Я распахнул глаза и улыбнулся:
— Никогда ещё так хорошо себя не чувствовал, боярыня Карамазова.
Конечно же это была она. Она склонилась надо мной и чуть поглаживала по щеке. Склонилась так, что я мог заглянуть в разрез футболки и увидеть два аппетитных полушария. Конечно, увидеть не во всей красе, но и того, что открылось моему взору хватило, чтобы додумать остальное.
Должен сказать, что у Марены больше, но тут всё-таки живое и изящное…
— Ох, господин Южский, вы так нас напугали, — проговорила Светлана.
Она была так близко, как тогда, в холодильнике черного ресторана. И я снова почувствовал запах лета на утренней лужайке. И должен вам сказать, что этот запах мне понравился!
— Вот уж не думал, что наш староста будет таким слабеньким! От одного удара скопытился! — тут же бухнул ложку дегтя в мою бочку мёда голос Лаврина. — Если бы я знал о такой слабости раньше, то не гонял бы его так долго!
— Ребята, помогите встать господину Южскому и сопроводите его до медкабинета! А вас, господин Лаврин, ещё ожидает разговор с распорядителем гимназии… Если бы не господин Южский, то вы могли убить госпожу Карамазову! И не стоит корчить физиономию, все видели, что это было так. Да помогите же кто-нибудь встать Южскому!
Помочь встать? Мне? Да ладно!
Я тут же вскочил на ноги, удачно придержав Карамазову от падения. Она не ожидала такой быстроты.
Столпившиеся рядом ребята едва не отпрянули от моего стремительного подъема. Я улыбнулся в ответ:
— Зачем медакабинет? Я чувствую себя прекрасно, а эту царапину я даже за рану не считаю.
— Пойдем, Эдгарт, пойдем, — потянул меня за здоровую руку Говардский. — По пути всё расскажу.
— Да, пойдем, если что, то поддержим по дороге, — тут же подхватил с другой стороны Лопырев.
— А можно мне с ними? — спросила у преподавателя Карамазова. — Я смогу оказать первую помощь… Вдруг господину Южскому снова станет плохо?
— Да идите уже, — отмахнулся преподаватель. — Всё равно урок уже сорван… А вы, господин Лаврин, сходите за уборщицей. Не оставлять же здесь это…
Я невольно посмотрел туда, куда он показывал. На мате, в том месте, где я недавно лежал, скопилась приличная лужа крови. Литра два, не меньше.
Ого, откуда такое? Неужели из небольшой царапины на моём плече? Да ну, не может такого быть!
— Это что, всё из меня натекло? — шепнул я Савелию Говардскому, когда мы выходили из спортзала.
— Ага, мы сами удивились. Похоже, что Мишка тебе какую-то артерию рассек. Мы-то поняли, что ты геройски защитил Карамазову, но вот этот удар…
— Скорее всего, Лаврин ещё дополнительно заколдовал клинок на вытягивание крови, — сообщил Кирилл. — Хреновое колдовство…
— Темное оно, из разряда запрещённых, — поддержала разговор Светлана. — Я только слышала о таком.
Темное колдовство это по моей части. Я уже навидался его вдоволь, порой сам прибегал к такому. Когда выходил против сумасшедшего огра, убивающего всех подряд, то сам использовал подобное колдовство. Тогда только из-за хлещущих струй крови удалось его ослабить. Да, немало тот огр успел положить народа прежде, чем я до него добрался. Зато потом его отрубленная башка украшала флагшток на Масленицу.
Но вот чтобы барончик решился на такое на виду у своих одноклассников… Это надо было под собой иметь веские основания. Пусть теперь он эти основания выкладывает у распорядителя гимназии.
А ведь если бы он в самом деле попал по Светлане?
— А я… Госпожа Карамазова, так это вы смогли остановить кровь?
— Да, я сама на себя удивилась — какая-то сила бросила меня к вам, а потом… — она замолчала, смущенно опустив голову.
— Потом из её рук полился алый туман, — закончил за неё Лопырев. — Этот туман коснулся твоей раны, а она на глазах начала рубцеваться и заживать. Мы сами все охренели от увиденного. Госпожа Светлана Николаевна так быстро среагировала, что спасла тебя от большой потери крови. Пока мы щелкали хлебалами, мог бы полностью иссохнуть. Так что ты обязан госпоже Карамазовой жизнью…
Я по-новому взглянул на Карамазову. Надо же. Алый туман… О таком волшебстве я даже не слышал. Нет, я знаю о лекарской магии. Не раз видел, как в бою лечат порванные связки, а также ремонтируют сломанные кости. Однако, в бою была временная мера, и потом за неё приходилось расплачиваться вылеченному неделями восстановления.
Да что там говорить, меня самого как-то собрали по кусочкам и потом пару месяцев я едва не выл от боли в зарастающих мышцах, связках и костях. А сейчас… Сейчас вообще ничего. Только белая ниточка шрама на месте рассечения. Да и то, эта ниточка переходила в розовую кожу там, где уже начала исчезать.
А ведь по силе удара царапина должна быть гораздо глубже. Да ещё приправленная кровопускающим колдовством. И должен признать, что если бы я не закрыл телом Карамазову, то вряд ли также смог бы остановить кровь и залечить нанесенную рану на девичьем теле. Нет, я бы попытался, но без снадобий, без эликсиров, да и без…
Да что там говорить — пришлось бы открывать свою натуру. Пришлось бы показывать ведьмачьи навыки, и то вряд ли смог бы это сделать.
Лаврин — идиот, раз решился на такое. Надеюсь, что ему папенька вправит мозги. Иначе это сделаю я. А уж я умею вправлять так, что потом долго приходится ходить к психологоу.
Но, тем не менее, я был удивлен способностями Карамазовой. Если бы не она, то пришлось бы мне снова встретиться с Мареной.
Или это была помощь как раз от Королевы смерти?
И ещё эта долбанное слово «Берегись». Слишком много всякого-разного непонятного и разнообразного. Не люблю я такого. Не люблю интриги и всякие подлянки. Может потому и не люблю, что сам на такое ох как горазд?
— Ого, я впечатлен. Вы и в самом деле спасли мне жизнь, госпожа Карамазова, — я чуть поклонился. — Плечо не болит, работает как надо. В теле бурлит кровь и даже не думает показывать, что недавно было пролито немало.
— Это вы меня спасли, господин Южский. Если бы не ваша защита, то вряд ли кто из наших смог бы остановить кровь. А пока бы сбегали за врачом и пока тот пришел, то я успела бы истечь кровью, — на щеках Светланы появился стыдливый румянец.
— И всё равно, я ваш должник. Думаю, что смогу отблагодарить вас ужином.
— Я подумаю над вашим предложением, — не подняла головы Карамазова.
— Ого, чтобы пригласить девушку на ужин, надо сперва лечь под меч? — хмыкнул Говардский. — Нет уж, увольте! Я лучше лично приглашу или сообщение отправлю. На подобные жертвы я ещё не готов идти!
Светлана вспыхнула ещё ярче, а после остановилась и, не отводя глаз от концов своих кроссовок, произнесла:
— Господин Южский, я вижу, что вам действительно лучше и моя помощь больше не нужна. Ваши друзья вас проводят до медкабинета, а мне… До свидания!
После этого она развернулась и едва ли не бегом бросилась прочь. Вскоре она скрылась за поворотом на лестницу.
— Ну не надо было так, — покачал я головой, глядя на Говардского. — Зачем смущать девушку? Она же вон сколько сделала.
— Да ладно тебе, это же Карамазова. Чего ты с ней нянчишься? Если хочешь на ночку соблазнить, то понятно, а так чего? Она же хреновая пара. После того, как её отец затеял заговор, её семья вряд ли выберется из нищеты.
— Савелий, ты хоть и друг, но я могу и по мордасам въехать, — нахмурился я в ответ. — Не всё же меряется деньгами!
— Ох, ну хорош, побереги свой пыл для Лаврина. Ему съездишь по морде. Кто кроме друга тебе всю правду скажет, пусть она и будет непристойная?
— Правда это одно, а грязные мысли — это другое, — сказал я. — Недостойно моих друзей такие мысли озвучивать.
— Недостойно? Может быть мне ещё извиниться перед Карамазовой? — поднял брови Говардский.
— Это на твоей совести, Савелий, но я бы на твоём месте извинился, если бы она вот точно также спасла тебя от лютой смерти. Да что там извинился, у меня бы даже мыслей таких не возникло!
— Господа, господа, не стоит ругаться. Всё-таки мы друзья, — вмешался Лопырев. — Тем более, что мы почти пришли.
