В исторические времена живем все-таки! А война… Что ж, особая-преособая стотысячная группировка под командованием прошедших через арабо-израильский конфликт офицеров давно ждет возможности применить себя в совершенно империалистических делах. Ну и что? Красная форма — лучшая форма Империи.

Ну а ядерки бояться смысла нет — пиндосы же жадные и трусливые, не посмеют.

Жить в тени войны Родине не привыкать. Такой вот народ у нас, героический. С таким человеческим материалом войны проигрываются только если на самом верху предатели или патологические идиоты. С этим я разобрался уже давно, значит, можно спокойно жить дальше. Дело предстоит архиважное! Обещанные мне на совершеннолетие дипломы по идее получить уже можно, но не хватает сущего пустяка — моих заявлений о зачислении на заочные отделения. Не поступал студент Ткачев, значит и диплома получить не может! А еще нужен небольшой временной буфер — хотя бы полгодика — и, конечно же, выпускные экзамены. Их назначили на февраль 72-го года, а пока нужно прокатиться по университетам, «поступить».

— Вот жеж бюрократия, — делился я возмущением по пути в МГУ. — Да мне по праву рождения вся страна принадлежит!

— Ну-ну, — саркастично фыркнула Виталина.

— За меня в церквях бабушки свечки ставят, представляешь? — улыбнулся я. — А шепчутся-то о чем! Россия, мол, страна богоспасаемая, и меня, получается, бог послал, чтобы дело наше общее цвело и пахло.

— И ты здесь, конечно, не при чем, — покивала Вилочка.

— Не при чем! — честно ответил я. — Кто-то в Конторе додумался. Так-то на руку, на народный авторитет работает. Пожилые люди не моя, так сказать, целевая аудитория, но у них ведь дети и внуки. Вот они — да, на них и работаем. У нас дети в массе своей послушные и родителей уважают, с этой стороны тоже, получается, культ моей личности подпитывается, — вздохнув, поменял тему. — Жаль, что в Италию нельзя, речи с броневика на площадях потолкать.

— Никому нельзя, и так весь мир визжит, что это наша агентура там разошлась, — вздохнула жена. — Долго теперь пыль оседать будет. Не наша гражданская война, конечно, но там спящих и готовых на все радикальных ячеек НАТОвцы наготовили знатно. Часть на сторону народа перешла, но терактов и партизан на пару-тройку лет хватит.

— Что поделать, — развел я руками. — Не работают геополитические сдвиги без кровавой смазки — Система штука инертная, меняться не любит. А что агентуру нашу ругают — это привычно. Очень удобно списывать про*бы системы на факторы внешнего воздействия. И они-таки правы, без наших не обошлось! Главное, чтобы Папу Римского на фонаре не повесили, его «перекрасить» очень важно.

— Ватикан пока не трогают, — поведала Виталина. — Папа обращался к пастве, просил обойтись без кровопролития, но на этом всё.

— Демонстрирует сверхманевренность! — хохотнул я. — Сейчас Италия из НАТО явочным порядком вывалится, церковники осмотрятся и поймут, что ничего, в сущности, страшного не случилось — наша экономическая модель, прости-господи, на первый взгляд от капитализма-то и не отличается, значит паства продолжит заносить попам за оккультные услуги. А там и методичка новая сформируется, про стремление к миру во всем мире и близость коммунистических идеалов христианским. Интересно, что в головах у условных поляков твориться будет, они у нас типа самые католические католики.

— Интересные дела начинаются, — с улыбкой кивнула Виталина. — Три года с твоей, как ты говоришь, «активации», и уже вот такое!

— Время от времени на планете появляется чувак, который пытается захватить весь мир, — важно заметил я. — Но раньше к делу они подходили не с той стороны — последние двое, кстати, вследствие прямых махинаций наших английских партнеров. Я историю уважаю, поэтому таких тупых ошибок допускать не буду. Оттуда, — указал на Запад. — Сюда… — указал в сторону Кремля. — Мир не объединяется, многократно доказано. А отсюда туда никто пока не пробовал. Пока процесс идет с опережением плана лет так на пятнадцать, и других причин, кроме прямой божественной помощи, я не нахожу!

В МГУ оказалось, что вообще-то конец августа, поэтому в коридорах нашлось очень много приехавших заселяться в общаги абитуриентов. Поговорив с народом, сходил к ректору договориться на тему распределения части студентов в освобожденную корейскими строителями общагу в Сокольниках. Приоритет попросил отдавать товарищам из деревень. В этом районе строительных работ по моей инициативе больше не будет, пора отстраивать другие районы, но с этим московские строители справятся сами, мне корейцы дома нужны, на том краю страны. Компенсации проезда до места учебы в виде прибавки к стипендии за счет «фонда» прилагаются. Далее оставил заявление на физико-математический факультет и на кибернетику. После этого съездили в ГИТИС, там оставил декану факультета сценографии заявление на зачисление по специальности «Художник-постановщик». Здесь жилищные условия улучшать не стал — искусство требует жертв. Покинув главное театральное учебное заведение страны, поехали в Гнесино.

Увидев на рекламном стенде афишу оперы «Леди Макбет Мценского уезда», радостно ткнул в нее пальцем:

— Смотри, расцензурили!

— Надо сходить, — оживилась Виталина. — Достанешь билеты? Мне Шостакович нравится.

— Шостакович — велик и необъятен! — покивал я. — На сегодняшний вечер билеты выбивать не хочу — это прямо злоупотребление, но на завтра злоупотреблю. В конце концов, нам домой лететь придется, а номенклатурный хмырь с женой останутся, еще сходят.

— А может ударники труда культурно обогатиться собрались? — ухмыльнулась Виталина.

— Таких обижать запрещу, — пообещал я.

В Гнесино подал заявления на вокальный, оркестровый — я же симфонии «сочиняю»! — фольклорного искусства: мне неплохо удается «эклектика на фольклорную тематику», полные залы Зыкиной и Феофана на дипломную работу вполне тянут, вокальный — пою я хорошо, и это уже вполне себе личностное достижение, не плагиат — регулярно полирую навыки, и факультет музыкального искусства эстрады — это вообще моя без пяти минут профильная деятельность.

— Во ВГИК! — обозначил следующую точку маршрута.

Факультеты режиссуры, художественный и кинооператорский получили нового студента. И последнее, но не в последнюю очередь — Московская сельскохозяйственная академия имени К. А. Тимирязева. Вот здесь снова можно улучшить жилищные условия и усилить стипендии — мы страна, как ни крути, сельскохозяйственная, и агрономов, животноводов и прочих специалистов нам нужно много! Честь и хвала будущим передовикам сельского хозяйства!

Подав заявления на агронома, зоотехника и мелиоратора — я же с наводнениями борюсь, почти подходит! — я вышел на крылечко и довольно потянулся.

— Скоро буду академиком всех наук! — похвастался Виталине.

Она заржала.

— Да, звучит как анекдот, — не стал я ее осуждать. — Но, заметь, экзамены я сдавать буду честно, а на практике знания применяю самым успешным образом — это каждый, кто живет в наших населенных пунктах, подтвердит.

Поезд размеренно постукивал сочленениями рельс, за окном проносились окрасившиеся золотом деревья, среди которых время от времени попадались сжатые или сжимаемые прямо на глазах поля. Можно было бы полететь и самолетом, но времени этим самый жуй, а моя помощь в битве за урожай соотечественникам нужна только в виде играемых по радио и из проигрывателей песен, которые, как известно, «строить и жить»! В поезде хорошо — и риска меньше, и комфорт выше, и в окно позалипать можно.

Последний «тучный» год, дальше, как говорил мудрый Каа, грядет «великая сушь». Что ж, нас это устраивает — урожай этого года будет привычно рекордным, и его не сгноят от недостатка хранилищ, аккуратно сохранив на будущее. После этой уборочной кампании мои сельхозпредприятия временно переходят на посадку просо — этот древний злак прекрасно переживает плохие времена, давая нормальный урожай. Разъяснительные работы с народом проведем, нос воротить не будут — это же, в конце концов, не лебеда, а нормальная крупа. Товарищи азиаты собираются засеять свободные от более привычных растений горные районы южноамериканской крупой киноа. Судя по экспериментам, которыми весь сельхозсезон занимался мой друг Юра, растение приживается и дает урожайность около двадцати центнеров с гектара, что просто офигеть, как круто, учитывая, что раньше в этих местах росли только сорняки. Когда засуха пройдет и с базовыми культурами станет получше, развернем кампанию о пользе киноа — она ведь и вправду полезна! — что приведет к росту спроса и повышению цены, будет нашему экономическому блоку еще одна валютная река.