Караван неторопливым галопом устремился по дороге на восток, к городу.

– Скоро поворот на юг, – молвил Хуан. – Город мы обойдём стороной. Нас там могут перехватить.

Караван скрылся на тропе, уводящей кавалькаду к берегу. Потом они вновь удалились от города, вышли к морю у селения Кампо-Секо.

– Здесь переночуем, – распорядился Хуан. – Сибилио, ты должен немедленно ехать в приморский посёлок, где ждёт нас баркас. Пусть к утру он будет в этом селении. Это самое надёжное убежище для нас.

Они устроились у одного метиса, что находился на окраине селения. Его дом выглядел довольно зажиточным и приняли их вполне радушно. Хуан тут же заплатил целый золотой па всех своих людей.

Пока негры устраивали в сарае постели на мягком душистом сене, Хуан с Лало пошли прогуляться.

– Лало, завтра мы должны с тобой оформить бумаги и ты станешь арендатором. Потом я поеду к твоему хозяину и выкуплю тебя. Будешь хозяйничать до моего возвращения.

– А когда вы собираетесь вернуться, сеньор?

– Такое может знать только Господь, сеньор Лало! – усмехнулся Хуан. – Ты не думал, что вскоре тебя могут так называть? Чудно, да? Привыкай! И ещё, тут несколько сот дукатов – это тебе на хозяйство. Когда-нибудь ты их сможешь отдать. Если я не вернусь вовсе, то долина останется тебе.

– Сеньор, за что такое мне? Я ничем не могу вас отблагодарить, сеньор!

– Не тревожься об этом, Лало. Главное – освободить тебя от твоего хозяина, остальное приложится. Только постарайся сохранить эти деньги. Подумай хорошенько об этом. Пошли спать и ужинать бы не помешало перед сном.

Баркас ждал наших разбойников до того, как они проснулись.

– Ждите меня с Лало здесь, – распорядился Хуан. – Нам необходимо закончить дела в городе. Постараюсь закончить их поскорей.

Они поехали в город на мулах, оставив лошадей и всё остальное хозяину для присмотра. Ариас должен был тут же приступить к обучению негров морскому делу.

В городе Хуан пришёл в магистратуру. Чиновник по делам земельных угодий, выслушав Хуана и получив пару золотых, заметил недовольно:

– Вы, сеньор де Варес, должны были ещё давно появиться здесь. Но ладно, идите, я постараюсь побыстрее оформить ваши бумаги. Этот сеньор претендует на аренду ваших земель? – он указал на Лало. – Его имя и фамилия?

Хуан назвал и чиновник удалился.

Но прошло больше часа, прежде, чем чиновник появился вновь с несколькими листами плотной бумаги. Он заявил:

– Шесть реалов за бумаги, дон Хуан. Вы, надеюсь, не очень заждались?

Хуан положил чиновнику золотой.

– Остальное возьмите себе, сеньор, – заявил Хуан. Потом добавил многозначительно: ­ И прошу помочь моему арендатору в его возможных затруднениях, сеньор рехидор. А за будущие труды вам небольшая плата – и он положил в руку чиновника ещё два золотых дуката.

Копившееся недовольство Ариаса всё же вылилось в выяснение отношений. Мулат так переживал за свою долю в золоте, что его вывернуло наизнанку, когда он узнал, что получил Лало.

– Никчёмный метис получил больше, чем любой из нас! – В голосе Ариаса слышалось такое недовольство, что Хуан сильно задумался.

– Ты спешишь получить свою долю, Ар? – мирно спросил Хуан.

– А почему бы и нет? А ты всё тянешь!

– Я тяну потому что не вижу, куда ты её денешь сейчас. Скажи, и я тотчас тебе всё выложу. И мне не очень понятно, что тебя беспокоит? Лало? У него есть возможность управиться с долиной. А что мы? Мы уйдём на Монтсеррат. Возможно, вовсе сюда не вернёмся.

Ариас молчал, явно не соглашаясь с доводами друга.

Они находились в гавани, почти на внешнем рейде и берег темнел в трёх четвертях миди севернее.

– Ар, скажи мне прямо, – опять заговорил Хуан, – что ты задумал? Мне кажется, что тебя что-то тяготит. Мы смогли бы договориться.

После недолгого колебания, Ариас ответил:

– Ты занят только своими делами, Хуан! А я тоже хочу иметь свои интересы. И мне нужны деньги для этого.

– Хочешь отделиться, Ар? – спросил Хуан с чувством некоторой обиды.

– Как сказать. Посмотрю, сколько ты выделишь мне на мою долю.

Хуан долго раздумывал, сопоставлял, прикидывал. Выходило, что Ариаса не устраивает Хуан в роли вожака, капитана и вершителя всего.

Этот вывод сильно обеспокоил юношу. Было жаль, что такой друг и не понимает его. Что-то пробежало между ними. И это что-то ускользало от Хуана, как он не пытался додуматься.

– Мне жаль, что ты так думаешь, Ар, – с грустью заметил Хуан. – Но насильно мил не будешь. Тебе нужны деньги? Сегодня же можно их тебе вручить. Я поеду с тобой к тайнику, и мы разделим их. Согласен?

Ариас кивнул. Хуан остро ощутил его недовольный кивок, больше не стал ничего выяснять. В душе рос ком отчуждённости, обиды и грусти. Внутри что-то ворочалось неприятное, ощущение пустоты и неудовлетворённости. Говорить больше не хотелось.

Ближе к вечеру Хуан с Ариасом на лодке пристали к пристани. В молчании пошли искать мулов, чтобы не тащиться пешком, хотя это было совсем не так далеко. Уже в тихих прозрачных сумерках, они сошли с животных под недоумённые взгляды негра Кумбо.

– Нам необходимы деньги, Кумбо, – вместо приветствия молвил Хуан. – Дай нам лопату, друг. Как дела у сеньоры? Ты давно её видел?

– С тех самых пор о ней ничего не знаю, сеньор. Волнуюсь. Вы не навестите её? Очень хочется узнать о Мире, дон Хуан.

– Я подумаю, как это сделать, Кумбо. Мне самому охота повидать их.

– Спасибо, сеньор! Я буду молиться за вас!

Друзья молча прошли к тайнику. Фонарь едва выхватывал из темноты небольшой клочок земли. Хуан неторопливо стал снимать сначала пласт дёрна с хилыми побуревшими от сухости стеблями травы, потом углубился дальше.

Ариас с напряжением следил за работой. Потом не выдержал, спросил:

– Ты так доверяешь этому негру?

– А почему я не должен доверять ему, Ар? Он уже доказал свою честность и преданность.

– Что-то ты слишком глубоко копаешь.

– Скоро докопаюсь, Ар. Вот, уже близко.

Вскоре он отбросил лопату, вылез из ямки, бросил Ариасу устало, утирая с лица обильный пот:

– Вытаскивай сам, Ар. Я устал. И осторожнее. Мешок может лопнуть от лежания в земле.

Ариас с готовностью осторожно ступил в ямку, поднатужился и выдернул тяжёлый кожаный мешок.

– Чёрт, тяжёлый! Сколько же там, Хуан?

– Точно не знаю, – сухо ответил Хуан. – Считать будем? Или так, на глаз отмерим?

Ариас думал недолго. Он что-то в уме прикинул, молвил неуверенно:

– Да со счётом у меня дела не так хороши, Хуан. Сколько ты мне думаешь отвалить?

– Полагаю, что треть тебя должна устроить.

Мулат неопределённо пожал плечами. Хуан наблюдал за ним, понять его он не смог, но молчание принял за знак согласия. Только спросил:

– Здесь или понесём к негру в хижину?

– Тащить такую тяжесть? Лучше здесь! Я расстелю попону. Захватил.

Хуан развязал мешок. Он был жёстким, грубым. Пошире раскрыл его, запустил руку в глубину. Ощутил холод монет.

Он черпал пригоршнями монеты, горка на попоне росла. Мулат напряжённо следил за работой Хуана, а тот прикидывал глазами, сколько ещё нужно добавить. Потом приподнял мешок, посмотрел, проговорив устало:

– Вроде всё! Достаточно? – И повернул голову к Ариасу.

Ему ответило молчание, которое можно было расценивать как угодно. И у Хуана опять мелькнуло в голове: «Ариас наверняка что-то может задумать. Это молчание загадочно и неопределённо. Стоит быть поосторожнее с ним!»

После этого Хуан старался не оставаться к другу спиной.

– Ты уходи, Ар, а я зарою остаток опять в тайник. Меня можешь не ждать. Я, возможно, уеду к сеньоре. До скорого, Ар!

Мулат кивал, голос его, по-видимому не слушался хозяина. Волнение обуревало его, Хуан это чувствовал и ждал, когда тот удалится.

Наконец справился с волнением, молвил с хрипотцой в голосе, подхватив связанную попону: