КГБшники ржать не стали, вместо этого согласно покивав — видели, знают.

Внеплановый обед закончили к полудню, поэтому пришлось задержаться в столовой — пару раз шуткануть на тему «разворошил наше болото», пообещать, что следствие во всем разберется — и оно разберется — и попросить товарищей подождать официальной информации. Взяткой послужила массовая раздача автографов — народ готовился, пластинки с книжками с собой захватил. Не обидел и неподготовленных товарищей — на салфетках росчерк оставить тоже можно.

Сходив наверх, заглянули в кабинет напротив зала для совещаний.

— Часа два с половиной-три еще, — сориентировал нас Андрей Викторович.

Придется коротать время в родном кабинете. Коротать как обычно — с толком:

— Здравствуйте, Семен Кузьмич!

— Хорошо, что живой, — ответил Председатель КГБ.

— Запрашиваю установку на входе в Канцелярию ЦК КПСС прототипа рамки металлодетекторной, — попросил я.

— А уже, — ответил он. — Петра на пенсию отправим. Он справился на твердую «отлично», но…

— Но старость нужно уважать, — подтвердил я понимание.

— И это тоже, — одобрил Цвигун. — А еще у него теперь вторая группа инвалидности будет, за инфаркт. Ты, главное, себя не вини, — перешел к стандартной теме. — Если бы не его жена, он бы и не согласился.

— Серьезно? — опешил я.

Подкаблучником дядя Петя не выглядел, но кто им вообще в служебное время выглядит?

— У них через два месяца третий ребенок родится, — поделился новостями Председатель. — Напела Петру, что нужно к тебе поближе возвращаться.

— Глупо, у него и так зарплата была офигенная, — оценил я.

— Глупо, но факт, — согласился Семен Кузьмич. — А у меня тут распоряжение сверху, на твой счет.

— С должности снимают? — с надеждой спросил я.

Нафиг мне вообще этот Комсомол? Но начало многообещающее, уходить не хочется.

— На период, скажем так, твоей адаптации и первичных чисток, охрану тебе поменяем на Генерально-секретарскую.

— А моя чем хуже? — обиделся я за дядей.

— Ничем, — не подвел Цвигун. — Но дедушка за тебя волнуется, Сережа.

— Ладно, — не осталось у меня способов отказаться. — Только с моими разъяснительную работу проведите, им же обидно.

— На работу не обижаются, — буркнул Председатель и повесил трубку.

Повесив свою, я расстроенно развел руками на сидящих на диване «дядей»:

— Царь-самодур волнуется за внучью сохранность. Не имея никаких реальных поводов так сделать, он решил поделиться со мной своей охраной где-то на месяц. Я бы на вашем месте обиделся, мужики, поэтому прошу всех наших, кто на других направлениях не трудится, написать заявления на трехнедельный отпуск за свой счет. Завтра подойдете в фондовскую бухгалтерию, получите заслуженную премию и путевки в Крым на все три недели, семейного формата.

Мужики попытались отказаться, но разве не заслужили? Они вообще за полтора года, что за мной присматривают, в отпуск не ходили, а он ведь достижение Советской власти. Да это почти диверсия!

К часу в кабинет подтянулся Никита Антонович, и мы отправились вниз, встречать «полуторку» с парой «сисадминов»-аспирантов, наблюдателем от «девятки» в штатском, четверкой грузчиков и опечатанными деревянными контейнерами. Прототипы-то пока секретные. Пока грузчики вытаскивали оборудование, меня успела заметить очередная прибывшая к музею группа ребят. Дождавшись зеленого сигнала светофора, они под руководством учителя перешли дорогу и подвергли меня очередной автограф-сессии. Хороший повод запустить в массы новость о том, что я теперь в ЦК Комсомола сижу. К вечеру будет знать вся их школа. Завтра утром — весь район. Послезавтра — Москва. Ну а денька через три, дав народу всласть пообсуждать эту тему, объявим официально. Никакой особой пользы в слухах нет, но топка культа личности нуждается в инфоповодах. Ну конечно Оля выздоровеет, ребята, разве может быть иначе?

Едва автограф-сессия закончилась, как к Канцелярии прибыл армейский ЗиЛ. Под руководством мужика в штатском солдатики достали из кузова длинный, так же опечатанный, ящик. Здесь секретности особой нет — это же металлоискатель, они давным-давно освоены. Новаторство заключается в их установке и применении — на входах в «рабочие» помещения Кремля, например, давно стоят. Скоро везде будут, но желательно обойтись без учебных заведений и логистических узлов — мне нравится нынешнее спокойствие, но, если прижмет, как минимум во вторых арки воткнем без сомнений — капиталисты в какой-то момент вполне могут опуститься до пошлого и массового терроризма. Не верится мне в возможность «шутинга» в Советской школе — опасный идиот в любой момент может активизироваться, но психосфера в нашей актуальной стране и рядом не стояла по шизофреничности с той, что уже никогда на этих землях не установится.

Оставив вояк устанавливать металлодетектор — под конец рабочего дня состоится массовый инструктаж с непременной постановкой подписей в свежезаведенный журнал о том, что всех предупредили — мы отправились устанавливать секретную технику.

Пока «сисадмины» распаковывали склепанные из нержавейки системные блоки — минимизация добралась до формата «размером с тумбочку» — и сверлили перегородку между кабинетом и приемной под сетевой кабель — товарищ в гражданском успел проинструктировать Никиту Антоновича, взять с него подписку о неразглашении и отзвониться куда следует с запросом этой же ночью установить на наших окнах решетки. А ну как сопрут ценные компьютеры? Ни капли иронии — ради образцов такой техники враги без малейших раздумий пожертвуют парочкой своих агентов или марионеток. Фиг им, давайте сами — в той реальности у вас в силу забивания кремлевскими дедами на «айти» отлично получилось.

Когда коммутация и настройки завершились, мы попили с аспирантами чаю, выпроводили лишних, и я взялся за инструктаж секретаря.

— Давайте для начала освоим азы, Никита Антонович, — предложил я. — Мы немножко в Хрущевске цифровизировались, поэтому очень прошу вас не обижаться, если какие-то мои инструкции покажутся вам рассчитанными на идиотов — за ними стоит накопленный опыт, и лучше его учитывать.

— Я понимаю, Сергей Владимирович, — выразил понимание секретарь.

— Сначала проверяем подключение к электросети, — я показал пальцем на розетку с воткнутым шнуром. — В наличии. Далее жмем тумблер на лицевой панели системного блока — это то, что стоит рядом со столом.

— Мы с сыном читаем журнал «Юный техник», и с основной терминологией я знаком, — продемонстрировал он квалификацию.

— Это отлично, — одобрил я. — Теперь включаем дисплей.

Включили и увидели интерфейс в виде темного фона, мигающего на нем курсора и надписи сверху: «Операционная система Кибернетик-3. Для выбора программы введите ее номер и нажмите „ввод“. Для отображения списка программ введите команду „список программ“ и нажмите „ввод“».

Нету пока нормального рабочего стола, но это уже круче, чем «Дос» — я много с высоколобыми товарищами на тему важности «юзабилити» для конечного пользователя разговаривал, потому что в эти времена к ЭВМу должен прилагаться программист с научной степенью хотя бы по математике. Неудобно.

— Попробуйте вызвать список программ, Никита Антонович, — выкатил я практическое задание.

Секретарь уселся на стул и напечатал «список команд». Потупив, он отыскал на клавиатуре «ввод» и клацнул. Машина съела команду, пару секунд потупила и выдала список из четырех пунктов.

— Программ уже много, но нам пока хватит этих. Для работы нужна в основном первая, «Слово», — продолжил я. — С ней первым делом и разберемся.

Никита Антонович запустил текстовый редактор.

— От белого на черном фоне устают глаза, поэтому не пугайтесь зеленых букв, — предупредил я. — Из принтера — устройства для печати — вылезет нормальный, черный текст.

Других цветов все равно пока нет, но матричную печать мы умудрились убить, толком не развив — привезенные принтеры уже струйные.

— Здесь нам пригодится манипулятор типа «мышь», — потыкал я пальцем в мышку. — Видите сверху ряд пиктограмм? Выбирать нужную полагается именно «мышкой», попробуйте нажать сюда, на схематичный лист бумаги — это создаст новый документ.