Я попросил Максима позвать её в условленное место к определенному часу. У меня было ещё около двадцати минут.

Двери за спиной скрипнули.

– Ты рано, – откликнулся я, уже улыбаясь; обернулся и застыл.

В кабинет вошел Никита.

– Надеюсь, ты простишь меня за это, – сально оскалился он в ответ.

Его глаза горели нездоровым огнем, лицо носило отметины бродившего волнения, как у хищника, который рассчитывал славно поохотиться. Мышцы гуляли лёгким напряжением, когда он делал очередной шаг, приближаясь ко мне.

– Как же от тебя избавиться, падаль? – произнес я, но липкий страх уже коснулся загривка.

Он явился не просто так. После того, как я набросился на него в спортивном зале, казалось, что он отступил. Теперь я видел, что это было показное: он просто ожидал момента и собирался со мной поквитаться. За отказы ли, Марту, или пару царапин – это было не важным.

– Всё просто, красавчик. Ты даешь мне то, что я хочу.

– Убирайся к духам! – прошипел я, отходя к окну.

Бежать мне было некуда. Мы на восьмом этаже академии – падать очень высоко. Я мог бы спланировать, но сил, чтобы так долго держать себя на весу не было. Да и заклинание было очень сложным.

Отбиться тоже не получится – он был на голову сильнее, мы уже проверяли.

– Кошки-мышки закончились, милый, – протянул он, когда нас разделяло всего несколько шагов.

Мы сцепились. Он набросился в лоб, я попытался отшвырнуть его мощным порывом. Никита закрутился и потушил силу инерции. Сделал выпад, пытаясь до меня дотянуться, я увернулся. Он поджег лацкан моей рубашки, чтобы отвлечь и ему удалось. Огня я по-прежнему боялся. Пытаясь затушить пламя, я отвлёкся. Он, воспользовавшись моментом, повалил меня на пол.

Мы покатились. Я отбивался не щадя себя. Выстреливал кулаками, пытался вывернуться ужом, не чурался кусаться и ткнуть в глаза подонка. Тот ругался и дымился от ярости. Из моей губы уже сочилась кровь, глаз оплыл, я почти ничего не видел, но и он выглядел потрёпанным. Одежда на мне была давно изорвана, но я не собирался ему уступать несмотря ни на что. Лучше сдохну.

Я не сразу расслышал шум – в ушах, взбесившись, стучала кровь. Но Никита исчез. По крайней мере, никто больше не пытался меня придушить или впечатать лицом в пол.

– Филипп, эй, ты жив? – голос Кирилла. – Какого духа? Он что пытался?..

Рядом очутился Кирилл. Он присел на корточки, бледный, напуганный.

– Филипп? – в отдалении голос Марты.

– Нет-нет, не подходи! – попытался выкрикнуть я, не желая чтобы она видела меня в таком состоянии. Пусть самого отвратительного не случилось, но чувствовал я себя разбитым, а выглядел и того хуже.

– Филипп?!

Конечно Марту было не остановить. Она тут же оказалась рядом.

– Не смотри на меня, прошу, – на губах я ощущал солёную влагу и предпочёл думать, что это кровь. – Пожалуйста, – взмолился я. – Отвернись.

Я плохо различал силуэт склонившейся надо мной девушки. Один глаз разбит, другой затянут пеленой, от которой никак не получалось избавиться.

– Заклинание покоя, – произнесла Марта и я не понял о чём она, а уже в следующее мгновенье меня поглотила тьма.

Весна будила огонь жизни во всём. Деревья и кустарники набирали почки, зеленели. Вдоль скалистых склонов зажигалась ядовитой желтизной форзиция. В парке академии зацветали магнолии. Глубокие лиловые и фиолетовые тона мистически вспыхивали на тёмных оголённых ветвях. Изумрудно-зеленый гусятник упрямо выползал вдоль уложенных плитами тропинок.

Филипп был счастлив, наполняясь весной. Посвежел ветер, и он всё чаше предлагал выйти прогуляться на воздух. Когда горные тропы просохли настолько, чтобы по ним можно было ходить с осторожностью, он предложил уходить выше в дни отдыха.

Я соглашалась. Я бы согласилась на что угодно, если бы он захотел. Проводить с ним больше времени было единственным чего я желала. Эти дни стали лучшими в моей жизни. Я не хотела, чтобы наше время заканчивалось. Весна никогда ещё не была так красива.

Все мои мысли были поглощены Филиппом. Он стал основой мира – его главной причиной и смыслом. Чем больше я на него смотрела, тем дальше уносил меня его лёгкий ветер нежности. Его обаянию было невозможно сопротивляться, но я и не хотела.

Его трепетные касания моей руки, его тянущие пламя сердца взгляды. Прозрачный румянец, целовавший щёки, когда он задерживал на мне взгляд. Невесомые, едва слышные вздохи, сдерживаемые в моём присутствии. Я никогда не видела ничего прекраснее. Должно быть, мир существовал для того, чтобы в нём жил Филипп.

***

Меня отвлек стук в дверь. Я поднялась из-за стола, отложив в сторону доклад о заклинаниях четвертого порядка. За дверью оказалась Светлана.

– Тебя Максим просил позвать, – сообщила девушка, заглядывая поверх моего плеча – комната ведьмы по-прежнему оставалась притчей во языцех.

Прикрыв дверь, я прошла вдоль длинного коридора в общую комнату своего курса. Передо мной шла Светлана. Она свернула к своим подругам, провожавшим меня внимательным взглядом, пока я не оказалась у парадного входа в своё крыло.

– Привет, – кивнул мне парень. – Филипп ждёт тебя в кабинете артефакторики.

Я поспешила в указанном направлении, довольная тем, что не нужно ждать до утра, чтобы снова увидеться.

Неладное я почуяла, подходя к двери. Она была распахнута, кто-то звал Филиппа по имени.

То, что я увидела мгновением позже, когда оказалась у распростёртого истерзанного на полу тела, оказалось моим Филиппом.

На лице не было живого места. Пылающие ссадины и порезы, кровоточащие губы и нос, рассеченные брови и скулы. Один глаз уже основательно заплыл. Ухо разорвано, на горле отпечатки чужих рук. Одежда превратилась в кучу рваного окровавленного тряпья.

– Заклинание покоя, – произнесла я обращаясь к Кириллу, замершему на полу рядом по другую сторону.

Кирилл тут же положил руку на плечо Филиппа, погружая друга в сон.

Маги воды, как и все стихийники в целом, отличались виртуозным исполнением некоторых заклинаний. Вода унимала волнение, поэтому всё, что относилось к успокоению, лучше было доверить им.

Среди магов воды также встречалось множество лекарей. Я попросила Кирилла восстановить потоки жидкости в теле: остановить кровотечения внешние и внутренние.

Пока Кирилл сосредоточил свое внимание на деле, я согревала Филиппа, медленно помогая тканям затягиваться. Сосуды и кожа лучше всего отзывались магии огня. Через полчаса Филипп выглядел заметно лучше. Отеки ушли, кожный покров восстановился.