— Хватит, болтать, Ярослава. Замолкни! — грубо оборвал меня Никитич.
Достал охотничий острый нож и резко вскочил со стула. Начал приближаться ко мне.
Я заёрзала, пыталась развязать руки.
Подумала: "Вот и смерть пришла за мной! Таро показали мне тринадцатый аркан. Предупреждали!"
Вдруг в дверь заколотили. Раздался голос Глеба: — Откройте, Афанасий Лихарь. Сарай окружён. Сопротивляться бесполезно!
— А попробуйте, изловите меня, — молвил Никитич.
На дверь снаружи сильно надавили и вышибли. Ворвались Глеб, Илья Сергеевич и трое полицейских.
Мгновенно Никитич воткнул нож в столешницу, кувыркнулся и обернулся большим огненным лисом. Неожиданно подскочил к потолку, затем резко прыгнул вниз и метнулся стрелой в открытый дверной проём. От неожиданности полицейские опешили и расступились.
Лис-оборотень кинулся через огороды в лес и растворился в чёрно-синей мгле.
Меня развязали и подняли.
— Ты, как Ярослава?
— Жива, большое спасибо тебе, Глеб, — ответила я.
Посмотрела на него с благодарностью.
— Глеб, как ты оказался в деревне? Звонила тебе…вне зоны доступа.
— Почувствовал неладное. Ты не отвечала на сообщения. Зная, что можешь вляпаться в опасную историю, решил приехать в Малаховку сам. А перед этим навёл кое-какие справки по вашему Никитичу…Афанасию Лихарю, чёрному колдуну. И Лешику-Леониду.
— Скрылся Никитич в лесу, — печально ответила я, — Упустили мы зверя. Там в бане на печке…игрушки детей. И Лешик пропал…
Полицейские осматривали сарай, баню и дом Никитича.
Глеб повёл меня в избу знахарки Ульяны. Ночная прохлада окутала мистическую деревню…
Меня лихорадило. Показалось, что деревня содрогнулась от жестокости чёрного колдуна.
Прошёл Глеб в горницу. Сообщил Ирине и Дмитрию трагическую новость про Дарью.
Онемела от горя Ирина. Села за стол, обхватила лицо руками. Тихо зарыдала. Дмитрий обнял жену, утешал.
А сам сжимал кулаки от ярости и негодования. Ведь они дружили с Никитичем. А он погубил единственную доченьку…
Меня знобило и трясло от пережитого.
Отправилась я в спаленку. Разделась, осмотрела себя. На руках остались следы от жёсткой верёвки, на теле синяки. Куда-то пропал славянский берёзовый оберег, подаренный Боженой.
«Никитич сорвал, когда приволок меня в сарай», — догадалась я.
Полностью обессиленная, прилегла. Накрылась с головой тёплым одеялом, долго пыталась согреться. Дрожала, как от лютого мороза. Судорогой свело правую ногу. Сердце бешено колотилось.
Хотелось выть от безысходности. Сдержала себя.
«Детей не вернуть. Они погибли от рук сильного и кровожадного колдуна. Обернулся большим лисом и скрылся в лесу», — думала я.
Не спала, ворочалась. Вспомнила предупреждение знахарки Ульяны — «бойся рыжего».
Рассуждала: — «Поймать его нужно обязательно, иначе он ещё загубит детские жизни. Меня чуть не убил, хорошо Илья Сергеевич и Глеб подоспели на помощь…»
С этими мыслям я задремала.
Во сне явилась Ульяна. Вела она за собой вереницу. Первой шагала Дарья, за ней Паша, следом близнецы Сашка и Ванька держали друг друга за руки.
Несчастные покорно брели за травницей по тёмному лесу.
Приблизилась я к Ульяне и нетерпеливо спросила: — Где найти мне Никитича?
— В Петраковой лядине, на болоте логово зверя, — ответила она, — Остров есть в глубине топи, там обитает оборотень.
Невольно содрогнувшись, я задала следующий вопрос знахарке: — Как его поймать и победить?
— Нож воткнуть необходимо в сердце…сломать жёсткую силу. Пошла я следом за ней.
Почувствовала острую боль в груди. Понимала я всю опасность и возможный смертельный исход схватки.
Но решимость моя была непоколебима.
Воскликнула: — Я готова сразиться с этим чудищем, от которого столько зла…
Посмотрела на меня печально Ульяна, отвернулась и повела детей глубже в чащу.
— Где схоронил трупы оборотень?
Она остановилась, махнула рукой в сторону леса. Затем растворилась в ночной мгле. Следом исчезли все её спутники…
На этом месте я проснулась вся мокрая от пота.
«Кажется, у меня температура», — подумала я.
Потрогала лоб — горячий. Всё ещё лихорадило меня.
Встала, зажгла свечу, подошла к шкафу. Скрипнула дверца, что-то тяжёлое и тёмное выкатилось мне под ноги.
Взяла я предмет в жаркие ладони, поднесла к глазам, рассмотрела. Это оказался обсидиановый ритуальный нож на кожаном шнурке. На рукоятке — узорчатая гравировка, оберегающая меня от предстоящих опасностей.
Я сразу спрятала нож в сумку.
Поблагодарила домового за чудесный подарок. Подложила ему печенье на блюдце.
Заметила на столе целебную настойку травницы Ульяны. Открыла стеклянную бутылочку, отпила пять глотков. Затушила свечу.
Легла в кровать и мгновенно провалилась в сон.
***
Снилась мне Петракова лядина, загадочный мрачный лес, вязкое гниющее болото и мерцающий камень. Пылающие глаза древних елей, выглядывающие из-за острых зелёных ресниц возникли в сновидении, создавая таинственную атмосферу. Я ощущала, как холодный ветер проникал сквозь каждую пору моей кожи, словно предвещая нечто зловещее. Внезапно скорбная луна осветила искрящийся камень. Заметила я промелькнувшую лисью тень около таинственного валуна. Очертания оборотня нарисовались на фоне затуманенной сумеречной лядины. Выглядел лисовик весьма грозно. Он скользнул глазами по камню, оскалил острые зубы, зарычал и принялся что-то вынюхивать.
Лис-оборотень подкрался совсем близко к валуну. Приготовился разрывать лапами мягкий грунт. Каждое движение сопровождалось глухим, но отчётливым грохотом, словно земля противилась вторжению зверя в свои недра. Я затаилась, созерцала это мрачное зрелище, почувствовала, будто время вокруг замерло. Мне почудились истошные стоны, детский плач, раздававшиеся на каждое движение лиса-оборотня. Звуки проникали глубоко в мою душу, бередили раны. Скрывая ужас под маской равнодушия, не отрываясь, смотрела я на эту мистическую сцену, словно меня приковали к валуну неведомыми нитями. Вдруг лисовик замер. Покрутился вокруг находки. Обнюхал, поднял острую морду к небу, и пронзительно завыл.
Показалось мне, что страдающая луна проронила слезу, созерцая действия дикого зверя.
Оборотень испарился, исчез мгновенно, так же внезапно, как и появился. Осталась я наедине с камнем и древним лесом.
Приблизилась, шагнула врерёд, желала рассмотреть, яму, разрытую лисом.
Увидела гробницу Петраковой лядины, хранящую намного больше тайн, чем можно было представить…
Заглянула и замерла…я увидела жуткое зрелище.
На этом месте я проснулась. Почувствовала себя мерзко после кошмарного сновидения.
Заглянул Глеб, спросил: — Как ты, Ярослава?
— В порядке.
— Илья Сергеевич в горнице, приходи. Ждём тебя.
В горнице за столом заседали Илья Сергеевич и Дмитрий, пили чай. Ирины не было.
— День добрый, Ярослава. Как вы? — спросил участковый.
— Здравствуйте, в рабочем состоянии.
— Лешик-Леонид пропал. Объявляем его в розыск.
— Понятно.
— Следователь из прокуратуры выехал, приедет попозже. Ждём.
Подошла я ближе и заявила: — Есть предположение, где Никитич трупы спрятал.
— Где?
— В Петраковой Лядине, около камня. Поспешить туда нужно.
— Почему именно туда?
— Во сне увидела. Другие знаки указывают, около валуна искать надо.
— На одном только сновидении строить…
— Настаиваю, что необходимо идти срочно. Интуиция подсказывает, — нетерпеливо ответила я.
— Хорошо. Следователя дождёмся и двинемся, — согласился Илья Сергеевич.
— Мне можно с вами? — тихо спросил Дмитрий, — Личные счёты с колдуном у меня.
— Нет, оставайтесь дома. Присматривайте за Ириной. Вы ей сейчас нужны.
Не стала я завтракать. Есть не хотелось совсем. Вышла во двор. Заглянула в сад, Ирина одиноко сидела под яблоней. Не стала я тревожить её, вышла на улицу.
Малаховка погрузилась в чёрный траур. В каждом доме загадочной деревни оплакивали смерть детей — это была несправедливая трагедия, пронзившая сердца всех сельчане. Скорбящие жители деревни, словно зачарованные горем, утопали в безысходном печальном мраке.
