— Неправда. Оно в моих руках. И если я вдруг заподозрю, что ты пытаешься помешать моим планам, обещаю, что закую тебя в цепи, твои яйца засуну в твои пустые глазницы и брошу умирать с голода.

— В этом не будет необходимости, домина, — пискляво произнес Нарцисс, слегка побледнев. По всей видимости, он слишком живо представил себе эту картину.

— Будем надеяться. А пока ты свободен.

— Благодарю тебя, домина, — ответил Нарцисс, вставая и отвешивая поклон. Затем, посмотрев на Веспасиана и Сабина, добавил: — Спасибо вам, господа, за вашу осмотрительность. Если вам когда-либо понадобится моя помощь, обращайтесь. Буду рад оказать вам услугу. Сенатор Полон, рад был снова тебя увидеть. До свидания.

Собрав последние крохи собственного достоинства, Нарцисс удалился. Палл вышел вместе с ним. Затем, одарив Веспасиана нежной улыбкой, следом за ними вышла и Ценис.

— Думаю, ты получила немалое удовольствие, — прогудел дядюшка Гай, как только грек скрылся за дверью. — Было приятно видеть, как ты поставила на место этого жирного зазнайку.

— Ты прав, я действительно получила удовольствие, и немалое, — согласилась Антония. — Остается лишь надеяться, что ему хватит ума держать в руках Клавдия. С другой стороны, до моего сына наверняка дойдет, сколь зыбко его положение, после того как я поговорю с ним.

— Домина, а что ты намерена делать с теми, имена которых он тебе сообщит? — поинтересовался Веспасиан.

— Я займусь ими, как только избавлюсь от Сеяна, — ответила Антония. — Поочередно скормлю их Тиберию и с удовольствием пронаблюдаю, как он разорвет их всех на клочки.

Разговор был окончен, и Антония отпустила братьев. Спустя какое-то время, захватив с собой Артебудза и заспанного Магна, они шагнули на солнцепек июльского дня и пешком отправились на Квиринал, в дом дядюшки Гая. Веспасиан намеревался провести там ночь, прежде чем отправиться домой, в родное поместье, проведать родителей и отдохнуть, ожидая, когда Калигула и Клемент переберутся на Капри. Он также собирался проведать поместье бабушки Тертуллы в Козе, которое она, как и обещала, к великой досаде Сабина, целиком и полностью завещала ему, своему любимому внуку.

— Итак, мой дорогой мальчик, — прогудел Гай, когда Веспасиан поделился с ними своими ближайшими планами, пока они шагали в направлении Священной дороги. — ты решил подышать сельским воздухом. Как странно, однако!

— Думаю, дело не в воздухе, а в мулах. Он слишком привык к их любовным утехам, — заметил Сабин, который при первой возможности старался опустить колкость в адрес младшего брата.

— В таком случае, Сабин, может, ты составишь мне компанию? — с улыбкой ответил Веспасиан. — Будет кому подержать мулу голову. К тому же, ты только представь, как страстно он при этом облобызает тебя!

— Спасибо за соблазнительное предложение, брат, но я, пожалуй, останусь в Риме. Мне нужно успеть сделать кучу дел, если я хочу в следующем году получить пост квестора. Ты только представь себе, сколько сенаторских задниц мне предстоит для этого вылизать! Кроме того, меня ждут поцелуи куда более приятные, нежели слюнявые лобызания твоего любимого хвостатого дружка.

Вскоре они свернули налево, на Священную дорогу, ведущую к римскому Форуму. По мере приближения к сердцу Вечного Города толчея на улицах усилилась, однако Магн прокладывал им путь в толпе, заодно расписывая Артебудзу местные достопримечательности. Горец был сражен наповал высотой и роскошью зданий, многолюдностью улиц. Раскрыв от удивления рот, он полными восхищения глазами озирался по сторонам и, похоже, плохо понимал, что Магн говорил ему. Из городов он знал один лишь Филиппополь, который хотя и был старше Рима, никак не мог тягаться с ним по величию.

Хотя сам Веспасиан провел в Риме лишь короткое время четыре года назад, масштабы города его уже не удивляли, и в отличие от бывшего раба из Норика он чувствовал себя на столичных улицах гораздо увереннее. Наконец они вышли на римский Форум — с его судами под открытым небом и бесчисленными торговцами, на все лады расхваливающими свой товар толпам зевак. Сейчас ничто из этого уже не поражало, в отличие от самого первого раза, когда он увидел Рим с высоты холма на Саларийской дороге. Какой восторг охватил его, когда он впервые въехал в Коллинские ворота! Острота тех первых впечатлений давно притупилась, сменившись ощущением, что он вернулся в свой родной город. Нет, конечно, его родина — это родительское поместье в Аквах Кутиллиевых и поместье бабушки Тертуллы в Козе. Но это скорее те места, куда он будет приезжать для отдохновения. Жить же он будет в Риме.

Они миновали Дом Весталок, прошли мимо Курии, где заседал Сенат, после чего свернули направо и ступили на Форум Цезаря. Здесь вершились не столько юридические дела, сколько гражданские. Эдил, городской претор или префект — к любому из них можно было обратиться с ходатайством прямо на улице, ибо они сидели здесь же, в тени огромной статуи великого полководца, восседающего верхом на Буцефале, коне Александра Македонского, как будто Цезарь все еще имел влияние на то, что происходит в городе.

Пройдя мимо огромной конной статуи, они оказались на Форуме Августа, куда стекались те, кому не достался судья из числа заседающих на многолюдном римском Форуме. В последнее время резко возросло количество дел по обвинению в государственной измене, так что даже этот третий Форум на их пути кишел адвокатами, законниками и любопытными всех мастей, которые, истекая потом, собирались здесь под палящим июльским солнцем. Наконец Форум Августа остался позади, и они начали взбираться на Квиринал. Воздух сделался свежее, с вершины холма потянуло прохладным ветерком.

— Я провожу вас до самого дома, господа, — сказал Магн, — после чего отведу Артебудза в придорожную таверну. Пусть он проведет несколько дней со мной и моими братишками, прежде чем отправиться дальше на север.

— Спасибо, Магн, — ответил Гай. — Думаю, придорожная таверна соскучилась по своему завсегдатаю, а твои дружки — по своему заводиле. Так что тебя сегодня наверняка ждет шумная попойка.

— Еще бы, тем более что она будет за мой счет. Пока меня не было, друзья сберегли мою долю и теперь наверняка ждут, что вино будет литься рекой, а шлюх хватит на всех.

— Ну ты даешь! Неужели тебя еще хватит на шлюху после твоих неустанных ночных трудов? — воскликнул Веспасиан.

Магн смутился.

— Я бы не стал так шутить, господин. И был бы благодарен тебе, если ты не станешь поднимать эту тему. У меня такое ощущение, будто меня использовали и вываляли в грязи. Так что сегодня вечером меня ждет мясцо посвежее. И чем моложе, тем лучше.

— Надеюсь, утром у твоего, как ты выразился, «мясца» не возникнет ощущения, что ими попользовались и вываляли в грязи.

— По крайней мере, им за это заплатят. Мне всегда казалось, что деньги очищают от любой грязи.

Веспасиан рассмеялся.

— Я уверен, что в следующий раз Антония будет только счастлива устроить тебе большую помывку.

Вскоре они уже были у дядюшкиного дома. Увы, стоило им шагнуть к двери, как шутки и смех тотчас же оборвались. Дверь в дом была нараспашку. Старого привратника нигде не было видно. Заподозрив неладное, Гай вбежал внутрь. Выхватив на бегу из ножен кинжал, Веспасиан бросился за ним следом.

— Обнажить мечи! — крикнул Сабин и скрылся за дверью. Магн и Артебудз вытащили из походных мешков клинки и тоже устремились вслед за братьями.

В атрии Веспасиан увидел Гая — тот прижимал к себе тело красивого юного раба, белокурого германца. Старый привратник лежал рядом, в луже крови, с перерезанным горлом. Еще два мертвых юных раба лежали рядом с бассейном.

— Мой дорогой мальчик, мой Арминий! — причитал Гай, гладя слипшиеся от крови светлые пряди.

В следующий миг из сада донесся пронзительный крик.

— Дядя, чьих бы рук это ни было дело, они все еще в доме, — сказал Веспасиан, беря у Магна меч. — Оставайся здесь. Мы сейчас схватим убийц.

— Ты предлагаешь мне сидеть и ждать, когда убийцы зарежут моих мальчиков? Еще чего!