Словно дождавшись его слов, прозвучало объявление команд, которым следовало готовиться к новому этапу. Среди них была и наша.

— Извините, нам пора.

Я взял новоявленную сокомандницу за руку и потащил знакомить с остальными, на ходу вводя в курс дела:

— Артефакты я под тебя сейчас настрою. Если что они с саморазрушением, чтобы ты не расстраивалась, когда они после соревнований рассыпятся. И еще, они не так красивы, как ты, наверное, ожидаешь. Обычные рабочие артефакты для внутреннего пользования.

— Те, что на мне, я могу оставить? — уточнила она.

— Можешь, но они тяжелые… Впрочем, какая разница? Бегать много не придется. У нас другая тактика.

Наши уже все были в комнате, поэтому я обошелся минимумом представления нового игрока:

— Знакомьтесь, это Светлана Туманова, она будет у нас в команде вместо Полины Ермолиной.

— С Дианой я уже знакома.

Светлана опять широко улыбнулась и помахала Диане рукой. Та ответила, но как-то вяло, не в фаворе, наверное, у Мальцевых были Тумановы. Ничего потерпит Диана ради первого места. Нужно будет уточнить у Дена, чем клан Светланы занимается. Может, найдутся точки соприкосновения, ибо и отец, и дочь мне понравились.

— Замечательно тогда тебе осталось представить только Тимофея Давыдова и Дениса Марченко. Вы пока знакомьтесь, а я перенастрою под Светлану артефакты.

Знакомство прошло так себе, потому что все молчали, пока я занимался артефактами, как будто боялись мне помешать. На Диану это похоже не было обычно ее очень тяжело заткнуть, но времени разбираться в странностях не оставалось, отвлекаться от работы я не мог. Успел закончить я аккурат перед приходом преподавателя, который внезапно стал необычайно вежлив и торжественно объявил:

— Дамы и господа. Сдаем телефоны и все запрещенное.

Удовлетворился он одними телефонами, даже проверять нас не стал и ушел, а я вручил Светлане набор артефактов и принялся объяснять, что для чего нужно.

— То есть вот это создаст мою управляемую иллюзию? — восхитилась она.

— Не управляемую, а запрограммированную на определенные действия — поправил я. — Программ три. Выбирается в зависимости от помещения, куда мы попадем. Повторяю. Вперед не лезешь, выполняешь мои команды в точности.

— Есть, командир! — азартно ответила она.

Команда противников наше выступление видела, поэтому охотиться за фантомами они не стали. Отправили сканирующее заклинание такое корявое, что обнаружить нас, прикрытых артефактами, не смогло. Но это не помешало противникам рвануть в разные стороны, осложняя мне задачу. Возможно, они рассчитывали хотя бы случайно на кого-то налететь, но их желаниям сбыться было не суждено. Потому что они налетали на меня, и только неслучайно.

Если Светлане и не понравилось, что всю работу я взял на себя, а ей не удалось даже побегать, то она это успешно держала при себе и сняла отвод глаз именно в той точке, в которой ей было назначено.

Третий тур был почти сразу после второго, потому что остались только две команды: мы и те, с кем нам пришлось встретиться. Прошло все опять подозрительно гладко, настолько подозрительно, что я с тревогой ожидал личного зачета. Но в нашей команде Светлана отработала по целям даже лучше Дианы, уступив только мне, после чего повернулась ко мне и хитро улыбнувшись, спросила:

— Ну как, я не подвела?

— Спасибо. Все было идеально, — улыбнулся я. — Куда присылать артефакт?

— А он точно будет? О, спасибо. Можешь через полковника Ефремова передать, — предложила она. — Я к отцу до награждения.

Она убежала, а Диана спросила меня со странной интонацией:

— Ярослав, а ты правда не знаешь, кто она?

— В смысле? Светлана Туманова, так было записано в ее документе. А что не так-то?

Денис внезапно захохотал.

— Ой, умора. Расскажи кому — не поверят. Ярослав, ты совсем новости не смотришь? Ни по телевизору, ни в сети?

— Совсем, — подтвердил я. — Денис, а что не так с этой Светланой?

— Да все с ней так, — протянула Диана. — И с нами теперь тоже все так. Потому что пусть попробуют не дать первое место команде, в которой участвовала сама великая княжна.

— Великая княжна? То есть ее отец?..

— Император Иван Михайлович Туманов.

Тут только я понял, почему мне показалось знакомым лицо. В нашей школе висел огромный портрет императора. Да, он походил на свой оригинал, но изображение было несколько приглажено в сторону красивости, а уж мощи, исходящей от самого императора, не передавало и вовсе.

— Я чувствую себя идиотом, — честно признался я. — Это ж надо так опозориться в разговоре с правителем.

— А ты и с ним умудрился пообщаться? — спросил Ден.

— Ага, и совершенно не по протоколу. Но я же не знал…

Хотелось подойти к стене и треснуться об нее головой. Это ж надо умудриться выставить себя таким идиотом. Подданные должны знать своих правителей. Дамиан, тот в такой ситуации не хохотать бы начал, а разозлился бы и выместил бы злость на провинившемся.

Когда Светлана к нам вернулась перед награждением, я ей сразу сказал:

— Ваше Императорское Высочество, я понимаю, что моему поведению нет прощения, но все же прошу простить меня за фамильярность. Скажите, чем я могу искупить вину?

— Ярослав, это ты брось, — неожиданно сурово сказала она. — Для тебя я теперь всегда Светлана. Мы же в одной команде были и учиться будем вместе. Только про обещанный артефакт не забудь. Забудешь — вот тогда я обижусь по-настоящему.

Я ее заверил, что обижаться по-настоящему ей не придется, а для себя решил из кожи вон вылезти, но сделать артефакт, в котором идеально переплеталась бы красота и защитные функции.

Награждал нас сам император, причем грамота была выписана даже на Полину, но стипендии в «Крыльях Феникса» не досталось ни ей, ни Светлане, потому что участвовали не на всех этапах. Зато нам троим были обещаны и стипендии, и зачисление, при условии, что обучение оплатим до определенной даты. Про условие мне позже объяснил один из учителей школы, передавший документы и реквизиты. Так что пока нашего настроения ничего не портило. Почти. Разве что осознание собственного идиотизма по отношению к правящей семье? Так, если бы не он, вряд ли мы сегодня стали победителями и получили бы по тяжёленькой настольной фигурке феникса.

Император говорил красиво, чувствовался опыт публичных выступлений. Дамиан, кстати, тоже обладал таким умением. Но взялось оно не с бухты-барахты, ему приглашали учителей по риторике и постоянно тренировали толкать речи на разные темы. Смешно было смотреть, как он иной раз изобретательно проталкивал нужную идею, маскируя ее заботой о других. Айлинг на это никогда не покупался, а вот мы с Илинель — бывало. Полностью я излечился от веры в чужие слова, лишь стоя на эшафоте и с ясностью понимая, что никто меня не помилует, что красивая речь закончится красивой казнью, пусть даже Дамиан пустил слезу, говоря о том, что считал меня своим другом и ему больно от того, что он должен поступать по закону.

Тем не менее слушать выступление этого императора было приятно, поскольку он отдавал должное нашей победе. Вполне возможно, что тем самым он отдавал должное и своей дочери. Но покажите мне того, кто ему выскажет такую претензию в лицо? В зале идиотов не нашлось: все выслушивали с восторженными лицами и в нужных местах разражались аплодисментами. Хотя нет, не все. Неприязненный взгляд Андрея Лазарева старательно, но безрезультатно прожигал во мне дыру. Даже удивительно, что безрезультатно, потому что единокровный брат не разменивался на такую ерунду, как выслушивание императорской речи, все его внимание было уделено мне. А вот старшего Лазарева я не заметил, даже сканирование запустил, но его в здании вообще не было. Признаться, это меня немного расстроило, потому что уж он точно бы порадовался за меня. Или не порадовался бы? Андрей в прошлых соревнованиях участвовал, но их группа выбыла на первом же этапе. Что бы там Лазарев-старший ни говорил, тот внук, что рос на глазах, всегда будет родней.