— Я распорядилась повесить на дверь той комнаты замок, так что малыш Гай вынужден искать другие места, где ему спрятаться.

Слегка обескураженный способностью Антонии читать мысли, пусть даже самые невинные, Веспасиан занял место справа от Антонии, на которое указал ему Палл. Сабин и Гай сели напротив ее.

— Господа, это Нарцисс, вольноотпущенник и секретарь моего сына, — представила она толстого грека.

Даже будучи гораздо ниже их по положению, грек не счел нужным встать. Не встречаясь с ними глазами, он просто помахал пухлой рукой в сторону каждого из братьев, когда Антония называла их по имени, как будто приглашая зайти к себе в гости. Веспасиан отметил про себя, что короткие пальцы Нарцисса унизаны кольцами и перстнями, а от самого грека, наполняя собой комнату, исходит сладкий аромат помады.

Они с Сабином переглянулись.

Впрочем, разговор начался не сразу. Сначала в комнату вошла пара слуг, которые обнесли присутствующих кубками с гранатовым соком. Как только рабы ушли, в комнату скользнула Ценис с письменными принадлежностями и устроилась за столиком позади Антонии. Палл встал рядом с ней.

— Ты не против, если моя помощница запишет наш разговор? — спросила Антония у Нарцисса. Тот наполовину смежил веки, протянул ладонями вверх обе руки и медленно пожал плечами, как будто хотел сказать, что такие мелочи не требуют его согласия. После чего жеманным жестом взял стоящий перед ним кубок и сделал небольшой глоток.

Щеки Антонии на миг вспыхнули гневным румянцем. Веспасиан поразился столь вопиющей неучтивости по отношению к самой влиятельной женщине Рима. Интересно, что за порядки в доме у Клавдия, если его секретарь, бывший раб, позволяет себе такие вольности, как будто сам он — изнеженный восточный сатрап.

— Спасибо, что явился ко мне по первому зову, мой дорогой Нарцисс, — нарочито вежливым тоном произнесла Антония.

— Всегда к твоим услугам, домина, — ответил грек на удивление писклявым голосом и промокнул губы шелковым платком. — Из твоей записки следовало, что ты хотела бы посоветоваться со мной касательно моего патрона и твоего сына, благородного Клавдия. Будучи его верным слугой и постоянно заботясь о его благополучии, я счел себя обязанным оставить все прочие дела и немедленно явиться в тебе.

— В таком случае, поскольку ты у нас человек занятой, я сразу перейду к делу, — произнесла Антония, которая, похоже, задалась целью проколоть раздутый пузырь самомнения толстого грека. — Этим молодым людям в руки попало письмо, которое тайным шифром написал твой коллега Ботер от имени моего сына и даже скрепил это послание его печатью. Палл, будь добр, зачитай его нам.

Палл взял в руки свиток. И пока он читал, Веспасиан не сводил глаз с лица Нарцисса. Тот слушал, смежив веки. Правда, пару раз уголки его губ дернулись, выдавая внутреннюю тревогу. Наконец Палл закончил читать. Нарцисс открыл глаза и быстро окинул взглядом присутствующих. Веспасиан был готов поклясться, что заметил, как в этом взгляде промелькнула паника.

— Это письмо было написано без моего ведома, домина, — заявил грек, и его голос сорвался на писк.

— Палл так и сказал. По его словам, ты слишком благоразумен, чтобы давать моему сыну столь рискованные советы. Например, советовать ему строить против Сеяна козни. Именно поэтому я и решила поговорить с тобой, прежде чем принимать дальнейшие шаги.

Нарцисс бросил на Палла полный благодарности взгляд.

— И что ты намерена предпринять дальше, домина? — спросил он у Антонии.

— А что, по-твоему, я должна?

Нарцисс с надеждой посмотрел на нее.

— Возможно, отдать это письмо мне?

— Мой дорогой Нарцисс, вряд ли это решит наши проблемы, потому что с него уже снята копия. Поскольку ты дал согласие моему секретарю записывать наш разговор, Ценис только что записала содержание письма, причем слово в слово. Я буду рада отдать тебе копию, но оригинал, как ты наверняка понимаешь, я оставлю себе.

Веспасиан с трудом сдержал улыбку. Антония подстроила напыщенному греку столь изысканную ловушку, что тот просто не мог в нее не угодить. Услышав ее ответ. Нарцисс тут же обмяк.

— Моя дорогая хозяйка, кому еще известно об этом письме?

— Только тем, кто находится сейчас в этой комнате. Тебе крупно повезло, что Веспасиан и Сабин привезли его мне, а не Сеяну или императору. Думаю, и тот, и другой щедро вознаградили бы их за это.

— Не сомневаюсь, домина. Я перед ними в неоплатном долгу и постараюсь при первой же возможности засвидетельствовать им мою глубокую благодарность, — произнес Нарцисс, причем, похоже, вполне искренне. — Но до того момента, что бы ты посоветовала мне сделать?

Антония улыбнулась. Теперь грек был целиком и полностью в ее власти.

— Ты задал резонный вопрос, мой дорогой Нарцисс. Надеюсь, мне не нужно тебе объяснять, что я делаю все для того, чтобы ослабить влияние Сеяна. И это письмо — именно то, что мне для этого нужно. Я покажу его Тиберию, чтобы окончательно убедить нашего императора в том, что Сеян метит на его место. Тем не менее оно выставляет в невыгодном свете моего сына, и хотя в нем ничего не сказано о том, намерены ли они ждать, когда Тиберий умрет естественной смертью или же они попытаются ускорить этот момент убийством, император скорее будет склонен поверить во второе. Но в таком случае Клавдия либо казнят, а его собственность конфискуют, и тогда ты останешься нищим, либо Клавдий со всем своим семейством будет сослан на какой-нибудь скалистый островок, и тогда ты станешь никому не нужен.

Нарцисс проглотил застрявший в горле комок. Его не прельщал ни тот, ни другой результат.

— Блистательная Антония, ты ведь не допустишь гибели собственного сына, даже если это поможет тебе устранить Сеяна, так ведь?

Антония надменно прищурилась.

— Не смей говорить мне, что я могу, а чего не могу делать, вольноотпущенник! Сказать по правде, я так зла на Клавдия за его глупость, что почти готова отдать его на милость Тиберия — или же на отсутствие таковой.

— Прими мои нижайшие извинения, домина, — пролепетал Нарцисс, торопливо вскакивая со стула и раболепно кланяясь.

— Сядь и прекрати пресмыкаться! — прикрикнула на него Антония.

Нарцисс с той ж прытью сел на свой неудобный стул. От его былой напыщенности не осталось и следа.

— А теперь выслушай меня. Я скажу, что тебе делать, — произнесла Антония уже гораздо спокойнее. — Я не стану показывать это письмо императору, хотя с его помощью я могла бы легко добиться того, что мне нужно, пусть даже ценой жизни моего нерадивого сына. Взамен я требую, чтобы ты вернулся к своему патрону и уговорил его прийти ко мне. Но не с пустыми руками, а со списком этих «других людей», а также их ответами. Причем сделать это он должен уже сегодня, прежде чем я успею передумать. И постарайся втолковать ему, что если он откажется, то я забуду, что он мой сын.

— Обещаю тебе, домина, что он будет здесь уже через два часа.

— Прекрасно. И второе, что от тебя требуется. Ты должен устранить Ботера. Я не допущу, чтобы он и дальше подзуживал Клавдия, вкладывая ему в голову мысли об императорском пурпуре. Думаю, самое время расквитаться с ним за весь тот позор, какой он навлек на нашу семью.

— Это будет сделано уже сегодня, домина, — пообещал Нарцисс со злобной улыбкой. — Он поставил под удар и меня, и моего патрона, которого я всеми силами стараюсь оградить от всяческих неприятностей.

— Похоже, твоих усилий недостаточно, — заметила Антония. — Что касается твоих личных замыслов в отношении Клавдия, если ты все еще мечтаешь возвести его на императорский трон, то лучше выброси это из головы. Я сделаю все для того, чтобы преемником Тиберия стал мой внук Гай. В отличие от своего дяди Клавдия, он молод и разумен, и народ любит его, потому что он сын Германика. К тому же он будет править гораздо дольше, нежели отпущено жить Клавдию.

— Уверяю тебя, моя благородная Антония, что в мои планы входит лишь оберегать жизнь Клавдия. Что же касается будущего, то оно целиком и полностью в руках богов.