А ведь все эти знаменитые эмиры и полководцы не гнушались торговлей, это Надир знал точно. Торговали их отцы и деды, да и они сами еще совсем недавно. Только теперь войной эти люди зарабатывали куда больше, чем раньше, когда продавали шерсть, скот и специи. Теперь они зарабатывали мечом, поднявшись неизмеримо выше того уровня, на котором были всего лет десять назад. Они понемногу становились знатью, для которой торговля всегда была делом низменным.

— Надо разведку послать, — негромко сказал Халид, приложивший ладонь козырьком ко лбу. — Понять бы, сколько их.

— Я пойду, — вышел вперед Дирар ибн аль-Азвар, который начал стягивать с себя доспехи и рубаху. Все недоуменно посмотрели на него, а он ответил на незаданный вопрос. — Жарко же!

Полуголый всадник на легком коне поскакал вперед, а Халид ибн аль-Валид лишь покачал головой. Лихость командира тысячи всадников была чрезмерной даже для него самого. Дирар скрылся за холмами, а воины стали ждать, переговариваясь между собой. Время тянулось медленно, очень медленно…

— Вон он! — заорал кто-то из воинов, тыча пальцем вдаль, где поднялся легкий клуб пыли. — И за ним гонятся!

— Проклятье! — ругнулся командующий. — Не приведи Аллах такой воин погибнет глупой смертью. В этом нет чести.

И впрямь, за Дираром гналось почти три десятка воинов, растянувшихся в длинную цепочку. Он сам скакал впереди, словно дразня их.

— Что делает этот безумный? — проревел Халид. — Кто-то может мне объяснить?

— Он хочет подраться, Халид, — примирительно сказал Амр ибн Аль-Ас. — Он еще молод. Кровь играет.

— Он просто дурак, — выплюнул Халид ибн аль-Валид, напряженно вглядываясь вдаль. Там Дирар сразил копьем ромея, скачущего впереди.

Воины, стоявшие на холме, разразились криками, разглядывая неслыханное зрелище. Резвый, безмерно выносливый жеребец Дирара то подпускал к себе всадника, то вновь ускорялся с места, отрываясь от погони. И каждый раз кто-нибудь из воинов императора падал в пыль под копыта собственного коня. Лошади ромеев начали уставать, ведь они и в подметки не годились неимоверно дорогому жеребцу Дирара. Обычный воин просто не мог позволить себе такую роскошь.

— Десять! — ревели восторженные воины, азартно наблюдающие за боем.

А ведь он хорош! — завистливо думал Надир, который биться на коне не умел вовсе. Он был не ровня стоявшим рядом с ним воинам, которые учились искусству войны с малых лет, пока сам он собирал кизяк и стриг баранов. Надир немало повоевал, но его спасала лишь бычья сила и хорошая реакция. Он и близко не смог бы повторить того, что делал на его глазах этот полуголый парень.

— Пятнадцать!

Ах, ты! — восхищался Надир, глядя, как тот играет в ромеями, словно с детьми. Дирар всегда делал так, что между всадниками и им самим был только один воин. И этого самого воина он неизменно убивал, пуская своего коня вскачь по крутой дуге. Ромеи бросались за ним, и снова вытягивались в тонкую цепочку, в результате чего первый из них погибал снова.

— Девятнадцать! — восторженно заорали воины, которые вели себя как дети, подбадривая собрата криками и улюлюканьем. — Он убил девятнадцатого(4)! Они бегут!

Потный, грязный и улыбающийся во весь рот Дирар подъехал к воинам, которые приветствовали его радостным ревом. Они похлопывали его по плечам, все, кроме Халида ибн аль-Валида, который был хмурым и молчаливым.

— Ну, и сколько их там? — спросил он гордого своей победой разведчика.

— Сколько? — лицо воина приняло крайне задумчивое выражение, и немного погодя он ответил. — Много! Очень много! Ромеев как песка в пустыне!

— Прекрасный ответ! — выдохнул сквозь зубы взбешенный Халид. — Спасибо тебе, Дирар! Я теперь всегда буду посылать в разведку именно тебя! А лучше пошлю твою сестру, от нее будет больше толку(5). Пойдемте, братья, битва будет завтра. Думаю, ромеи не станут затягивать нашу встречу.

1 Древний город на территории современного Каира.

2 Климат Аравии в 7 веке был прохладнее, чем сейчас. Фактически, Аравия выиграла от климатического пессимума Раннего Средневековья. Было тепло, более влажно, и хватало травы для коней, что сильно помогло арабской экспансии.

3 Оценки количества воинов с обеих сторон сильно варьируют. Есть указание у арабских авторов, что римлян было 90 000, но данная цифра абсолютно нереалистична. Трезвая оценка — примерно по 20 тысяч воинов с каждой стороны.

4 Именно такая цифра зафиксирована в источниках.

5 Хавла бинт аль-Азвар — одна из женщин-героинь ранних арабских завоеваний, сподвижница Пророка Мухаммеда. Шла в бой рядом с братом. Ее именем названо несколько улиц в Саудовской Аравии.

30 июля 634 г. (в 28-й день месяца джумада-аль-ула, 13 г. хиджры). Там же.

Подарки брата пришлись как нельзя кстати. Арабы, как и все варвары в то время, оценивали знатность рода воина по его оружию. А раз так, то самым знатным воином в стане мусульман, без всякого сомнения, был эмир Сокотры Надир ибн Берислав. Его кольчугу двойного плетения, усиленную спереди толстыми пластинами, только ленивый не потрогал, вздыхая завистливо. А уж кольчужных перчаток, наручей, поножей и железных пластин, закрывавших бедро, тут и вовсе никто не имел. Шлем, украшенный позолотой, ростовой щит, обтянутый кожей, драгоценный чеканный пояс и роскошный кривой меч со странным острием, более широким, чем остальное лезвие, все это сделало Надира объектом самого пристального внимания. Впрочем, даже одного шлема было бы достаточно, чтобы удивить воинов, ведь лица Надира видно не было. Шлем закрывал его голову, словно железный горшок. И когда он встал в центр войска, рядом с Халидом ибн аль-Валидом и Абдаллахом, сыном самого халифа, никто даже глазом не повел. Все признали, что Надир имеет на это полное право. Как выяснилось позже, это было довольно опрометчиво с его стороны, ведь прямо перед ним стоял наместник Эмессы, патрикий Вардан, который и командовал вражеским войском, на словах подчиняясь брату императора. А полководца ромеев окружали лучшие воины этой армии…

Двадцать тысяч человек, даже построенные в несколько рядов, все равно займут не одну милю. Так было и на этот раз. Огромная долина, куда ни кинь взгляд, была заполнена воинами. Конница стояла на флангах, как водилось всегда, а сильный отряд мусульман в четыре тысячи человек стоял в резерве, охраняя лагерь, женщин и детей.

— Это еще что такое? — удивился Халид, увидев, как от войска ромеев отделилась какая-то фигурка, которая была похожа на воина так же, как сам Халид походил на ромейского епископа. Впрочем, это и был ромейский епископ, и он остановился перед войском мусульман.

— Кто из вас будет говорить со мной? — спросил он на чистейшем арабском языке. А когда вперед вышел Халид ибн аль-Валид, добавил:

— Ты ли командир этих воинов?

— Они почитают меня таковым, — сказал Халид, — коль скоро я повинуюсь Аллаху и следую примеру Его Пророка. Однако если я не буду этого делать, то у меня не будет никакой власти над ними и никакого права требовать, чтобы они подчинялись моим приказам.

— Что же, — кивнул головой епископ, — тогда я передам это послание тебе. Итак, знай же, о араб, что ты вторгся в землю, в которую не осмеливается вторгаться ни один царь. Персы вторгались в нее и в отчаянии возвращались к себе. Приходили и другие, кто сражался не на жизнь, а на смерть, но не могли добиться того, к чему стремились. До сих пор ты одерживал верх над нами, но победа не всегда будет на твоей стороне. Мой повелитель, Вардан, намерен поступить с вами великодушно. Он послал меня, чтобы я сообщил тебе: в случае, если ты уведешь свою армию с этой земли, он даст каждому из твоих воинов по динару, одежду и тюрбан, а тебе будет дано сто динаров, сто одежд и сто тюрбанов(1).

— Я даю вам выбор, — спокойно ответил Халид, — принять ислам, платить нам дань или биться с нами. Ну, а что касается красивой одежды, то мы и так снимем ее с вас.