— Удачи вам! — крикнул Магн Варину и его товарищам, когда те сели обратно в лодку. — Увидимся в Риме. Луций, мы с тобой вместе наведаемся в конюшни к Зеленым.

Молодой легионер усмехнулся и покачал головой.

— Для начала неплохо бы туда вернуться! — крикнул он в ответ, придерживая лодку, чтобы в нее сел Мелит и оба сопровождавших его легионера.

— Но если Фортуна улыбнется нам и мы туда вернемся, то она наверняка еще больше улыбнется нам и Зеленым, когда мы придем посмотреть гонки колесниц.

Лодка отчалила от берега и развернулась. Гребцы налегли на весла, направляя ее против течения. Западный ветер усилился. Тем не менее лодка, а с ней Варин, Луций и их спутники исчезли из виду. Веспасиан пришпорил коня, и они пустились рысью вдоль реки, держа курс на восток. Магн молча ехал рядом с ним, придерживая под уздцы лошадь, к которой ремнями был привязан Ротек.

Очень даже приличные ребята, господин, — заметил он спустя какое-то время.

Все зависит от того, как ты понимаешь слово «приличный», — ответил Веспасиан. — Впрочем, ты прав, они оказались нам весьма кстати, и будь на то моя воля, я бы за проявленную инициативу сделал Варина опционом.

— Пустая трата времени, господин. Он сказал, что уже пробовал дважды, и оба раза эта должность ему не подошла, если ты понимаешь, о чем я.

— Ты хочешь сказать, что это он для нее не подошел?

— Думаю, можно сказать и так, в отличие от армии. Таких солдат, как он, еще надо поискать.

— Это точно, — согласился Веспасиан и впервые за несколько дней рассмеялся. Ему самому казалось, что с тех пор прошла целая вечность. Наконец солнце поднялось над горизонтом, и он с радостью подставил лицо его лучам. — Как бы то ни было, будем надеяться, что твой приятель Луций вернется домой, и вы прекрасно проведете с ним время, болтая о скачках на языке колесничих или какой там язык у них в ходу.

Магн нахмурился.

— Господин, в тебе говорит зависть. Твоя беда в том, что тебе никогда не понять, что такой человек как Луций многого стоит, особенно если его долгое время прикармливать. Делай ему приятно, и денежки рекой потекут в твой карман.

Магн обернулся через плечо, ища взглядом лодку, которая уносила прочь его потенциальную золотую жилу, и неожиданно замер на месте.

— Вот дерьмо! Они выслали за нами погоню!

Веспасиан обернулся в седле, и в следующий миг лицо его вытянулось. Не более чем в миле от них, на веслах и всех парусах, чему содействовал усилившийся ветер, им вдогонку неслись восемь бирем и две триремы. Их округлые деревянные бока поблескивали в солнечных лучах, а белым парусам солнце добавило янтарный оттенок. В иной момент они показались бы Веспасиану прекрасными, не исходи от них угроза. По воде до беглецов долетал пронзительный звук флейты, которым начальники весельной палубы задавали гребцам ритм.

— Сабин, взгляни! — крикнул Веспасиан.

Брат обернулся.

— Проклятье, Поппей выслал нам вдогонку целую эскадру! Вот же упрямый ублюдок. Давай не будем ждать, когда река повернет на север, а сами свернем на юг.

— Я бы вам этого не советовал, — подал голос подъехавший к ним Ситалк, указывая на облако пыли в трех или четырех милях к югу от них.

— Это римская конница?

— Нет. отряду всадников такого облака пыли никогда не поднять. Их никогда не бывает больше ста двадцати, — ответил Ситалк. — Под тем облаком их движется раз в пять или шесть больше. Это те, кому ночью удалось вырваться из крепости. Это геты.

— Но они вряд ли гонятся за нами. Откуда им знать, что мы здесь? — напомнил ему Магн.

— За нами или нет, но они скачут сюда, мой друг, а это самое главное, — возразил Ситалк. — И я не хочу даже думать о том, что будет, если они догонят нас.

— Придется уходить от берега! — крикнул Веспасиан, пуская коня в галоп. Постоянная тряска привела Ротека в чувство, и теперь даже топот копыт был бессилен заглушить его нечленораздельные протесты. Примерно через треть мили ровная местность кончилась, и лошади были вынуждены перейти в карьер. Впрочем, даже на такой скорости беглецам удалось оторваться от римской эскадры, а вот облако пыли, вздымаемое копытами варварских лошадей, приближалось с угрожающей скоростью.

Спустя какое-то время Веспасиан и его отряд поднялись на холм. С его вершины им отрылся вид на крепость Лисимахиду, до которой было около двух миль.

— В том месте река сворачивает на север! — крикнул Веспасиан Сабину, когда они галопом устремились вниз по склону. — Не хотелось бы заезжать туда вместе со жрецом. Поппею точно не известно, с нами он или нет, но у него наверняка имеются свои глаза и уши в тамошнем гарнизоне. Тамошние соглядатаи тотчас же просветят его на сей счет. Как же нам поступить?

— Может, объехать крепость стороной и продолжить путь дальше? — предложил Сабин. — Таким образом, мы оставим позади флот, и нашей единственной заботой будут геты.

— Убедительно, — отозвался Магн.

Глухой стук и лошадиное ржание заставили всех застыть на месте и обернуться. Подлый жрец исхитрился развязать веревку, которой под брюхом лошади его запястья были примотаны к его лодыжкам, и теперь скакал на связанных ногах, пытаясь уйти.

— Ах ты, мерзкий пес! — воскликнул Магн, соскакивая с коня и бросаясь вдогонку жрецу. Догнав, он повалил Ротека на землю и хорошенько врезал ему кулаком в ухо. Жрец тотчас обмяк. Из-под кляпа, которым был заткнут его рот, показалась кровь, на левой щеке прямо на глазах расплылся огромный синяк.

Ситалк бросился на помощь Магну. Вместе они вернули жреца на его прежнее место на крупе коня, что тоже было делом не из легких. Лошадь пританцовывала, отказываясь стоять на месте, фыркала и мотала головой. Совместными усилиями бывшие недруги закрепили веревку под лошадиным брюхом.

— Живее! — поторопил их Сабин. — Эскадра приближается!

Звуки флейты, доносившиеся со стороны реки, сделались громче. В попытке догнать беглецов прежде, чем река повернет на север, все десять кораблей прибавили скорость, доведя ее до предельной. Обычно на такой скорости суда шли на таран. Долго поддерживать ее было невозможно: несколько сот взмахов веслами, и гребцы обессилят.

Веспасиана и его спутников от кораблей теперь отделяло не более полумили. Он уже мог различить установленные на борту баллисты, возле которых суетились расчеты. Еще немного, и суда обрушат на них тучу смертоносных стрел.

К югу от них гетская конница была уже хорошо различима в виде темного пятна, которое как будто летело над землей.

— Готово! — крикнул Магн, когда они с Ситалком наконец затянули последний узел и направились к своим лошадям. В следующее мгновение поверхность реки взметнулась фонтаном брызг. Ядро не долетело до берега всего пять шагов и, упав в воду, обдало их водяной пылью.

— Проклятье! — крикнул Сабин и уже было повернул лошадь, чтобы сдвинуться места. Увы, через секунду над их головами со свистом пронесся камень. Магн посмотрел вверх и в прыжке сбил с ног Ситалка, подминая его под себя. Камень упал на землю в том месте, где только что стоял великан-фракиец, и, чудом не задев запасную лошадь, которую держал под уздцы Артебудз, покатился вниз по склону.

Я позабыл, какой ты неустойчивый. — пошутил Магн, помогая фракийцу подняться на ноги.

— Если ты считаешь, что поквитался со мной, римлянин, — усмехнулся Ситалк. — то я скажу, что теперь за мной должок за оба раза.

Видя, что они отстали от других, оба бегом бросились к своим коням. Не успел Магн перекинуть ногу, как его лошадь заржала и рухнула под ним на землю. Ее зад представлял собой кровавое месиво рваной плоти и раздробленных костей. На землю с крупа коня скатился окровавленный камень размеров с человеческий кулак.

Быстро садись на другую! — крикнул Артебудз, бросая ему поводья ремонтной лошади, на которую была нагружена провизия. Не успел Магн сообразить, что случилось, как со стороны реки взметнулся еще один фонтан.

Второе приглашение ему не понадобилось. Схватив за поводья коня, к спине которого был привязан жрец, он бегом бросился к свободной лошади, вскочил на нее и, поддав ей пятками в бока, бросился догонять остальных. Раненое животное осталось лежать, истекая кровью. Веспасиан посмотрел через плечо, чтобы убедиться, что друг догоняет их. В следующий миг по обеим сторонам от Магна, обдав его дождем из земли и травы, упали еще два ядра. Он чудом проскочил между ними. Еще несколько ядер угодили в воду. В воздухе над берегом повисла тонкая влажная пелена. От нее тотчас сделались влажными одежда и волосы. Когда они пустили лошадей в галоп, впереди, переливаясь и подрагивая, возникла тонкая радуга.