— Плохо! — завопил Боровски, — Если ты будешь стоять, раскрыв рот, то тебя выведут из строя в первую секунду боя!

Гарри снова кинулся в атаку, но Юрий был настороже и откинул копье, как только оно оказалось в досягаемости его мечей. Гарри развернулся и начал наносит удары слева и справа. В ответ Юрий отчаянно замахал руками, как ветряная мельница, отчего вокруг него образовался сверкающий стальной купол. «Ого, как я могу!», — обрадовался он и тут же почувствовал укол в ногу.

— Ай! — Юрий отскочил в сторону. — Это нечестно!

— На арене нет такого понятия! — расхохотался Боровски. — Бей чем можешь и докуда дотянешься. Запомни главное правило — кто победил, тот и прав!

Копье стальной змеей ужалило Юрия в плечо. Тот запоздало махнул рукой, но меч лишь звякнул о стальной наконечник, не причинив тому никакого вреда. Гарри был необычайно ловок и хищное жало его оружия постоянно искало брешь в обороне противника. При этом он сам оставался вне досягаемости мечей, которые были короче копья раза в три.

Юрию приходилось постоянно защищаться и находится в напряжении в то время, как противник спокойно выискивал его слабые места и атаковал с методичной расчетливостью, метя в самые уязвимые точки. И как было им не находиться, если у Юрия не было ни опыта, ни навыков обращения с оружием?

Нужно было менять стратегию, но что можно было противопоставить сверкающему жалу, описывающему перед его лицом буквы китайского алфавита и атакующему быстро, как молния? Несколько раз Юрия посещала идея использовать ипостась ящера, с которой он более-менее освоился. Но, во-первых, Боровский этого только и ждал, и идти у его на поводу было не просто неприятно, но и признать свое морально поражение. А, во-вторых, еще было неизвестно, смог бы победить ящер так профессионально владеющего копьем воина. Внезапности бы не получилось, арена — не такое для ее проявления место, а скорость и реакция все-таки были на стороне Гарри.

Оставалось учиться владеть мечами. Достоинством полученного лика было то, что мечи жили своей жизнью. По крайней мере, такое впечатление складывалось у Юрия. Они был неотъемлемой частью рук, их продолжением, но при этом обладали такой степную свободы, какая и не снилась нормальной кисти в силу ее анатомии. Мечи на запястьях больше походили на стальные нунчаки, которыми можно было крутить перед собой с большой скоростью.

Такой сплав технологии с биологией позволил Юрию сразу подняться на ступень мастера мечей, при том, что ему только в глубоком детстве довелось помахать палкой, сбивая жуткую крапиву около деревенского дома бабушки. Какого-нибудь горе-фехтовальщика он разделал бы под орех, но за Гарри чувствовался профессионализм и смущал другой вид оружия — копье. Он действовал им издалека и безнаказанно.

«Значит, надо сократить дистанцию», — догадался Юрий и в один из длинных выпадов противника не стал отбивать копье, а скользнул вдоль него, пропустив жало в опасной близости к телу.

Бам! Меч ударил по легкому панцирю на боку неожидающего такого маневра Гарри, заставив того отпрыгнуть, прикрываясь выставлены копьем. Удар снизу подбросил наконечник вверх, и Юрий снова оказался в опасной близости от противника. Бам! Меч ударил его с другой стороны. Гарри растерялся и ничего не придумал лучше, как снова отпрыгнуть, но налетел спиной на сетку. Копье, до этого момента разящее и удерживающее противника на дистанции, сейчас оказалось бесполезно, и теперь в атаку перешел Юрий.

Гарри крутил древко пропеллером, оно чудом удерживало стальные удары, но Юрий уже чувствовал, что силы противника тают. Еще немного и тот поляжет перед градом ударов с двух сторон.

В этот момент вокруг сильно стемнело. Ветер стих и через мгновение небо прочертила яркая молния, ударив громом так, что заложило уши. Мощный ливень хлынул, как их ведра, за пару секунд вымочив всех, кто был на улице, до нитки.

Юрий отступил и кивнул головой на выход. Через секунду они с Гарри бежали наперегонки к удерживаемой Шварцем открытой двери.

— Боров мне наказал прервать ваш поединок, — крикнул он подбегающему Гарри, — но я подумал дать тебе время, чтобы хорошенько проучить новичка!

— Ты зря не внял доброму совету, — буркнул Гарри и молча пошел сушить одежду.

Шварц проводил его недоумевающим взглядом.

— Что случилось-то? Кто победил? — крикнул он вдогонку.

— Победила дружба, — спокойно произнес Юрий и последовал за Гарри.

Боровски в этот вечер расстарался и накрыл богатый стол. Юрий впервые за последние дни наелся от пуза и сразу же завалился спать. В жизни гладиаторов он начал находить свои плюсы.

Утро выдалось сырым и туманным. Солнце вставать не торопилось, и серая плена окутала окрестности так плотно, что из окна не была видна даже сетка рингов. Юрий подумал, что битва, о которой говорил Боровски, будет перенесена, и, значит, можно будет спокойно поваляться в кровати, но не тут-то было.

Ланиста ворвался ураганом, грозя снести все на своем пути огромным весом. Его большое тело тряслось от возбуждения и погоняло зазевавшихся парней пока лишь тонкой тростью. На пол упала стопка брошенного им трикотажа.

— Шевелитесь живее! Вот спортивные костюмы, быстро напялили и на выход! Спортсмены, блин…

В момент большая комната наполнилась движением и суетой, а через минуту все уже стояли на улице, разглядывая транспорт — бионика в виде огромных размеров не то гусеницы, не то многоножки. Для обывателей, такая туша, наверняка представлялась автобусом. Юрий обратил внимание, что вместе с ними стояли и две девушки, очевидно те, что тренировались на арене накануне.

Без боевых ликов Юки и Мэй выглядели как-то очень просто. Обычные девчонки, одна чуть повыше и худее, а другая, наоборот, невысокая толстушка. Юрий посмотрел искоса, но так и не мог определить, кто их них кто.

— Высокая Мэй, — подсказал Гарри, видя его замешательство.

— Никогда бы не подумал…

— Все мы не те, кем кажемся поначалу.

— Какая глубокая философская мысль! — усмехнулся подслушивающий Боровски. — Только как бы разобраться, где начало, а где конец.

Юрий не совсем понял суть этой фразы, возможно, она имела какое-то значение, потому что все разом замолчали. Молчание нарушила Юки.

— А где Болт? — скривила она губы, глядя на Юрия.

— А вам тоже рабские метки поставлены? — вместо ответа в свой очередь поинтересовался Юрий.

Юки фыркнул и отвернулась.

— Эти метки у всех, — ответила за нее Мэй.

Ее голос был низкий, даже с хрипотцой, что было неожиданно слышать от хрупкой по виду девушки. Но Юрию ответ понравился своей простотой и прямотой.

— А я вместо Болта, — улыбнулся он ей. — Возможно, навсегда. Юра, кстати, очень приятно.

— Драк он, а не Юра, — прошипел Шварц.

Мэй качнула головой, будто все поняла, но сказать ничего не успела — из дверей вывалился тяжело дышащий Боровски и погнал всех внутрь бионика.

— В город, на стадион, значит, едем, — шепнул Малибек Юрию, устраиваясь на сидении рядом с ним.

— Мне одно непонятно, как такая туша может незаметно передвигаться по улицам? Я имею в виду бионика, а не того, про кого ты подумал, — опередил он хотевшего рассмеяться Малибека. — Я представляю, допустим, что наш ланиста обладает способностью пудрить мозги, как Тухлый… Извини, ты его не знаешь, но, поверь, иллюзионист он еще тот! Могу понять, если такой фокус прокатывает с одним человеком, с двумя или тремя, да даже с десятью, но как быть с десятками, которые могут созерцать такое чудо на улице?

— Бионика не надо маскировать никакими ментальными способностями. Он самодостаточен сам по себе. Дело в том, что он, как и наши ипостаси, находится как бы в другом измерении. Почему «как бы» — потому что это дурацкое название, и суть отражает лишь условно, но хорошо иллюстрирует. Представь, что твой мир плоский и ты видишь только срезы трехмерных фигур, которые обозначены контурами на листке бумаги. Что может скрываться за простой фигурой, например за небольшим квадратиком на этой бумаге? Да что угодно, хоть система трубопроводов, хоть целый автомобиль или даже самолет, ты ведь срезал только ее часть! Конечно, срез — это не проекция, поэтому термин «измерения» не совсем годятся для объяснения общей картины, вселенная устроена гораздо сложнее.