– Боже! Неужели это могло свершаться? Она так истово всегда возносила молитвы Господу! Может, вы ошибаетесь, сеньорита? Посмотрите, прошу вас!

Мира молча подползла к телу негритянки. Со страхом притронулась к её руке. Она была холодной и неподвижной. Отдёрнув в ужасе руку, Мира прошептала:

– Господи! Она мертва! Бабушка как-то говорила мне, что у местных руки и тело всегда холодные. Пахо! Нет нашей Ампары! Они убили её!

Глухие рыдания негра были ответом ей.

Девочка вдруг ощутила в себе какое-то волнение вместе с решимостью что- то делать. Она бросилась в дом. Там зажгла свечи в канделябре, отыскала фонарь и его запалила. С ним опять спустилась с крыльца. В тусклом свете с ужасом в лице стала осматривать Пахо. Ей казалось, что самым главным сейчас – это втащить негра в дом и осмотреть его голову. Пощупать её храбрости не доставало.

– Пахо, милый! Помоги мне втащить тебя в дом! Я одна не справлюсь! Давай же! Шевели ногами!

Пахо перестал всхлипывать и стал толкаться ногами о землю. С большими усилиями они добрались до двери, потом втянулись в комнату. Мира притащила из спальни негров матрас, и Пахо лёг на него.

– У тебя голова разбита. Кровь уже запеклась. Это хорошо. Бабушка научила меня многому. Сейчас я ещё обмою ромом и замотаю полотном. А ты лежи и не вздумай вставать. Это будет очень вредно.

– Ампара! Ампара! – Причитал негр. – Мы ждали ребёнка! И теперь я остался один! Господи, за что ты покарал меня? Смилуйся, дай силы пережить горе!

– Пахо, замолчи! Тебе вредно говорить! Голова долго не пройдёт! Молчи!

Негр покорно замолчал. Только вздыхал, кряхтел и изредка охал.

Скоро Мира перевязала голову и села передохнуть. Дождь продолжался, ветер порывами бил в окна листьями пальм и струйками воды.

Близился рассвет. С ним утихал и дождь.

– Пахо, я скоро пойду позвать соседей. Одна я не справлюсь. А ты не шевелись! И скажи, почему бандиты ничего не нашли в доме? Где драгоценности?

– Ох, сеньорита! Этого я не знаю. Ампара их где-то спрятала, а мне ничего не сказала! Не доверяла мне. Боялась, что могу выдать.

– А деньги? Где теперь брать их? Всё было там, в шкатулке!

– Я ничего не знаю, сеньорита! И я ничего не могу сейчас вспомнить! Так голова болит. Господи!

Мира в задумчивости уставилась в сереющее оконце. Потом сорвалась с места и бегом пустилась в спальню. Под подушкой и простынёй должна лежать золотая монета в два дублона. Она была на месте. Бандиты её не нашли.

– Хоть что-то! Но нужны деньги на похороны! Хватит ли этого? – Мира с удивлением обнаружила, что говорит вслух. Даже немного смутилась. – Ладно! Днём посмотрим ещё.

Соседи тотчас занялись похоронами Ампары. Собрали немного денег.

– Дорогие мои соседи! – Молитвенно сложила руки Мира. – Я обязательно оплачу вам за заботу и помощь. Вот только деньги получу. Большое спасибо! Господь не оставит вас без своего благословения!

Соседи сочувственно охали, причитали, но дело делали. Ампару похоронили перед закатом. Справили поминки, хоть и скромные, но на большее никто и не рассчитывал. Кто будет тратиться на негритянку?

Мира же с энергией и рвением тут же взялась за все работы, которые лежали на Ампаре. Пахо она говорила строго и решительно:

– Лежи в темноте и не разговаривай! Ты мне нужен здоровый и побыстрей! Лежи и выздоравливай, а я уж сама управлюсь! И не спорь!

И девчонка действительно работала с восхода до заката и полумёртвая от усталости вечером валилась на постель. Она похудела, почернела и осунулась. Но зато на стол было что поставить.

Беспокоило лишь то, что её знакомые девочки почти не навещали её. Было обидно и неприятно сознавать это. Но дальше мыслей она не шла – времени не было.

Пахо поправлялся медленно. Вот уже две недели прошло, а он только стал вставать и помаленьку ходить. И всё равно Мира запрещала ему работать.

Она давно не ходила на море. Даже забыла о его существовании, вся занятая работами по дому и в огороде. Денег, можно сказать, не было. Тот золотой, что она нашла под простынёй, уже подходил к концу, и в голове возникали жуткие видения нищеты. Питаться кое-как они смогут, но ни о чём другом думать не приходилось.

– Пахо. ты уже ходишь, – говорила она как-то после воскресного посещения церкви. – Давай вспоминай, где могла Ампара спрятать драгоценности. Иначе я не знаю, как будем жить. Долг надо отдавать, а где брать деньги?

– Сеньорита, обещаю подумать. Она что-то мне говорила об этом, да я запамятовал со своей дурацкой головой! Погодите, я вспомню!

Лишь дней через пять Пахо вечером проговорил:

– Может. это и не относится к делу, сеньорита, но послушайте, что она мне говорила дня за три-четыре до... бандитов. Намекала на божественное провидение. И говорила о смоковнице, что растёт за конюшней. Может, это и есть то самое место?

– Кто ж его знает? Возможно. Хотя, знаешь что? Ты же знаешь, где зарыт у дяди Кумбо мой клад? Хуан должен тебе это указать. Я знаю, да что я одна могу? С тобой и то опасно. Может, участок уже кто-то захватил, и нас просто побьют и выгонят. Хорошо бы Хуан был здесь!

– Сеньорита, это же так далеко! Сквозь весь остров надо перебраться. А кругом одни опасности. Слишком рискованно! Я не отважусь на такое, простите.

– Тогда быстрее поправляйся. Дня через два ты попробуешь покопать под деревом. Вдруг ты прав и мы получим средства. Ведь продать этот крестик я ни за что не соглашусь. Хуан мне его подарил перед самым отъездом. И серёжки, – она потрогала гранатовые серьги огрубевшими пальцами.

Пахо едва дождался разрешения на земляные работы. Выполняя распоряжение сеньориты, он медленно, с остановками, копал часа два и всё же докопался. Память его не подвела. Горшок из толстостенной глины легко поместил все сокровища Миры. И две сотни дукатов в золоте и серебре. Негр с гордостью показал хозяйке свою находку.

– Слава Богу! Благодарю тебя. Господи! Ты избавил нас от голода и позора!

Время летело довольно быстро. Хуан по поручению Кловиса часто уходил на галере в море с поручениями скорее разведывательными, чем торговыми. Но в трюме всегда находились ходовые товары для местной торговли.

В этот раз его отправили в Гоа на разведку по поводу пленения Кунджали.

– К чему сидеть здесь и выжидать у моря погоды? – говорил Кловис. – Иди, Хуан, в столицу и посмотри на месте, что и как там происходит в отношении моего друга Мараккара Кунджали. Мне откровенно жаль его. Но он ещё раньше не захотел слушать меня.

– Я смотрю, ты с ним был в хороших отношениях, – заметил Хуан осторожно.

– Я со всеми в хороших отношениях, пока они платят или я надеюсь получить при их помощи и содействии хоть что-то ценное. Теперь, я думаю, Кунджали платить не может. Стоит ли о нём беспокоиться? Но интересно.

– Ты сожалеешь о потере такого знатного плательщика?

– А кто бы не пожалел? Естественно, Хуан! Но есть и теперь одна зацепка!

Хуан вопросительно поднял брови, готовый слушать дальше.

– Не востри уши, друг мой! Пока это только моя тайна. Вот приедешь из Гоа, тогда посмотрим. С тобой поедет Гном. Ты с ним хорошо сошёлся. Это в некотором роде подходит. Но остерегись. Хуан! Как бы он тебя в свою веру не перетянул! – Кловис тут же весело рассмеялся, скрывая угрозу.

– Должен тебе заметить, Кловис, что этот самый Гном мне кажется несколько подозрителен. Такое впечатление, что он может в уме держать нечто, что в какой-то мере может оказаться нам не очень полезным.

– У тебя есть какие-то конкретные подозрения? – Насторожился тотчас португалец. И лицо его приобрело жёсткое выражение.

– Мне он кажется очень скользким и себе на уме. Но подозрений у меня нет. Только предположения.

– Гм! Похожее мне говорил и Козёл. Это уже что-то! Ладно, потом ты ещё придёшь и я тебе дам последние инструкции и советы. И не упускай случая в пути поживиться случайной добычей. Тут её ходит достаточно.