— Вдруг не выйдет, вдруг не поверят, я… я не хочу умирать, не хочу, я…

Звонкая пощёчина от Пом приводит его в чувства.

— Хватит, угомонись! Запомни, ты теперь с нами, ты — часть нашего племени, а повсюду враги. Просто иди к ним, как к врагам, думая, что мы все с тобой и ждём твоего возвращения. Считай это своей проверкой на мужество и верность.

— Верно. Короткий Хвост, ты идешь с благой целью. — Вторила лисе Зелёная. — Ты помогаешь вернуть в племя трёх собратьев, трёх воинов, в замен какого-то чужака из племени му. Теперь, когда все знают, что он предатель, ценность для хищников он не представляет.

— Тогда… зачем он Шаману? — Заикаясь, глядя в глаза Зелёной, спросил Хвост.

— Всё просто, чтобы отомстить и показать другим, что бывает с теми; кто нас предал. — Ответила вместо волчицы Пом. — Видел демона на плече Шамана? Видел… это хорошо. Так вот, если удумаешь предать нас, либо шаман достанет тебя, либо это сделают его демонические подручные. Всё, пошёл, не трусь, помни, ты же мужчина!

Пинками под сраку выгоняя волка, рычала тому вслед Пом. Со стены наблюдая за удаляющимся силуэтом и тем, как навстречу ему движется целая группа, Зелёная тихонько спрашивает у лисы.

— Как думаешь, выживет?

— Понятия не имею. А что, разве это имеет значение?

— Не-а…

— И я того же мнения, пойдём отвару попьём?

Переглянувшись, хищницы, словно жизнь парня ничего не стоит, спускаются со стены, оставляя меня с феечкой дожидаться реакции врага в гордом одиночестве. Жесткость этих баб к личностям, что им не интересны прям пугала. Оставив на стене дежурить Кобаго, сам отправился в «межстенье», в моё личное, творческое пространство. Сейчас на широкой доске я расчерчивал план будущей галеры. Количество гребцов, максимальное число посадочных мест, оборонительные конструкции что защитят нас от забрасывания копьями и стрелами. Всё требовало детальной проработки и тестирования. Но перед тем как приступить к строительству, всё же оставалась необходимость убедиться в надёжности маршрута. Это значило создание уменьшенной версии галеры. Этакой лодки-черепахи, крепости с вёслами и бойницами для ведения стрельбы. В одной из стратегий про войны сегуна в Японии я видел подобные корабли, что были вооружены тяжёлыми пушками. И хоть последних я не имел, но для разведки такая вот лодка-крепость подошла бы как ничто другое.

Взглянув на шлюпку у пирса, отложил в сторонку проект галеры и принялся чертить методы и способы, как превратить обычное плавучее средство в некое подобие непотопляемого, военно-морского разведчика.

Молодой хищник вернулся в разы быстрее, чем я предполагал. Счастливый и довольный тем, что остался жить, он принёс весть о готовности хищников провести обмен.

— Трое с вашей стороны, один с нашей…

Передал он слова своих хозяев, и услышавшая это Пом недовольно переспросила:

— С нашей? Ты наверное хотел сказать с «их?» или хочешь вернуться со своими братьями по обмену? Если хочешь — иди, я с радостью пристрелю предателя в одной из ваших следующих вылазок.

— Нет. Я больше не хочу держать в руках своих оружие, никогда! — Глядя мне в глаза, выдал парень. Хороший пацифистский настрой, мне нравится.

— Вот и отлично. Как меняться будем, вряд ли Мереед добровольно сам придёт к нам. — Произнёс я, и парень подтвердил мои догадки. Трое сородичей слишком хорошее предложение за всего одного, никому не нужного и бесполезного му. Волколак лично при волчонке вырубил здоровяка, связал и передал в руки вождя по прозвищу Красивый.

Обмен было принято провести на закате.

Отряды одинакового числа вывели связанных пленных на вырубленную, вытоптанную опушку у моих стен. От нас с бойцами выступил Кобаго. От противника — тот самый здоровяк с огромной секирой за спиной. Сегодня, когда тот шёл медленно, не опасаясь словить стрелу, силуэт его гордый выглядел в разы более громадным и пугающим. Все мои воины, вышедшие за стену, двигались на встречу с дрожащими ногами, лишь один Кобаго, привыкший к виду этих тварей, был как всегда спокоен.

Сам я по понятным причинам остался в крепости. Изначально я не планировал подставлять свою тушку, да и местные главы семей не позволили бы мне так рисковать. Когда решалось, кто пойдёт говорить, Хохо тихонько шепнула мне на ухо что-то типа «Даже не думай…» вот я и пытался оправдать свою трусость данным требованием. В момент, когда волколак на повышенных спросил про Короткий хвост, Кобаго нервно положил руку на свой клинок, отчего демон в волчьем обличье лишь рассмеялся, сказав, что сегодня пришёл не за моими кролли. Весть о переметнувшемся волке ему не понравилась, но возврат трёх младших по крови побратимов всё же смог снизить накал страстей.

Когда пленники перешли в руки хищников, и те, празднуя возвращение всей своей группой, отдали му, повернувшись к нам спиной. Кобаго громко, чтобы все на стенах слышали, окликнул волколака. Тот, наградив кролли недобрым взглядом, обернулся.

В следующие несколько мгновений Кобаго ставит Мерееда на колени и сносит ему с плеч голову, а после предлагает хищникам забрать тело предателя. Вольные волки и лисы потирают ручки, предвкушая сытный ужин, но волколак останавливает их. Плюнув на обезглавленный труп, тот что-то едва слышно произносит, после чего вместе с товарищами отправляется обратно в лагерь. Никто не любит предателей.

Кобаго, также не забирая тело, возвращается домой.

— Что он сказал? — Встречая охотника, спросил я.

— Что от Мерееда смердит гнилью сильнее, чем от рыкуна. — Ответил тот. — Не беспокойтесь, староста, тело достаточно далеко от стен, рыкуны о нём позаботятся.

Явление, когда волколаки отказываются от мяса довольно редкое. Со слов Кобаго, волколак, эта бесчувственная тварь созданная для убийства, проникся моей щедростью и желанием отомстить. Красивый не хотел меняться, хотел оставить предателя при себе, только главы семей, как и сам волколак, оказались против и чихали на мнение никудышного вождя. Мнения сильно сократившегося в числе общества о пленных кардинально изменилось. Ни у кого из прибывших на переговоры, язык не повернулся назвать бойцов изгоями, их встретили как родных, мельком дав понять, что хищное общество открыто для дальнейших, подобных обменов.

Всё же мир менялся, пусть данное заявление и не остановит войны, но на чьи-то жизни вполне может кардинально повлиять. Это радовало…

День после обмена мы провели в спокойствии, без набегов, и причинения «соседям» каких-либо неудобств. Нам следует начинать запасаться деревом, его на галеру и на укрепление шлюпки уйдёт очень много, а потому пришло время отложить оружие и вновь взяться за инструменты.

Снеся два десятка брёвен, под пристальными взглядами наблюдавших издали рыкунов, расчертил будущую стройплощадку на берегу, где буду создавать галеру. Туда же приказал тянуть и складывать брёвна, а сам, тем временем, взялся за разборку щита и создание копии на его подобии. Круглые на хуй, овальные на хуй… Щит в моём представлении был таким, каким его видели и носили римляне. Прямоугольным, большим, почти полностью прикрывающим тело своего бойца. Мне ведь не нужны фехтовальщики, не нужны мастера индивидуального боя. Мне требуется войско одинаково оснащённое, хорошо защищённое от всякого рода метательного мусора и способное щитом своим прикрыть как себя, так и ближнего своего. Мне требовался именно римский щит, и, будучи очень увлеченным одной из игр, я как-то даже удосужился узнать название данной прямоугольной, красной хреновины. Имя самому известному римскому щиту — Скутум.