Она гуляла по набережной реки Асама, наслаждаясь наступившей прохладой. Дон Орасио что-то говорил ей, но слова долетали до неё, словно из вязкого и неприятного тумана. Лишь тон недовольства кавалера вывел её из прострации.

– Габи! Что с тобой происходит? Я уже четверть часа не могу добиться от тебя никакого внимания.

– О, мой дорогой Орасио! Последнее время я очень смутно себя чувствую! В голове сумбур и неразбериха! Хочу в наше родовое поместье. Брата давно не видела. Помочь надо ему, а в средствах я не сильна.

– Могу ли я чем-то помочь тебе, любезная моя Габи?

– Ну чем ты можешь помочь, дорогой? Не могу же я у тебя просить денег, которые отдать вряд ли смогу. И дон Висенте больше не субсидирует меня, как в прежние времена. И это понятно. Хорошо, что не гонит из дома.

– Дорогая! Неужели ты так и будешь мучить себя, терзая такую прелестную головку пустыми вредными мыслями? Пойдут морщины, лицо приобретёт малоприятное выражение озабоченности. Я бы не вытерпел такого. Позволь всё же дать тебе хоть тысячу песо. Отдашь когда сможешь. Можешь и вовсе не отдавать.

– Ты очень мил, Орасито! Но я не вижу для себя возможности отдать такие деньги в ближайшем будущем. Оставь это!

Габриэла заволновалась. Заполучить такие деньги было бы кстати. И брату помогла бы, и себе несколько сот оставить можно. И несколькими фразами, скромными отказами, вынудила Орасио пообещать в скором времени предоставить эту сумму. Причём для него это выглядело, как благородная уступка его даме сердца. Габриэла даже посмеялась со своего воздыхателя про себя, довольная и повеселевшая.

Примерно через неделю она получила обещанное. Потом расточала обилие любезностей и ласк дону Орасио. Они даже пошли в кафедральный собор, где почти сто лет назад был похоронен сын Колона Диего, бывший губернатор островов, открытых его отцом.

Выходя на площадь, одарили нищих щедрыми подачками.

– Дорогая, не посетить ли нам вечером сборище предприимчивых людей на улице Прекрасных Дев? Это довольно благородные люди, хотя не все они дворяне.

– Зачем тебе это сборище торгашей, Орасио? – удивилась Габриэла.

– Эти денежные мешки слишком полезны для меня, дорогая. Испания катится в бездну нищеты, и без них мы не сможем продолжать благоденствовать. Это тебе не интересно, но необходимо для меня.

– Там будет не очень скучно?

– Познакомишься с сеньорами, кавалерами. Посмотришь, как это происходит у деловых людей. И мне сделаешь полезное дело. От таких вечеров многое зависит в деловых отношениях. Деньги ведь откуда-то брать надо!

– У тебя тесные связи с этими людьми, Орасито?

– Не очень, потому я спешу заручиться поддержкой некоторых из них. Это может дать мне несколько тысяч дохода. И пренебрегать ими не в моих интересах.

Габриэла подумала, что она ничем не рискует, уступив Орасио. И новые знакомства никак не повредят ей.

Они подкатили на коляске к богатому дому. Он располагался недалеко от огромного и красивого дворца губернатора Эль-Касар в самом начале улицы Прекрасных Дев. И Габриэла удивилась, что этот дом принадлежит не аристократу с древней родословной Испании, а простому коммерсанту и торговцу дону Мануэлю.

– Дорогой, этот дом намного превосходит твой по роскоши! Неужели этот дон Мануэль так богат? Была уверена, что это здание занимает какой-то знатный и влиятельный аристократ.

– Он и принадлежит очень влиятельному человеку. С Лопесом считается сам губернатор, дорогая. Этот Лопес вхож во дворец Эль-Касар без приглашения, не то, что мы с тобой, обладающие родословной грандов.

Габриэла внутренне улыбнулась, подумав, что бы сказал дон Орасио, узнай он происхождение её рода-племени. И злорадная усмешка искривила её тонкие губы.

Лакей, импозантный негр с очень чёрной кожей лица, провёл их в залу, уже заполненную наполовину разодетыми женщинами и мужчинами, многие из которых ничем не отличались от знати города. Но мелькали и явно чувствующие себя не в своей тарелке.

Дон Мануэль с любезной улыбкой приветствовал дона Орасио, поцеловал руку Габриэлы, отпустив вполне приличный комплемент.

– Очень приятно вас видеть, дон Орасио, со своей... подругой. Я польщён!

– Не смущайте мою даму, дон Мануэль. Она и так не решалась пойти сюда.

– Пустое, донья Габриэла! Мы люди простые, без тех, ваших условностей! Я прошу чувствовать себя, как дома. Это доставит мне истинное удовольствие.

Дон Мануэль отошёл от них. Габриэла наклонила голову к Орасио, прошептав с тайным смыслом:

– Этот дон Мануэль весьма приятный сеньор. И манеры у него ничем не отличаются от обычных в нашем кругу.

– Я говорил тебе об этом, Габи. Тут достаточно достойных людей. С дамами похуже, но некоторые из них тоже достойны всяческой похвалы.

Слуги разносили на подносах вино и холодные напитки. Всё было очень дорого, и Габриэла не могла скрыть удивления, видя это великолепие, ничего общего не имеющее с аристократизмом грандов. Ещё больше удивило её присутствие здесь первого секретаря и помощника губернатора дона Глисерио де Мелеро.

Ещё больше удивилась Габриэла, когда ей представили испанского вельможу, недавно приехавшего из Севильи по важным делам Индий. И хотя этот пожилой невзрачный сеньор очень ей не понравился, однако сам факт говорил о многом.

Музыка гремела с балкона. Молодёжь танцевала и Габриэла вдруг почувствовала себя свободно и даже весело. Было приятно иметь успех у кавалеров. Те постоянно добивались у Орасио позволения потанцевать с нею, что тот изредка разрешал, доставляя удовольствие Габриэле.

Гости помаленьку прибывали. Их уже никто не представлял, и они самостоятельно вливались в живописную толпу подвыпивших людей.

Многие часто удалялись в дальние комнаты, и на вопросительные взгляды Габриэлы Орасио заметил с лёгкой улыбкой:

– Там они оговаривают свои дела, милая Габи. И мне пора уединиться, если позволишь, дорогая.

– Деловой разговор? Конечно, мой милый Орасито! Это ведь главное, что нас сюда привело. Не так ли?

Орасио благодарно улыбнулся, кивнул и поспешно отошёл к двум сеньорам, тихо беседовавших о чём-то своём. Габриэла проследила взглядом дона Орасио и повернулась на голос, показавшийся ей очень знакомым.

– Господи! – воскликнула она, чуть ли вскрикнув от удивления и неожиданности. – Ты? Откуда тут?

– Столько вопросов, донья Габриэла? – Хуан улыбнулся неопределённо и добавил с интересом: – Я тут естественно, а вот ты как здесь оказалась? С кем ты, если не секрет? Ведь не одна ты здесь!

– Боже! Я никак не могу прийти в себя! Ты наконец вернулся! Где ты пропадал столько лет?

– Разве ты меня ждала, Габриэла? – Хуан напряжённо всматривался в её лицо, словно впервые увидел.

Габриэла смешалась, не находя ответа, достойного её. Хуан продолжал с нескрываемым интересом и даже наглостью, рассматривать её. Она так и не ответила, продолжая молчать, и растерянность проступала на её то бледнеющем, то краснеющем лице.

– Можно подумать, что ты обескуражена нашей встречей, – продолжал он наступать. – Ты тут надолго?

– Нет, нет! Я скоро возвращаюсь домой. В Сан-Хуан! Я тут у родственницы моего тестя, дона Висенте де Руарте.

– Ты замужем? И кто твой муж?

– Господи, ты забросал меня вопросами, Хуан! У меня голова пошла кругом. Сам-то ты ничего мне не говоришь!

– Просто у меня несколько иначе всё происходило, Габи. Меня захватили пираты, и я оказался в Индии, где провёл больше двух лет, пытаясь вернуться домой. И это наконец мне удалось.

– К своей Эсмеральде? – коварно спросила Габриэла и пытливо смотрела в его глаза, которые он не отвёл. Улыбнулся и ответил даже весело:

– К кому же ещё? Только она меня ждала.

– Она же исчезла из города. Как ты её нашёл? Хозяйка сказала?

– Значит, ты её искала? Зачем?

– Сейчас мне трудно ответить на этот вопрос, – с грустным выражением лица ответила Габриэла. – Я потом и сама долго искала на него ответ. Признаюсь, хотела мстить. Потом просто хотела поговорить, узнать её и ближе познакомиться. Всё же сестра. Словом, я до сих пор не могу с этим по-настоящему определиться. И все же, как ты её нашёл?