Шлюпки с грузами приходили, как правило, в сумерках, иногда прямо по ночам. Страшно тяжёлые длинные ящики поступили перед полуночью, и все матросы участвовали в погрузке и спуске их в трюм. Тут руководил Крэбб. Он же и выполнял самую тяжёлую работу.

– Вот мужик! – удивлённо говорил Ивась. – Силища ужасная! Сам видел!

– Это точно! – соглашался Омелько. – Такие ящики ворочает! А что в них?

– Определённо оружие, хлопцы, – буркнул Демид. – Что ещё такое тяжёлое может быть?

– А его нам понадобится много, – заметил Омелько. – Вон нас уже человек тридцать. Осталось совсем мало набрать, значит.

– Вы заметили, что почти все довольно весёлые ребята. Стариков нет. – Ивась подмигнул как-то таинственно. На это Демид ответил:

– И болтливых я что-то не приметил, как ты, Ивасик. Поостерегись со своим языком. Побольше помалкивай, хлопец.

– А что я? Ничего такого я не травлю, Демид! А чего молчать?

Казаки заметили, что всё, что связанно с оружием и припасами к нему, тщательно укрывалось провиантом, и его было заготовлено очень много.

– Том, что так мало грузов? – приставал Ивась в боцману. – Что, ничего для торговли не берём?

– Потише, Джон. Об этом лучше не говорить. Мы ведь не торговать идём.

– Это понятно, Том. И всё же никаких товаров.

– Зачем загружать трюм? Он для другого нам понадобится. Да и ход судна без груза намного быстрее. Мы сможем делать до десяти узлов при хорошем ветре. Это нам может очень даже пригодиться в море.

Пришлось ждать попутного ветра ещё четыре дня. Наконец всё было позади. Судно шлюпками развернули, паруса наполнились ветром, судно качнуло на волне и оно пошло набирать ход, выходя из гавани в неизвестность.

Дожди и шквалистые ветры постоянно сопутствовали плаванию.

И лишь пройдя Бискайский залив, погода немного успокоилась. И всё же свежие ветры от веста, не позволяли легко удалиться от опасных берегов Испании.

– Дьявольщина! – ругался акапитан, стоя на полуюте и всматриваясь в туманную даль далёкого берега. – Я побаиваюсь, что нам не удастся обойти в такой ветер мыс Ортегаль. А там Корунья с испанским флотом!

– Поднимем испанский флаг, и никто нас не тронет, – успокаивал капитана Бартоломео. – Или лучше уйти на северо-запад, подальше от берега.

– Может, и так, Барт, однако это слишком долго. Подождём до утра.

После полудня следующего дня «Миньон» всё же обошёл мыс и получил перед собой океанский простор.

С сильным креном на левый борт, судно неслось на юго-запад. Берег скрылся в дымке, океан грозно гнал огромные валы на берег. Гулкие удары этих валов сотрясали весь корпус корабля до клотиков.

Паруса гудели от напряжения, мачты дрожали, готовые лопнуть, а капитан лишь поглядывал, как в шпигаты хлещут солёные струи, когда крен делался уж слишком опасным.

– Парус точно по курсу! – раздался голос с грот-марса.

Де Ледерби вопросительно глянул на капитана. Тот напряжённо думал, не делал попыток что-либо предпринять, только жёстко смотрел в ту сторону, в которой должен был показаться парус.

– Мы ничего не сделаем, капитан? – наконец спросил помощник.

– Мы ещё не готовы, Барт. Установить пушки мы не успеем.

– В такое волнение они нам не пригодятся, капитан, – заметил помощник. – А мушкетов у нас достаточно.

– Разве что для проверки команды, Барт, – в раздумье сказал капитан.

– Вот именно, сэр, – улыбнулся помощник. – Должны же мы посмотреть наших людей в деле. Не делать же это в самый ответственный момент, капитан.

– Всё, согласен! Все по местам, Барт! Меняй курс, замеченный парус наверняка держит курс на юго-запад.

Забегали босые ноги, закричал боцман, помощник отдавал команды рулевому, палубные матросы бросились выкладывать мушкеты, шпаги, алебарды и сети с абордажными крючьями.

– Неужто будем биться? – с бледным лицом спрашивал Ивась.

– Слышал, что парус по курсу, – ответил Омелько. – Это точно испанец, а у наших англичан они главные враги. Поспешай, Ивась.

Два часа спустя парус испанца был уже виден всем. Ветер к этому времени немного утих, волнение же продолжалось с прежней силой. Берег давно не показывался.

– Корабль тяжёлый! Груза много, – проговорил Том, пробегая мимо казаков. – Мы его быстро нагоним. До темноты должны управиться. Не робей, парни!

– Что это за пушку устанавливают канониры? – спросил Омелько у Демида.

– Наверное, для стрельбы картечью, хлопец. С близкого расстояния она на палубе должна смести четверть команды.

– В такое волнение им ни за что не попасть! – убеждённо молвил Ивась.

– Волны вроде становятся меньше, – счёл заметить Омелько. – А канониры народ ушлый. Подойдём саженей на тридцать и шарахнут. Жуть, как страшно!

– Больше об этом и думать не смей, Омелько! – пригрозил Демид. – Держи всё это при себе, хлопец! С этим шутить нечего.

– А что будет, Демид? – спросил быстро Ивась.

– А то, что можно поддаться на это и в нужный момент опозориться. Тут, как и у нас, сечевиков, трусость караться должна сурово. Лучше головой в пекло, чем показать врагу задницу. То-то, ребята! Смотрите мне!

Ивась переглянулся с Омелько, спорить не стали, слушая очередную команду, готовые побежать её выполнять.

Суда быстро сближались. Тяжёлый корпус испанца грузно переваливался с борта да борт, зарывался носом в волну. Пенные потоки перехлёстывали борт, мешая матросам готовиться к отпору.

Это был небольшой трёхмачтовый купец, и шёл он не к Новому Свету. Один он бы не осмелился на такой переход.

Ивась друзьями с волнением следили, как мечутся по палубе матросы, понимая, что уйти или отбиться от британцев им не удастся.

– Приготовиться к манёвру! – прогремел голос Берта. – Пошёл на брасы правого борта! Абордажная команда, изготовиться!

Матросы дружно тянули брасы, обезветривая паруса. У левого борта уже с крючьями в руках приготовились матросы.

И тут на испанце тоже стали обезветривать паруса. В рупор капитан закричал на ломаном английском:

– Мы сдаёмся! Просим пощады!

Белое полотнище позора поползло по тросу, судно ложилось в дрейф.

– Спустить две шлюпки с призовыми командами! – Капитан отдавал приказы своим помощникам.

Заскрипели тали, шлюпки медленно поползли вниз. Матросы толпились с саблями и пистолетами в ожидании окончания спуска.

Солтер, второй помощник капитана и приятель Тома, командовал передней шлюпкой, Том второй. Во вторую готовились спрыгнуть и наши казаки.

Шлюпки било о борт, их трудно было удерживать, но никто не свалился в воду. Отвалили, дружно и сильно навалились на вёсла. Испанский купец то взлетал на гребень волны, то проваливался и тогда виднелись лишь мачты.

Ивасю было жутковато быть в шлюпке в такое волнение. Он переглядывался с Омелько, сидящем на банке и орудовавшем веслом.

До испанца было не больше пятидесяти саженей, но это расстояние прошли все промокшие и продрогшие. По спущенным трапам матросы быстро вскарабкались на борт. Капитан тут же предложил Солтеру осмотреть судно, остальным испанцы приготовили бочонок вина и кружки. Однако никто не осмелился выпить, хотя многих бил нервный озноб.

Корабль быстро осмотрели. Груз был не ценным. Англичане забрали с десяток бочек вина, рис, горох и сухари. Все деньги, что оказались в шкатулке капитана перекочевали к Солтеру.

Перегрузили и всё оружие с припасами, оказавшиеся на борту.

– Не забыть запасные паруса. Они тут имеются, я видел! – Это Солт отдавал приказания не только своим матросам, но и испанцам.

Те торопливо спускали две шлюпки, грузили их и отваливали, спеша заработать себе пощаду. И они её заработали. Никого не повесили, никого не выкинули за борт. Испанцы с поспешностью расстались и с одеждой, что нашлась у многих из членов команды, лишь бы им оставили жизни и корабль.

– Всем погрузиться в шлюпки! – Солт обращался к испанцам. – Корабль будет потоплен! До берега не больше двадцати миль и до утра вы будете на берегу! Поторопитесь!