Дверь скрипнула.

– Мира, что с тобой? Ты дрожишь. Что произошло?

– Ничего не произошло, Хуан! Но я так боюсь! Обними меня! – она торопливо приникла к тёплой груди Хуана.

Он молчал, раздумывая над поведением девушки. Просто так Мира никогда бы не встала в таком волнении. Он поцеловал её в холодную щёку.

– Пошли на палубу. Посмотрим, что там. Я только накину кафтан.

На полуюте маячили две тени. Свет фонаря тускло освещал компас и румпель. Его держал молодой матрос, поминутно опуская голову, борясь со сном. Вторая тень оказалась боцмана. Тот стоял, опёршись о поручни полуюта и время от времени делал глоток из бутылки.

Кругом полная темнота. Луны нигде не видно, а звёзды ярко светили в вышине, что-то предвещая или предупреждая. Но что? Этого никто не знал.

Хуан оставил Миру внизу, поднялся на четыре ступеньки и подошёл к нактоузу. Стрелка компаса показывала курс на вест. А Хуан ещё вечером услышал от капитана, что после полуночи курс должен быть юго-запад. У берегов Эспаньолы в этом месте опасные рифы и острова.

– Эй, приятель! – толкнул он рулевого. Тот, видимо, даже не заметил Хуана.

– Что такое? Что нужно?

– Время за полночь, а у тебя курс прежний! Погляди на компас! Боцман, куда смотришь, дурак!

– Шёл бы ты, сеньор, в свою каюту! – ответил пьяненьким голосом боцман. – Я не обязан каждому пассажиру докладывать о своих действиях!

Хуан только собрался ответить, как шум буруна отвлёк его. Впереди светлели белой пеной прибойные волны.

– Буруны впереди! – Голос Хуана сорвался от волнения и страха. Страха за девчонок. – Право руля! Скорее!

Матрос с боцманом вцепились в рычаг румпеля. Судно нехотя отворачивало к норду. Но оказалось, что было поздно. Скрежет, треск – и сильный толчок развернул корпус судна. Продолжая трещать распоротым днищем, оно стало крениться на левый борт. Стоячий такелаж затрещал, ванты напряглись, готовые лопнуть и обрушить мачты на фальшборт.

– Мира, поднимай наших! Торопись! Собери всё необходимое! – Хуан слетел по трапу, ворвался в каюту. Фауро уже метался в темноте и бормотал что-то нечленораздельное, явно перепугавшись. – Одевайтесь! Берите вещи, оружие – и на палубу! Мы наскочили на риф!

Кругом уже раздавались крики, слова команды и топот бегающих людей.

Быстро одевшись, Хуан захватил мешок с вещами и бросился к каюте напротив. Мира и Томаса в смятении искали что-то в темноте. Падали на покатом полу, выли и плакали, не знали, что и как делать.

– Оделись? – закричал Хуан! – Выходи на палубу! Я тут сам разберусь! Мира, не забудь захватить нож! Он у тебя есть! Драгоценности не оставь!

Хуан вернулся в каюту с Фауро. Тот метался, собирал вещи, сумку и кошель с деньгами.

– Поторопитесь, Фауро! Судно может затонуть в любую минуту. И места в шлюпке постараться занять! Выходим! – Хуан, придерживая ножны шпаги, ринулся в каюту напротив. Она была пуста.

На палубе матросы на талях спускали большую шлюпку с левого борта. Капитан грязно ругался, проклиная боцмана и матроса, стоящего на руле.

– Осторожно, ослы длинноухие! Шлюпку не разбейте, крысы трюмные!

Девушки, прижавшись друг к другу, дрожали, уцепившись за фальшборт. Крен судна увеличивался. Волны били в борт, снопы брызг окатывали людей. Одежда уже промокла. Руки судорожно цеплялись за всё, что попало, но сумки не выпускали.

– Скоро вас посадят в шлюпки! – прокричал Хуан, ободряя их и успокаивая.

– Отсюда никуда не отходите. Будьте рядом со шлюпкой!

– Спускай вторую шлюпку! – орал капитан. – В этой все не поместятся! Эй, подонок Альваро! Сам займись со своим щенком малой шлюпкой! Места в большой для тебя не будет!

– Капитан, как быть е нами? – прокричал Хуан почти на ухо капитану.

– Малая шлюпка в вашем распоряжении! Идите с Альваро, с Кучуро и вашим другом готовьте лодку! Мы не можем вам помочь, сеньор!

Хуан зло посмотрел на капитана, в душе обругав его, и поискал глазами Фауро. Тот в беспокойстве топтался возле девушек, жадно бросая взгляды на шлюпку, ужа покачивающуюся на волне.

– Все за мной! Будем спускать малую шлюпку! Двое матросов уже занимаются этим! Поспешим же!

Общими усилиями шлюпка была спущена. Однако не успели люди спуститься в неё, как волна окатила их всех и с силой ударила шлюпку о борт судна. Щепы с треском полетели в стороны. А обломки старой лодки уже метались в пене бесполезными досками.

– Боже! Мы погибли! – Фауро вопил, вздымая руки к небу.

Он бросился к другому борту в шлюпку капитана. Она уже отходила. Фауро прыгнул, но не долетел полфута и руками уцепился за борт. Шлюпка накренилась, изрядно перегруженная и, получив чем-то твёрдым по пальцам, Фауро опять оказался в воде. Он отчаянно махал руками, а шлюпка, потеряв матроса, спешно удалялась под прикрытием корпуса корабля, принимавшего на себя удары волн бурунов.

С трудом Фауро и матрос, который едва умел плавать, взобрались обратно на палубу.

– Проклятые! Отбили мне пальцы! – Фауро не мог сдержать ярость. – Сволочи!

– Хватит орать, Фауро! Посмотрим, что мы имеем! Альваро, бочки пустые можно добыть? Доски, брусья! Всё тащить сюда! И побыстрее! Мира, Томаса! Не стойте столбами! Вы тоже можете помочь! Хватайте всё, что может плавать!

Боцман с матросом помчались к люку и в темноте скрылись в его чёрной пасти.

Девушки с ужасом на лицах, робко принялись за работу. Палуба накренилась, двигаться было опасно и это затрудняло работу. Появились три бочки разного объёма. Их уже опорожнили, но что-то ещё болталось внутри.

– Пробки хорошенько забить! – прокричал боцман. – Тащи канаты! Брусья!

Кучуро принёс два топора и пилу. Работа закипела. А судно помаленьку, но неуклонно разваливалось. Корма высоко задралась, нос уходил под воду. Б посеревшем свете наступающего утра все углядели далеко на севере шлюпку и чёрные очертания острова. Шлюпка шла к нему.

– Братцы! – завопил боцман с надеждой в голосе. – Ещё не всё потеряно! Остров не далее трёх миль от нас! Можно добраться до него и на плоту. А там капитан шлюпку пришлёт!

– Пока он её пришлёт, мы наполним желудки рыбам, – мрачно отозвался спасшийся матрос. – Судно продолжает погружаться.

– Оно вполне может и час продержаться, – отозвался Хуан. – Риф, по-видимому, проник в трюм и удерживает судно. Но надо торопиться! Девки, тащи канаты!

Краем глаза Хуан наблюдал за девушками. В рассветных сумерках они с угрозой для жизни старались выполнять все приказы мужчин. Их платья уже пестрели рваными полосками, стали грязными. Волосы растрёпаны, мешали им. Но они трудились, зная, что и от их стараний зависит их жизнь.

Зимой солнце всходило медленно. Шлюпка уже не виднелась в светлом тумане, почти прозрачном, сглаживающем чёткие очертания далёкого острова и облаков, плывущих в чистом нежарком небе.

– Долго ещё нам работать? – спросил Фауро, явно боясь трещавшего корпуса судна. Он больше поглядывал на скособоченную палубу, ходить по которой было весьма опасно. – Судно вот-вот потонет!

– Работай, парень! – грубо окликнул того боцман, продолжая споро работать руками, связывая бруски. – Нечего смотреть по сторонам! Никто тебе на помощь здесь не придёт!

– Мира! Придержи бочку! Надо укрепить её получше. Плыть далеко, а потеряв её, мы рискуем потонуть! – Хуан кивком головы указал, что делать. – Держи крепче!

Солнце уже поднялось, когда судно рухнуло вниз, обдав людей хлынувшей водой. Девушки завизжали. Фауро завопил, а боцман, отчаянно ругаясь, шарил вокруг себя, потеряв молоток.

Судно опустилось фута на три и замерло, слегка сотрясаясь под напором волн. Нос до фок-мачты ушёл под воду. Оттуда торчали зубья кораллового рифа в тёмных космах морской травы. Корма задралась, и Хуан с ужасом увидел барахтающуюся в воде Миру.

Она молча пыталась взобраться на скользкую палубу. Это ей не удавалось. Тяжёлое платье тянуло её назад.

– Держись! – заорал Хуан и тотчас оказался у края воды, едва удерживаясь на палубе. – Хватай доску! Держи крепче!