую-нибудь выгоду?

Ответ последовал немедленно:

– Нет. Муж не оставлял ему ни гроша. Всем хорошо известно, что мой дорогой Рубен не питал к своему секретарю ни привязанности, ни доверия.

– Давно ли он служил у сэра Рубена?

– Около девяти лет.

– Весьма долгое время, – задумчиво промолвил Пуаро. – Очень долгое. И оно проведено на службе у одного и того же человека. Мистер Трефузис должен был хорошо знать своего хозяина?

Леди Аствелл пронзительно посмотрела на него:

– К чему вы клоните? Не вижу, как это может быть связано с преступлением.

– У меня возникла маленькая собственная идейка, возможно, не особенно глубокая, но все-таки оригинальная: о влиянии на поступки людей рода их служебных занятий.

Леди Аствелл продолжала смотреть на него.

– Вы очень умны, не так ли? – спросила она, скорее, с сомнением в голосе. – Все так говорят.

Пуаро рассмеялся.

– Возможно, и вы на днях сделаете мне подобный комплимент, мадам. Но вернемся к нашей теме. Расскажите мне о ваших людях, которые находились здесь в ночь трагедии.

– Был, конечно, Чарльз...

– Мистер Леверсон. Он племянник вашего мужа, а не ваш, если я правильно понял?

– Совершенно верно. Чарльз единственный сын сестры Рубена. Она вышла замуж за довольно богатого человека, но разразился кризис, как это частенько бывает, знаете в Сити. Отец Чарльза умер, мать тоже, и мальчик переехал к нам. В то время ему исполнилось двадцать три года. Он хотел стать адвокатом. Но когда произошла катастрофа с отцом, Рубен взял его в свое дело.

– Был ли мистер Леверсон трудолюбив?

– Мне нравятся люди, которые быстро всё схватывают, – сказала леди Аствелл, одобрительно покачивая головой. – Нет, и это было темным пятном. Чарльз манкировал службой, и из-за глупостей, которые он делал, между ним и его дядей постоянно происходили сцены. Нельзя сказать, что у бедного Рубена был легкий характер. Много раз я ему напоминала, что он позабыл, что значит быть молодым. Его собственная молодость прошла совсем иначе, мосье Пуаро. Ах, он стал совсем другим!

При этом воспоминании леди Аствелл глубоко вздохнула.

– Все претерпевают изменения, мадам. Это правило, от которого никто не отклоняется, – торжественно заявил Пуаро.

– Однако со мной он никогда не был груб. Или, если это с ним случалось, по крайней мере, всегда жалел об этом. И умел мне это доказать. Бедный дорогой Рубен!

– С ним было трудно жить?

– Я-то умела за него взяться, – сказала леди Аствелл тоном опытного дрессировщика. – Но иногда, если он напускался на слуг, мне становилось просто неловко. Можно впадать в гнев тоже по-разному, а манера сердиться у Рубена была не из лучших.

– Не могли бы вы, леди Аствелл, сказать мне более точно, как сэр Рубен распорядился своим состоянием?

– Разделил пополам между Чарльзом и мною. Нотариусы излагают менее понятно, но всё сводится к этому.

– Вот как, – пробормотал Пуаро. – Теперь, леди Аствелл, прошу вас назвать точно людей, которые живут обычно у вас. Прежде всего, это вы сами. Затем секретарь мистер Оуэн Трефузис, племянник сэра Рубена мистер Чарльз Леверсон, мисс Лили Маргрейв. Может быть, вы смогли бы сказать несколько слов об этой молодой особе?

– Вы хотите получить сведения о Лили?

– Именно. Давно она у вас?

– Примерно год. У меня, знаете ли, перебывало множество компаньонок. Но по той или иной причине все они начинали в конце концов действовать мне на нервы. Лили не такая, как другие. У нее есть такт, она полна здравого смысла, и, кроме того, она хорошенькая. Приятно видеть перед собою хорошенькое личико! Я, мосье Пуаро, странный человек. Моя симпатия или антипатия возникает с первого взгляда. В тот момент, когда я впервые увидела эту мисс, я сказала себе: она мне подойдет!

– Вам ее порекомендовали друзья?

– Сдается, она явилась по объявлению, которое я поместила в газете... Да, так оно и было, пожалуй.

– Вы знаете что-нибудь о ее семье, о прежней службе?

– Кажется, ее родители жили в Индии. Я знаю о них немного, но сразу видно, что Лили хорошего круга, не правда ли?

– О, разумеется, разумеется.

– Меня-то самоё нельзя назвать дамой высшего света. Я знаю это, и для слуг это не секрет. Но, поверьте, во мне нет ничего низкого. Я способна справедливо оценивать других. Никто не мог бы подойти для меня лучше Лили. Я к ней отношусь почти как к дочери, уверяю вас, мосье.

Правой рукой Пуаро потрогал несколько изящных вещиц, которые стояли на столе возле него, потом спросил:

– Сэр Рубен разделял ваше отношение к мисс Лили?

Продолжая рассматривать безделушки, он отметил тем не менее мгновенное колебание леди Аствелл.

– У мужчин все по-другому, – проронила она. – Конечно, они ладили. Они очень хорошо ладили.

– Благодарю вас, мадам, – сказал Пуаро, скрывая улыбку. – А кроме слуг, больше никого не было в доме?

– Ах, да. Был еще Виктор.

– Виктор?

– Да, Виктор Аствелл, брат моего мужа, который тоже был его компаньоном.

– Он обычно живет вместе с вами?

– Нет. Он только что приехал, чтобы провести несколько дней в «Моем отдыхе» после многих лет жизни в Западной Африке.

– В Западной Африке, – повторил вполголоса Пуаро. Он понял, что леди Аствелл могла распространяться на любую тему, лишь бы ей дали на это время.

– Говорят, это дивная страна, но я думаю, что это страна, где люди явно меняются к худшему. Там слишком много пьют. И бог знает что еще делают! У всех Аствеллов характеры на сахар, но у Виктора с тех пор, как он вернулся оттуда!.. Это переходит все границы! Нечто скандальное! Один или два раза я сама испугалась его.

– Внушает ли он также страх мисс Маргрейв? Вот о чем бы я хотел спросить себя, – пробормотал Пуаро.

– Лили? О, не думаю, что он вообще видел ее более двух-трех раз.

Пуаро черкнул несколько слов в крошечной записной книжке, которую тотчас тщательно запрятал в карман, предварительно вложив карандашик в специальный футляр.

– Благодарю вас, леди Аствелл, – церемонно сказал он. – Теперь, если позволите, я желал бы побеседовать с Парсонсом.

– Вы хотите пригласить его сюда? – Леди Аствелл уже протянула руку к звонку.

– Нет, тысячу раз нет! Я встречусь с ним внизу.

– Ну, если вы считаете, что так удобнее...

Было видно, что леди Аствелл разочарована, лишившись возможности участвовать в предполагаемой сцене. Пуаро принял таинственный вид.

– Именно это крайне важно, – сказал он с нажимом, оставив леди Аствелл под глубоким впечатлением.

Он нашел Парсонса в буфетной за чисткой столового серебра и начал переговоры с ним после изысканного поклона, секрет воздействия которого он знал наперед.