— Нет, ведьмак, не он, — покачала головой Марена. — Так что ты сссскажешшшшь? Примешшшшь мою помощь?

Примешь помощь? Вот так вот просто? Чтобы могучая волшебница, подрабатывающая пропуском через мир живых в мертвых, взялась мне помогать с бухты-барахты?

Вообще-то я давно уже не восторженный мальчик, который может повестись на конфетку от незнакомки. Да меня и оголенной титькой не заманишь, хоть Марена и старается. Нет, в голове стучит молоточком вопрос: «Где подстава?»

Нет, я понимаю, что она хочет отомстить Кощею, но вот нет ли тут какого другого скрытого мотива?

Конечно, я должен был бы преклониться перед этим могуществом, и быть без ума от счастья, но… Я уже имел дело с богами, имел дело с бессмертными, и уже успел понять, что никому из них веры нет ни на грош. Каждый из них играет в свою игру и без раздумий готов пожертвовать союзником в любой момент.

Мне же остается только разыграть партию так, чтобы выйти из неё живым и с вознаграждением. Мертвым должником мне выходить вовсе не в радость. Я же понимаю, что для Марены моя смерть ничего не значит. Она меня с какого угодно света достанет и заставит отрабатывать.

Возможно, стану пародией на призрака Кузьму…

Но, с другой стороны, я понимал, что помощи от императора Романова могу не дождаться. А что? Он получил свою дочь в относительной целости и сохранности, зачем ему теперь впрягаться в разборки с Кощеем? И нужно ли ему впрягаться одному? Почему это только русские в очередной раз будут спасать мир? Почему другие страны будут оставаться в стороне?

А тут помощь от могущественной Марены…

Да нет, всё это очень плохо пахнет. Вот как раз ей-то вообще должно быть без разницы — сможет Кощей устроить пакость или нет. Если только…

— Ты хочешь наклячить Кощея? И только потому, что вдруг полюбила людей? Как-то в это слабо верится. Где тут логика? Тебе наоборот хорошо — не будет людей и им подобных, и ты сможешь оставить свой пост. Отправишься в путешествие, будешь шашлыки жарить на Килиманджаро или пятки греть в Средиземном море. Какой тут прок для тебя?

— Он делает не то, что должен, — ответила Марена. — Я не хочу ссссмерти живых ссссущесссств. Каждый приходит в ссссвой ссссрок и в ссссвой ссссрок уходит. Не надо вмешшшшиватьсссся в усссстановленный порядок. А Кощей хочет ссссделать вссссё по ссссвоему… Однако, я могу обойтиссссь и без тебя, ведьмачонок, но предлагаю помощь, потому что нужны руки в этом мире.

Ага, так я и поверил. Если такая могучая волшебница могла обойтись без ведьмака, то на хрен бы я ей сдался? И ещё забота о существах, что каждому положен свой срок… Ну уж нет, тут явно задействован гораздо более сильный мотив. Вот только какой?

— Ну, раз можешь обойтись, то обходись, — пожал я плечами. — Тем более, что ты за помощь что-то да потребуешь? Вряд ли ты настолько любишь живых, что хочешь помочь им безвозмездно.

— А тебя не проведешшшшь, ведьмак, — хмыкнула Марена. — Да, я могу попроссссить у тебя взамен помощи одну жизнь… Думаю, что одна жизнь пусссстяк по ссссравнению ссссо вссссем миром. И учти — Кощей пришшшшел нынче не один. Сссс ним женщина, рядом сссс которой Баба-Яга вссссего лишшшшь девочка на побегушшшшках…

— Ты в будущем заставишь меня выбрать между малым и большим злом? — улыбнулся я, не давая себя сбить с толку. — Странно, что ты не просишь меня отдать то, о чем я ещё не знаю, но что меня ожидает дома…

— Чего тут сссстранного? У тебя дома нет ничего нового, кроме трех разбитых тарелок, которые грохнули о пол сссслужанки. И зачем мне эти оссссколки? — подняла бровь Марена.

— Но чья это будет жизнь? Императора? Моя? Может, пикси Чоплю захочешь?

— Нет, никого из трех. Это будет ничтожная жизнь. Никто за неё не дасссст и ломаного гроша. А мне… мне она будет нужна проссссто в качесссстве маленькой награды. Да, ты прав, что я не могу помочь бесссскорысссстно. У меня тоже должен быть интересссс…

Я усмехнулся. Вот откуда ноги растут. Марене нужна чья-то жизнь, поэтому она всё и организовала. Все эти возвышенные слова и прочие атрибуты пафоса только ширма для шкурного интереса. Боги ничем не отличаются от людей, только что гонора больше и возможностей. А так… Те же самые цели и устремления.

— И если я откажусь…

— Тогда Кощей будет только твоей головной болью, — пожала плечами Марена. — И вряд ли он уйдет проссссто так… И не думай, что кто-то озаботитсссся помощью тебе. Каждый думает только о ссссвоей шшшшкуре.

Хм, она словно мне в голову залезла и вытащила наружу мысли. В первый раз я действительно сошелся с кознями Кощея почти один. Во второй раз подвязались боги северного пантеона, которым тоже не хотелось уходить в небытие. А вот кто придет на помощь в третий раз? Не останусь ли я вновь наедине с могучим врагом?

— У меня есть время на подумать? — спросил я.

— Ссссчитаю до трех. Раз… — красотка снова потянулась.

— Так мало? Я даже не успею взвесить все «за» и «против»! — возмутился я. — Дай хоть чайку попить с пряником!

— Два. И учти — против тебя будет не только один Кощей… На этот раз у него помощница куда как ссссерьёзнее Бабы-Яги…

— Да хорош! Это же так быстро! Так даже кролики…

— Три. Каков твой ответ, ведьмак? — обворожительно улыбнулась красавица.

— Прежде чем я отвечу, скажи — это ты на зеркале писала слово «Берегись»? — спросил я в надежде протянуть время.

— Нет, — покачала головой Марена. — Я таким не занимаюссссь. Зачем делать посссслания, ессссли можно поговорить лично?

— Понятно, — вздохнул я. — Так говоришь, жизнь будет ни для кого не важна?

— Ведьмак! Я ссссейчасссс разозлюссссь! — проговорила красавица.

В конце концов я вынужден признать её правоту — что значит одна жизнь по сравнению с жизнями миллиардов? Но почему-то мне не дает покоя мысль, что тут совсем что-то не чисто. Что-то тут не так! Но вот что?

Одна никчемная жизнь ради спасения миллиардов… Дилемма из области этики. Как «проблема» вагонетки. Представьте, что вы видите, как тяжёлая неуправляемая вагонетка несётся прямо на пятерых рабочих, которые не могут от неё увернуться. Вы можете переключить стрелку и пустить вагонетку по другому пути. Но вот ведь незадача: на втором пути также находится рабочий, но только один. Как бы вы поступили? Пожертвовали бы одним человеком, чтобы спасти пятерых?

Девяносто процентов опрашиваемых пожертвовали бы одним, ради спасения пятерых. А чем я хуже этих девяноста процентов?

Всё-таки человек такая сволочь — всегда найдет оправдание своим поступкам. Я же, успокоенный сделанным выбором, ответил:

— Да, я принимаю твою помощь, Марена!

Она улыбнулась, потом крутанулась вокруг своей оси так, что упругие груди подпрыгнули. В процессе кручения её кожа позеленела, покрылась чешуйками, а вместо ног вырос длинный хвост. Она замерла на миг, а после изумрудной молнией ринулась на меня. Из растянутых губ вынырнули клыки, а потом…

— Эдгарт! Эдгарт! — до моих ушей донесся ласковый женский голос.

Щеки коснулась теплая рука. Ощущения от прикосновения были такими, что я невольно зажмурился от удовольствия. Как будто проволочным массажером для головы по волосам поводили.

Я находился в темноте, лежал на чем-то упругом. Судя по ощущениям, я вернулся в спортивный зал. Открывать глаза не хотелось — очень уж классным было прикосновение ладошки к щеке, как будто мама коснулась…

— Живой… — выдохнул кто-то.

— Конечно живой, — раздался знакомый голос преподавателя. — На моих уроках ещё ни одному ученику не удалось умереть. Господин Южский, вы так и будете харю плющить или всё-таки надумаете отправиться в медсанчасть? Хоть ваша царапина уже затянулась, но показаться врачу нужно. На всякий случай, чтобы какую-нибудь заразу не подхватить.

— Как вы себя чувствуете? — моих ушей коснулся голос Карамазовой.

Да уж, тут уже не полежишь. Судя по всему — ладошка принадлежала Светлане. А если подопечная защищает опекуна, то это ни в какие рамки не лезет! Не должно так быть. Я должен быть свеж, агрессивен и полон сил!