— Точно, — оживился Серый. — И мне надо бы забрать. Небольшой крюк сделаем.

— Заезжать больше никуда не будем. У нас на хвосте Глазьевы, — напомнил я. — Найду я тебе подушку. Если нет, свою отдам.

— Да я вторую возьму для Сереги, — предложил Иван и вскоре вернулся с еще одним тюком, который протянул Серому.

На выходе из квартиры я их накрыл защитным заклинанием, но оно не понадобилось: из глазьевской машины никто не выходил, припарковались они в отдалении, а стоило нам отъехать от дома Ивана, опять пристроились в хвост.

— Конкретно пасут, — отметил Серый. — Мож, жалобу накатать?

— Не докажем, — заметил Иван. — Даже если номера настоящие. Близко не подъезжают, не угрожают. Скажут, что двигались по своим делам, на запись случайно попали. Или вы с самого начала пишете?

— От ведь, — раздраженно бросил Серый. — Не подумал. Я даже сейчас не пишу.

— Да и фиг с ними, — разозлился я. — Больно много внимания этим придуркам уделяете. Что они могут сделать? Только самоубиться об нас.

— И то верно, — согласился Серый.

Но нервничать не перестал, то и дело поглядывал в зеркало заднего вида. Но машина нас просто сопроводила до квартиры и остановилась в отдалении, так, чтобы нас видеть, но так, чтобы в случае чего, успеть завестись и отъехать. Теоретически я мог до них допрыгнуть коротким телепортом, только зачем?

Как только мы добрались до ученической комнаты и Серый предложил Ивану выбирать между двумя практически одинаковыми диванами, тот бросил тюк на первый попавшийся и сказал:

— А теперь поподробнее, на чем основано чувство.

Мы с Серым переглянулись, ответил я.

— Слишком уверенным выглядел Глазьев. Наверняка рассчитывает на что-то. Они все утро собирали сведения обо мне, даже к вдове мага, у которого мы квартиру купили, успели съездить.

— Чем вас могут прижать?

— Мы только вариант с Полиной можем предложить, — ответил Серый и на жест Ивана пояснил: — Про соревнования. Не разрешат в них участвовать, а замену уже не поставишь.

— Насколько для вас принципиально ее участие?

— Похоже, ни на что не повлияет, — честно признал я. — Но Глазьевы этого могут не знать.

Иван скривился и почесал шею.

— Будем исходить из худшего варианта, что знают, — решил он. — Тогда прижмут другим. Договор с поместьем я видел, там сделали все, чтобы его невозможно было расторгнуть.

— Ну так, — хохотнул Серый. — Сысоевы за себя, любимых, переживали, чтобы мы им назад не впихнули, пусть с неустойкой.

Иван шутку не поддержал.

— Нужно посмотреть документы на эту квартиру, — решил он.

Документы лежали в сейфе в соседнем помещении, поэтому принес я их тут же, а заодно договор с Мальцевыми, чтобы два раза не бегать, потому что не просмотренных Иваном документов больше все равно не осталось.

— Ага, нестандартный договор купли-продажи, — оживился Иван и вцепился в бумагу как клещ. Читал он долго, внимательно. Наконец закрыл и спросил: — А что за критерии для покупателя, о которых только жена Соколова знает?

— Знала, — поправил я. — Ирина Егоровна сегодня утром умерла. Она утверждала, что я полностью им соответствую.

— Скользкий момент. Наследники могут придраться. — Он задумался. — Но с туманными перспективами. Вероятность того, что суд встанет на сторону наследников, очень низкая, но она есть. С другой стороны, как я понимаю, эту недвижимость вы все равно переросли и можете уступить?

— Можем, — согласился я. — Но Глазьевы этого не знают.

Иван кивнул и приступил к изучению договора с Мальцевыми. Изучал он его тоже довольно долго, наконец решил:

— А вот тут есть несколько моментов, опираясь на которые, Мальцевы могут расторгнуть договор в одностороннем порядке.

— Не расторгнут, — уверенно возразил Серый. — Как бы Глазьевы ни давили. На настоящий момент им этот договор выгодней, чем нам. И мы только выиграем, если они решат его разорвать.

— Тогда я пас, — сказал Иван. — Во всяком случае пока Глазьевы не сделают свой ход.

— Тогда устраивайтесь и чувствуйте себя как дома, — предложил я. — Серый знает, где можно поесть, если что накормит, а я пойду дальше работать с артефактами связи.

Бумаги я отнес обратно в сейф, потому что Иван сказал, что они ему больше не нужны, а Серый выказал уверенность, что дело не в них, возможно, старший Глазьев просто всегда ходит с видом надутого индюка, а мы просто с ним раньше не сталкивались. Предположение было не лишено смысла, только я, как и Серый, чувствовал, что Глазьевы готовят нам пакость.

Как показало будущее, пакость пришла со стороны, которой никто не ожидал.

Глазьевых я из головы выбросил, поскольку возникшая идея требовала проверки. По расчетам выходило, что для лучшей проводимости сигнала, пластину в центре артефакта-базы стоит смазать зельем восприятия, причем раза три: после того как высохнет, нанести заново, затем залакировать чем-нибудь для крепости.

Поскольку в последнее время я активно использовал запасы и часть нужных ингредиентов подходила к концу, я написал список и отправил Серому для заказа. Заказать и оплатить я предполагал сегодня, чтобы привезли уже завтра, потому что улетает все в последнее время со свистом, только успевай докупать. А недостаток ингредиентов в нашем деле чреват не задержкой, а угрозой безопасности.

Зелье я уже разливал по пузырькам, когда ко мне заглянул Серый и с кривой улыбкой сказал:

— Все заказал, но из своих денег. Прикинь, Ярослав, нам счет заблокировали.

— С чего вдруг?

— С глазьевских происков, — уверенно ответил он.

— Это я и без тебя понял. Но, видишь ли, одного желания Глазьевых недостаточно, чтобы заблокировать счет. Нужна какая-то веская причина. Предупреждений нам никаких не поступало. Налоги мы все платим вовремя. — Я с подозрением посмотрел на Серого и уточнил: — Ведь вовремя же?

— До копейки, — подтвердил он. — Мы вообще самый законопослушный клан в плане налогов: ничего не утаиваем, отчетность прозрачна, как стеклышко. И предупреждений не было. Вчера за телефоны переводил — все без проблем ушло. И главное, сегодня уже не выяснишь.

— Завтра к открытию пойдем, — решил я. — Вместе с Иваном. Не зря же мы его из дома выдернули?

Хотя планы на завтра претерпели существенные изменения, на удивление настроение не только не испортилось, на даже поднялось, поскольку я теперь знал направление удара. Наивные Глазьевы посчитали, что для меня это будет болезненный укол, но пока от этого страдал только Серый и то потому, что без финансов его должность превращалась в фикцию.

Меня же лично вполне устраивало, что под ударом оказались не мои близкие, а мои финансы, поэтому уснул я быстро и спал совершенно спокойно. Проснулся я утром от эмоциональной беседы Серого с Олегом, которого тоже возмутило отношение банка к нашим финансам.

— Закройте у них счет, — предложил отчим. — Это форменное безобразие, лишать доступа к деньгам без всякого предупреждения. Приличные банки так не поступают. Открыли где попало, вот и расплачиваетесь теперь.

Серый его уверил, что как только до банка доберется, так прикроет все отношения с ними. Тут я наконец вышел к ним и убедился, что они не только болтают, но и с аппетитом завтракают. Причем вместе с ними сидит еще и мрачный Иван, которого было не слышно, что показалось мне плохим признаком.

— Не выспался? — спросил я.

— А? Нет, с этим как раз все нормально, — ответил он. — Понять не могу, почему блокирнуть могли, и это мне не нравится. Что-то вы от меня скрыли.

— Вань, да с чего ты взял? — вскинулся Серый. — Я тебе абсолютно все рассказал. Нечего нам скрывать. Наверняка там к какой-то ерунде придрались. Правильно Олег Павлович говорит, не тот банк выбрали, да кто знал?

Позавтракали мы быстро и двинулись в проштрафившийся банк. Даже машину брать не стали, решили пешком быстрее. Караулившие нас глазьевские маги немного растерялись от такого поворота, но потом один вышел из машины и последовал за нами, все так же не приближаясь и постоянно что-то бубня в крошечный микрофон у самого рта.