- Ладно. Пусть сами разбираются. Наше дело - доставить. Одевайся, поехали.

- Но на каком основании?

- Я сейчас объясню "основания". Но тогда поедешь вот так - в трусах, да ещё и в наручниках… Слушай, Чёрный, у меня приказ - доставить компанию, бывшую вчера в ресторане с обгоревшим типом. И я его выполню. Зачем сложняки? Ну что там? - это уже он коллегам.

- Да, судя по вещам - съехали.

- Чёрт, что теперь, "перехват" объявлять?

- Пусть начальство решает. Едем.

Одевшись, Максим потянулся за сотовиком и замер - на столе не оказалось денег. Сдерживая себя, он обратился к уже стоящим в коридоре серостям.

- Там… Если кто нашёл обронённые деньги, так это - мои.

В ответ картинно - изумлённый взгляд кэпа и две кривые ухмылки.

- Уж не хотите ли вы сказать… - уже на "Вы" начал мент.

- Я хочу сказать, что того, кто взял совесть может прожечь. Насквозь.

- Да, это точно, - согласился капитан. К счастью мы…

Он не успел ещё закончить фразу о честности и неподкупности милиции, как один из его коллег заорал и упал, засучив ногами.

- И только, когда, тот, полный раскаяния, вернёт украденное или просто… поднятое чужое, совесть отпустит беднягу, - наставительно рассказывал Максим.

- Вот… возьмите… на полу… аж за шторой… думал, от прежних постояльцев… на пост… чтобы оформить - хрипел воришка, протягивая Максиму деньги.

- И сразу отпускает, словно ничего и не было, правда? - поинтересовался юноша, принимая оставленные Николаем банкноты.

- Действительно… а так было скрутило, думал - кранты, - согласилась вороватая серость.

- Вы просто совестливый человек. Думаю, и впредь будет так, если будете совершать что-либо… ну, вообще недостойное.

- Цирк какой-то. Ты чего цирк устроил? - озадаченно спросил кэп у совестливого.

- Но честное слово, Жень, так скрутило…

- Ладно. Разберёмся и с этим. Поехали.

Как уже немного разбирался Максим, это не было камерой - какой- то кабинет для первоначального допроса. Конечно, сейчас зайдёт хмурый следак типа Холеры. Ну, чего они все такие хмурые? Но Максим на этот раз ошибся. Вошла женщина в форме милицейского старлея. Крупноватая, плотненькая, но довольно симпатичная. По прежним возрастным меркам Макса - подростка старовата. По нынешним - очень даже ничего. И форма ей шла - вон какая фигура получается. И лицо. Ну, просто симпатичное лицо. Не похабное, не мужиковатое, как бывает у женщин в форме. Не испитое и не затасканное. А губки - то, ах! - Максим вздохнул и отвёл глаза.

- Вы, гражданин Чёрный, задержаны по подозрению в совершении преступления, - сообщила женщина.

- Какого, если не секрет?

- Угона автомобиля, принадлежащего гражданину Васильченко.

- Впервые о таком слышу. И о его автомобиле тоже.

- Ну - ну. Автомобиль обнаружен у вашей гостиницы. Есть свидетели, которые видели, как вы вчера вечером приехали на нём.

- А! Этот микроавтобус?

- Ну, вот и славно. Теперь имейте в виду. До допроса вы вправе получить бесплатную консультацию адвоката. Наедине. Вот, прошу. Адвокат Ясинский. Не возражаете?

- Я? Нет! Конечно нет! - воскликнул Максим, увидев вошедшего бородатого Ясеня.

- Вот и отлично. Оставляю вас одних.

Оба мужчины посмотрели вслед выходящей, затем встретились взглядами.

И тут же старший сник. Словно проколотый протектор. Даже борода, только что величественно торчавшая, обвисла. И усы опустились.

- И на старуху бывает проруха, - вздохнул он. - Или наживка?

- Проруха.

- Ясно. Из этих, значит. Пора исповедываться?

- Пора.

- Я могу ещё выторговать жизнь?

- А сам как считаешь?

- Я очень много знаю.

- Вот это? - расстегнул ворот рубахи Максим.

- И это тоже - побледнев, кивнул всё - таки Ясень, увидев крест.

- А это? - показал юноша краешек бус.

- Господи… господи… Да, и про это знаю. Кое- что.

- Хорошо. Тогда сейчас мы выходим. Ты снимаешь все обвинения. Это же всё твоя работа?

- Да, все они у меня вот здесь - сжал кулак адвокат.

- И про это расскажешь тоже. Но после.

- Я останусь жить?

- А не разорвёт тебя кто-то, как Хому?

- Это уже будет моя забота. Да?

- Пока ничего не могу обещать.

- Понимаю. Идём? - тяжело встал из-за стола Ясень. Постучал в дверь и попросил подождать, пока он утрясёт некоторые вопросы.

- Я убедился, что мой подзащитный не виновен, - объяснил он женщине-следователю.

- Когда будете его расспрашивать, спросите заодно и про Валентину - тихо попросила она Макса.

- ???

- Да, конфидициальность здесь чисто условная… Не знаю, чем вы его ущучили, но когда будет колоться спросите и про Валентину. Подружка моя. В соседнем районе. Более принципиальная оказалась. Пропала без вести. Он должен знать.

- Спрошу…

- Зинаида Иосифовна.

- И куда вам сообщить?

- Вот номер сотового. И вообще, если что - я с вами.

- Спасибо.

Вернувшийся адвокат сообщил, что все формальности улажены и они могут выйти отсюда.

Машина у адвоката-мафиози была так себе.

- Не стоило высовываться, - объяснил он. - Вот и в ресторан вчера не следовало. Ну, не хотел же! Судьба… И вчера-сегодня зря кипиш поднял. Думать надо было! Кто мог так с Даном? Только тот. Но не было разговоров, что уцелел или вернулся. Кто же знал, что вас двое? - причитал бородач, гоня машину куда-то в горы.

- Вы действительно сдались, или это уловки какие? Имейте в виду, я из-под земли достану, - на всякий случай устрашил его Максим.

- Я уже всё понял. Вот здесь, - остановил Ясень машину. - Пройдёмте. Здесь никто нас не услышит. Красота-то какая, а?

Кто бывал в горах, знает, как захватывает дух от открывающихся порой ландшафтов. И здесь поляна обрывалась круто вниз, а там внизу, змеилась речка. Ещё не широкая и могучая, но уже почувствовавшая свою силу, уже сердито громыхающая, недовольно ворочающаяся в зажатом между двух гор русле. Огромные куски скалы, лежащие в воде показывали, что весной здесь разгорались титанические сражения воды и камня. Максим знал эту мощь, воочию видел, как в один из паводков водная стихия просто развалила железобетонный мост. Что творилось здесь в это же время, даже представить было жутко.

- Так вот. Для начала - про ваши украшения - прервал воспоминания Макса адвокат. Они дают огромную власть. Но не каждому. Вам - дали. Я думаю, Сам, или тот, кому их собирались передать и не надеялся получить эту власть. Просто - хотели или уничтожить, или хранить где-нибудь, как Кащей свою смерть. Не удалось.