Наверняка сам незадачливый лакей неоднократно пожалел, что не трансформировался до конца, а остался жить в виде уродливого животного, все понимающего, но ничего не могущего сказать. Я бы на его месте предпочел бы сдохнуть, хотя вся оставшаяся в живых троица его жалела.

Химеры, чья трансформация закончилась в ловушке, теряли всякое подобие мозгов и становились необычайно агрессивны. Все они выглядели одинаково, и опознать, кто из них в прошлой жизни был кем, не представлялось возможным, поскольку одежда в процессе трансформации уничтожалась.

Подтвердилось и мое предположение о том, что сюда забрасывали людей уже после установки купола. Если их не сжирали сразу же, то они вляпывались в ближайшую же ловушку и вливались в стаю химер.

— А орали-то как, страсть, — тараторила повариха, Ольга Даниловна Царева, радуясь возможности поговорить с кем-то посторонним. — И ведь не голь перекатная, хорошо одетые люди были. Даже господин какой-то во фраке. Вот его сожрали, до ловушки не добежал. Как кричал бедный, как кричал.

Она всхлипнула.

— Вы постоянно в окна смотрели? — удивился Серый.

Мы стояли около двери, через стекла в которой, чуть искажавшие пространство, вполне можно было бы наблюдать за обстановкой, если не нужно было бы разглядывать детали.

— Поначалу постоянно, — ответил дворецкий, Алексей Иванович Панков. — Не думали, что задержимся здесь. Все освобождения ожидали, хотя купол поставили почти сразу. Сами подумайте, что нам делать? На господский этаж вход заблокирован, да и будь он открытым, туда по собственной воле никто бы не полез. — Он покосился на Сереженьку, который сидел рядом в странной полусобачьей-полуобезьяньей позе. Было видно, что дворецкого нервирует такое соседство. — Там и раньше можно было пострадать, если находился без разрешения. А уж когда все это случилось, оттуда тоже такие вопли доносились, словно их резали заживо. И Инночка все плакала первые дни, кричала, звала на помощь, потом тише и тише, а потом замолкла совсем, а мы ничем не могли помочь.

— Я думала, мы тут с ума сойдем и состаримся, — всхлипнула Ирина. — Но сначала передохли все химеры снаружи, а потом вы пришли. Мы за вами так следили, так надеялись, что с вами все будет хорошо и вы наконец дойдете до нас. Вы же нас освободите?

С надеждой она посмотрела, понятное дело, на Серого, а тот — на меня, переадресовав вопрос.

— Мы вас выведем за купол, — согласился я.

— А вы вообще кто? — спохватился дворецкий. — На спасательную команду Имперских магов не похожи.

— Мы не от них, — согласился я.

— Конечно, это не мое дело, — влезла Ольга Даниловна, обращаясь опять-таки к Серому. — Но ребенка в такое место брать не следовало. Здесь опасно.

— Вообще-то, это я взял его с собой, — перевел я внимание на себя. — Я — новый владелец этого дома. Кстати, что вы думаете о работе уже на меня? Разумеется, когда здесь станет безопасно.

Это был чистый экспромт, сопроводившийся перекосившейся физиономией Серого, которому жуть как не хотелось принимать на баланс еще четверых. Но если мы берем на баланс дом, то за ним должен кто-то присматривать. И желательно, чтобы этот кто-то хоть немного разбирался как в самом доме, так в реалиях работы на клан. Помощь Дениса всегда кстати, но он может не знать тонкостей, которые знает дворецкий.

— Эк вы сразу берете быка за рога, — крякнул дворецкий. — Сами-то из каких будете?

— Елисеевы, — даже с некоторой гордостью ответил я.

— Не слышал.

— Это пока. Мне не помешала бы ваша помощь в доме, о котором вы все знаете.

— Да что мы знаем? Оленька вон дальше своей кухни не выходила, не разрешалось ей. Мое дело ограничивалось первым этажом и той частью подвала, где лежат продукты и вина. Все горничные, работавшие на господском этаже… погибли. Ассистента было два у Вишневского, тоже, прости Господи, не выжили. Ира внизу на подхвате была.

— Вам же все равно нужна будет работа, а мне нужно будет кого-то нанимать.

— Оптимист вы, юноша, как я посмотрю, — недоверчиво сказал Алексей Иванович, был он в компании явно главным и не только по занимаемому ранее положению, но и по авторитетности. — Вы только до дома дошли. Здесь сейчас заблокировано большинство помещений. Плюс почти не работает отопление и проблемы с водой. Вы только представьте, сколько ремонта будет.

— А за ремонтом нужно будет кому-нибудь присматривать. Так почему не вам?

— Я ж говорю, оптимист вы, господин Елисеев, — развеселился дворецкий. — Вы уверены, что дело дойдет до ремонта. А здесь до сих пор работают артефакты Вишневских.

— А снаружи работала их защита, — напомнил я. — Тем не менее мы дошли к вам, а перед этим я еще поменял защиту на ограде. Я согласен, что работы еще много, но она отнюдь не неподъемная. Первым делом нужно отключить ловушки.

Как я сразу же обнаружил, узел по их управлению был как раз на втором, заблокированном, этаже. Как и вообще все управление инфраструктурой особняка. Отопление тоже управлялось заклинаниями, которые начинали сбоить в отсутствии подпитки или замены. Значит, нужно было двигаться на второй этаж. Но не всей же честной компанией?

— Так, Сергей Евгеньевич, предлагаю следующее. Мы сейчас выводим выживших за купол, вы с Максимом развозите их по домам, потом возвращаетесь за мной. Всё равно ты мне здесь сейчас не поможешь.

— А Сереженька? — испуганно спросила Ирина и погладила по голове грустно вздохнувшую химеру.

— Ему придется остаться здесь, — ответил я и пояснил: — Я не уверен, что его не убьет первый же маг, который встретит. Или даже не маг. Химеры Вишневских имеют определенную репутацию, поэтому их убивают сразу. Обещаю позаботиться о нем.

Серый возмущенно засопел, и я его понимал: толку от химеры никакого. Но траты только на еду, а выбросить на улицу пострадавшего от магии Вишневских или отправить его предъявлять претензии их наследникам? К тому же, с учетом того, что мозги не пострадали, возможно обратное изменение, с удалением лишней материи. Работа эта довольно сложная и требует уровень целителя, которого у нас еще долго никто не достигнет, так что обнадеживать пострадавшего я не стал.

— Тогда я тоже останусь, — всхлипнула Ирина. — Я его одного не оставлю. Неправильно это.

Сережа заворчал и потянул ее зубами за юбку, намекая, что она должна уйти, пока есть возможность, но Ирина легко стукнула его и упрямо помотала головой.

— Любовь, вишь, у них, — насмешливо, но в то же время с толикой зависти сказал Алексей Иванович.

— И я останусь, — неожиданно сказала Ольга Даниловна. — Если вы отопление поправите. Мне идти не к кому, родных нет. А Ира мне почти как дочка, не могу ее тут бросить. Мы столько вместе пережили.

— Вот дуры бабы. А я съезжу к сыну, — решил Алексей Иванович. — Телефоны-то здесь не брали, он, поди, меня похоронил уже. А потом вернусь, не бросать же вас без присмотра.

— Я не буду убирать купол, пока не расчищу ловушки, — предупредил я. — А пока купол не снят, проходить вы сможете только с моей помощью.

— Еще, наверное, с помощью Сергея Евгеньевича, — насмешливо сказал дворецкий, явно считавший, что я присваиваю себе чужие лавры.

— Нет, только с моей. Поэтому входа и выхода по желанию не получится.

Алексей Иванович с тоской посмотрел на купол, потом на стоящих рядом женщин и вздохнул:

— Тогда я подзадержусь, пожалуй.

Я прикинул, что при открытии второго этажа, сейчас полностью изолированного, неведомая гадость может выйти наружу. То, что она была смертельна для всех Вишневских, было установлено, можно сказать, опытным путем. Не хотелось бы убедиться таким же путем, что она опасна для остальных.

— Тогда вы сейчас дружно, под предводительством Сергея Евгеньевича проходите в сторожку.

— Зачем это? — недовольно нахмурился дворецкий.

— Я буду вскрывать второй этаж. Без этого не выйдет ни отключить ловушки, ни починить отопление в доме.

— Парень, прости, а не слишком ли ты молод, чтобы брать на себя такую ответственность? Я ни в коем случае не хочу тебя обидеть, но опыт обычно приходит с возрастом, а у тебя даже нормального образования нет. Я не могу позволить, чтобы ты лез туда в одиночку.