— Да, Само… — сморщился, словно от уксуса Дагоберт. — Везде торчат уши этой сволочи. Если мы раздробим свою страну на куски, нам конец. Это все древние обычаи, будь они прокляты…

— Вот видишь, — Нантильда оплела его шею руками и впилась взглядом в его зрачки. — Мы все сделали правильно, мой царственный супруг. Просто нужно еще кое-что исправить. И мы это исправим! Я клянусь тебе!

1 Копты — коренные египтяне. Слово происходит от арабского «кубт».

Июнь 635 года. Недалеко от города Сопара (в настоящее время — северный пригород г. Мумбаи, Индия).

Никакого большого острова они не нашли. Проклятая карта опять врала! Вместо него была целая россыпь из семи островов(1), как и уверял брата Надир. Это было очень странно, потому что в мудрости князя Самослава никто не сомневался. Тем не менее, Надир не унывал и напевал какую-то невероятно тягучую мелодию, от которой у его брата сводило скулы. Что-то там про резвого верблюда и его славного всадника, который пойдет в поход, зарежет и ограбит своих соседей, а потом с гордым видом бросит окровавленные обноски к ногам некой девицы, которая после такого подвига непременно воспылает к герою неземной любовью. Созерцание когда-то принадлежащих невинно убиенным людям предметов быта должно будет сподвигнуть ту девицу на ряд крайне необдуманных и порицаемых в патриархальном обществе поступков. По крайней мере, герой песни, истомленный буйством юной плоти, на это крепко надеялся. Судя по всему, эта песня была бесконечной, потому что Надир после получаса протяжного воя только-только закончил описывать невероятную стать своего вонючего и слюнявого друга, и перешел к восседанию на оного.

— Брат, прекрати! — не выдержал Стефан, за что удостоился благодарных взглядов гребцов. — Я уже мечтаю перерезать себе горло.

— А? — недоуменно посмотрел на него Надир. — Что не так? Хорошая же песня!

— Песня дрянь, — расстроил его брат. — Ты зачем нас в эту бухту притащил?

— Узнаешь! — усмехнулся Надир. — Тут со мной пять лоханок с парнями из Сокотры. Пусть работают, я не собираюсь кормить эту шваль за свой счет.

— Ты что, грабить кого-то собрался? — неприятно удивился Стефан. — Ты для этого своих негодяев с собой потащил? Мы же торговать идем. К чему нам неприятности?

— Они что, похожи на торговцев? — терпеливо, как ребенку, начал пояснять Надир. — Они пираты, брат, и ничего другого делать не умеют. Ты забыл, что я обещал халифу прекратить разбой в водах Йемена? Вот и скажи, зачем они мне на Сокотре? Но если тебе станет легче, то они всего лишь воздадут плохим людям по справедливости.

— Ну-ну, — покачал головой Стефан. — И для этого ты прячешь наши корабли в этой бухте?

— Для этого, — усмехнулся Надир. — Ты скоро все поймешь!

Небольшой отдых еще никому не мешал. Архипелаг был небольшим, но корабли вокруг него так и сновали. Город Сопара остался чуть севернее, и они ушли оттуда, пополнив запасы провизии и воды. А вот теперь самый большой из драккаров, на котором были убраны весла, курсировал туда-сюда, стараясь не удаляться от бухты дальше, чем на пару миль. Так прошло три дня.

— В барабан бьют! — крикнул наблюдатель, который не спускал глаз с корабля.- И они выбросили флаг «Прошу помощи»! К оружию!

— Больной на голову! — бурчал про себя Стефан, который в очередной раз в своей жизни натягивал кольчугу и готовил к бою арбалет. — Жадный дуралей!

Впрочем, команда, которая была укомплектована в плавание кожаными кирасами и шапками, его гнева не разделяла. Напротив, идея эмира была горячо одобрена всеми участниками экспедиции, благо он рисковал и своей шкурой тоже.

— На весла, бездельники! — заревел Болли. — Лучники — готовьсь! Бить по команде!

Флотилия из десятка небольших корабликов вырвалась из бухты, словно рой злых шершней. Самые крепкие сели на весла, а мальчишки из третьего взвода натянули тетиву и вглядывались в горизонт, опустив наконечник стрелы вниз. Они смотрели туда, где слишком жадный и слишком наивный персидский капитан, который шел с юга, решил поправить свои дела и полакомиться проходящим мимо судном, на котором увидел десяток одетых в нарядные халаты купцов. Кое у кого и золотые цепи на шеях висели, а такого вызова ни один уважающий себя морской волк терпеть не станет. Персидские матросы улюлюкали и потрясали оружием, припустив за незнакомого вида корабликом, богачи на котором суматошно забегали, заламывая руки. Они были в полном отчаянии. Уже и несколько стрел впилось в борт драккара, когда нападавшие вдруг заметили, что охотники тут вовсе не они. Стая хищных корабликов окружила их дугой, и вот-вот подойдет вплотную. Ветер был не слишком силен, и уйти от драккаров, где на веслах сидели могучие, словно дикие быки, даны, персидский корабль не мог при всем своем желании. Капитан понял свою ошибку, но было уже слишком поздно. Сразу несколько крюков взвились в воздух и вгрызлись своими зубами в борт корабля.

— Оружие бросить! Руки поднять! — заревел Надир и поморщился, когда в его кирасу ударила стрела. Впрочем, стрелявшего тут же упокоил Айсын, который был отменным лучником. Следующий залп и вовсе скосил всех, кто стоял в тот момент на ногах. Самые умные давно лежали на палубе лицом вниз и читали молитвы. Уже через четверть часа на корабль высадилась абордажная команда и приступила к инвентаризации груза.

— Гвоздика, мускатный орех, белый перец, — с удовлетворением сказал Надир, осмотрев мешки, горшки и корзины, где лежало добра на несколько сотен солидов. — И еще травы какие-то. Ну, что же, мне уже нравится торговать специями. Может, останемся тут на месяц-другой, брат?

— А возвращаться как будешь? — напомнил Стефан.

— Да, — поморщился Надир. — Вот шайтан. Я совсем забыл про ветер. Тогда в путь! Нам еще нужно нужно попасть в Музирис(2). Закупаться пряностями мы будем именно там.

В то же самое время. Братислава.

Младшую дочь князя назвали Видна, и она полностью оправдывала свое имя. Девчонка росла как две капли воды похожая на свою мать. И, как в таких случаях обычно водится, отец в ней души не чаял. Суровый воин, одного взгляда которого страшились умудренные годами мужи, таял, словно масло на сковородке, когда белокурая малышка с огромными бездонными глазищами лезла к нему на колени во время совещаний с боярами. Удержать ее было невозможно, и еще ни одной няньке это не удалось. Юная княжна, которая бегать научилась быстрее, чем ходить мастерски выбирала момент, выкручивала руку из нянькиной ладони и неслась в отцовский кабинет, где немедленно забиралась к нему на колени, уткнувшись носом в грудь. Там ее достать никто не смог бы, и она об этом прекрасно знала. Девчонка торжествующе смотрела на фыркающих в усы бояр и вцеплялась в отца намертво, словно клещ. Самослав тяжко вздыхал, но тронуть этот, прижавшийся к нему, комочек счастья не смел, и совещание шло своим чередом. Он понимал, что совсем скоро дочь будет из него веревки вить, и это наполняло его тем сладостным чувством, что знакомо только счастливым отцам маленьких девочек.

— Гонец из Бургундии прискакал, государь, — Звонимир поглядывал на княжну с легкой улыбкой. У него самого было три дочери. — Дагоберт всех орлеанских обров под нож пустил.

— Подробности! — резко сказал Самослав, в голове которого забрезжило какое-то смутное воспоминание.

— В одну ночь всех порешили, — продолжил Звонимир. — Отряды лейдов и свободных франков под утро оцепили дома и перебили всех. Это высокий уровень, государь. Я впечатлен. Ни малейшей утечки не допустили, а несколько тысяч душ пустили в расход. Ни один не ушел. Сам хан Октар и его сыновья страшной смертью погибли.

— Княгиня? — вопросительно посмотрел на него Самослав, а давно забытое воспоминание вспыхнуло так ярко, словно он прочел об этом только вчера. Девять тысяч болгар, откочевавших из придунайских земель после ссоры с аварами, были убиты по приказу короля Дагоберта, «доброго короля», каким он остался в народной памяти. Болгары попросили убежища в Баварии, которая была тогда вассалом франков. Всех их убили ночью, одновременно, в совершенно разных местах. И ни один из них не смог спастись. «Ночь длинных ножей» была идеально спланирована, и так же идеально исполнена. Вот тебе и Темные Века! Недооцениваем мы своих предков.