— Также ходят слухи, что девичья фамилия Вашей третьей жены — Берч, а счет в швейцарском банке начинается с цифр: 739…Мне продолжить?
Спикер заткнулся и стал, наконец, просто исполнять свои прямые обязанности, что у него, надо сказать, получалось довольно умело. Журналисты поуспокоились после того, как я «показал зубки» и вопросы пошли обоснованные, и по делу. Генерал Терентьев, все это время, сидевший в первом ряду с довольно напряженной физиономией, показал мне украдкой большой палец. Его тучный сосед — американский генерал, сняв наушник синхронного перевода, делал знаки ведущему, что мол — закругляйся. Наконец, было объявлено, что пресс-конференция закончена и всех журналистов приглашают занять места в вертолетах, которые их доставят на место, где через полчаса начнется совместное заседание глав государств и мировой научной элиты.
Фу! Гора с плеч! Погасли прожектора, народ схлынул, оставив после себя, вполне ожидаемый бардак: опрокинутые стулья, мусор и т.д. Набежали юркие солдатики-казахи и быстро навели порядок. Командовал ими по-прежнему шустрый Бекболат. Выскочив из наступившей полутьмы, как черт из табакерки, он, приветливо помахав мне руками, цапнул трубку телефона и радостно заорал в трубку.
— Салам аллейкум, уважаемый Виктор! Мы тут целую войсковую операцию провели с Терентьевым, отбивая портал у «камышовой мафии»! Если бы не твоя наводка, мы бы долго его искали, а так, застали всю шайку врасплох. Все! Отдыхайте, а я побегу! Надо начальство проводить!
Отдав на ходу, какие-то распоряжения, юркий полковник выбежал из шатра. Солдаты стали затаскивать ящики с оборудованием. Появились штатские в ярких спецовках и приступили к монтажу еще одного бокса. С меня, наконец, схлынуло напряжение последних часов; я поплелся к модулю, с твердым намерением завалиться спать. Не тут-то было. У Наташи были другие планы…
Карантинные ограничения нисколько нас не тяготили, даже наоборот, отсекли все ненужные контакты. Я, совместно с Терентьевым и его американским коллегой, отбирал кандидатов в экспедиционный отряд. Высиживая несколько часов кряду у стеклянной стенки и проводя своеобразные собеседования с соискателями. Это были авторитетные специалисты в разных областях знаний. Все были рекомендованы солидными научными учреждениями многих стран мира. Тем не менее, был вынужден отстранить некоторых из них от участия в исследованиях по банальной причине — оказались шпионами. Не особо напрягаясь по поводу их принадлежности к той или иной разведслужбе, я просто тупо их вычислял, считывая характерные образы из их сознания. Обычно это были сценки инструктажа или вербовки, причем, независимо от национальности или языка, все воспринималось так, как это происходило бы лично со мною, но чисто на эмоциональном фоне и не требовало перевода. Шантаж и деньги, чего тут переводить! Терентьев, зная мои способности, даже и не пытался внедрить свою агентуру. Зато жестко потрошил отбракованных мною кандидатов. Таким образом до всех дошло, что бесполезно этим заниматься, особенно после череды дипломатических скандалов. Все стороны усвоили главный принцип — результаты исследований принадлежат всему человечеству. Короче, сходка мировых «паханов» порешила отстранять от исследований те страны, что будут замечены в шпионской деятельности. Угроза подействовала эффективно: все попытки внедрить агентуру прекратились.
Наташа была занята процессом создания скафандра нового поколения: максимально облегченного, не сковывающего движений, при этом, надежно защищающий от возможных вредных излучений. Так как, все общение с конструкторской группой шло через интернет по скайпу, то часто было слышно, как разгораются нешуточные, словесные баталии между участниками.
— Петрович, ты уже достал своими броневыми пластинами! Засунь их себе в…карман! Решили же обойтись кевларовыми жилетами! —
с досадой причитала Наташка.
— Пластина надежнее! — гудел в ответ невозмутимый Самохин.
— Да я задолбаюсь таскать весь этот металлолом! — свирепела девушка. Слышно было, как она швыряет что-то в стенку модуля.
— Вот, Хирото-сан кивает, значит одобряет. — добавил упрямый техник. Японец, на которого ссылался Самохин, руководил модернизацией скафандров и плохо владея русским языком, чаще всего, оказывался просто одним из аргументов в словесных перепалках.
— А он всегда кивает. У него национальная особенность такая… — огрызалась Наташа.
В общем, была налицо, дружная и слаженная работа творческого коллектива. Кстати, это чувствовалось всюду, где кипела интернациональная, совместная работа. Не имея возможности зрительного обзора происходящего, за плотными полотнищами шатра, тем не менее, я улавливал звуковые отражения текущих событий. Строились корпуса исследовательских лабораторий, подвозились тонны современного научного оборудования. Беспрерывно гудел самолетными и вертолетными двигателями полевой аэродром, расположенный неподалеку. Окончательно достраивался комплекс карантинных модулей, фрагментом которого являлся и наш островок затишья, исключая, конечно, бурные споры Натальи со своими оппонентами.
Интернет кишел новостями о бурной деятельности международного сообщества. Здесь муссировались слухи о непомерной арендной плате, запрошенной властями республики за эксплуатацию земель, прилегающих к артефакту, так как пустынные, никому не нужные досель земли, вдруг приобрели вполне реальную, звонкую стоимость. Организация объединенных наций дипломатично сдерживала растущие аппетиты руководства республики, но без особого успеха. Так как, ошалевшие от запаха халявных денег, те уподобились той самой Сарре из анекдота об атомной бомбе: «… Хаим, а сколько она стоит? Миллион долларов⁈ Хорошо бы, она упала на наш двор!». Вот она и упала, хотя и не взорвалась, но мир перевернула основательно.
Информационное цунами обогнуло всю планету, смывая застарелые разногласия между странами. Все народы ликовали — сбылась мечта человечества: Вселенная приоткрыла завесу тайны. Долгожданный Контакт обрел реальные черты, воплощенные в инопланетной Чудо-Башне. Журналисты трудились без сна и отдыха описывая радужные перспективы всемирного, международного сотрудничества в изучении этого феномена. Политическая картина мира менялась на глазах, окрашиваясь в приятные, спокойные тона. Налаживалась доброжелательная, конструктивная атмосфера сотрудничества.
Я невольно поторапливал формирование разведгрупп, чувствуя неодолимую тягу к возвращению в Башню. Может быть этот посыл исходил от моего «квартиранта», хотя и без этого уже надоело торчать без реального дела. Новые скафандры уже были подогнаны, все замечания и дополнения были учтены. Накануне общего выхода, я втихаря разблокировал портал и поэкспериментировал с его размерами, придав ему более удобный, как я считал, вид. Получилось, что-то вроде дверного проема. Принцип прохождения остался прежний: обязательно головой вперед с последующей мини-паузой, иначе терялось равновесие и ориентация в пространстве, что приводило к заминке от ненужной суеты, чего следовало категорически избегать. Пришлось заказать табличку с напоминанием на нескольких языках. Наконец настал день, когда вереница людей в ярких, разноцветных скафандрах потянулась к порталу. Наташа контролировала вход, я же встречал на выходе — в самой Башне. Гулкий зал заполнялся людьми: все деловито проверяли снаряжение и аппаратуру. Быстро освоившись в необычном гравитационном поле тоннеля, разведгруппы доложили о готовности. Я обозначил каждой из них по одному порталу: десять групп, по пять человек в каждой, исчезли за черной пеленой. Штабная группа занялась разметкой схемы тоннеля, отмечая на ней, в какие порталы уже проникли разведчики. Так началась, вполне себе, рутинная работа по изучению других планет. Никаких тебе космодромов, ракет, долгих перелетов. Нырнул в портал, и ты уже на месте. Правда, предстоит определить в каком. Вот разведчики этим и займутся: определят тип планеты, состав атмосферы, наличие растительного и животного мира, возможность постройки исследовательской базы и т.д. Произведут, своего рода, экспресс-анализ. Затем, после них, уже последуют научные группы с мощной аппаратурой и более сложными задачами.
