Антонина встретила целителя радостной улыбкой.
- Я очень давно так хорошо не спала! - сообщила она. - И никакой боли не чувствую. Ну, поцелуй, - вытянула она сложенныё дудочкой губки. Макс, конечно, повиновался. А затем, попросив девушку молчать, вновь принялся за свой труд. Это со стороны он казался чудом, восхитительной чередой волн света и искрящихся лучей. И Тоня смотрела на волшебника и на всё происходящее огромными восхищёнными глазами.
- Когда ты там, на площади меня спас, я думала…, начала девушка, когда лучи погасли, - Тебе что, плохо? - спохватилась она, когда увидела, как Макс, пошатываясь, медленно пробирается к креслу у окна.
- Да нет. Просто надо отдохнуть, набраться сил. Вот солнышка нет. Не везёт! - огорчился Максим пасмурной погоде.
- Вот я и говорю. Тогда я подумала, что ты явно поп. Сам раненный, а меня спасает. А потом - опять туда, на смерть. Потом, когда оказалось, что у меня эти прострелы уже и закрылись, поняла - ты не просто поп, а этот… чудотворец, да? Они ведь тоже все были такие страшные!
- Да с чего ты взяла?
- Посмотри на всех этих гравюрах. И потом, я была в лавре, видела их мумии… Ой, да ты извини! - спохватилась девушка. - Я же говорю - "думала". А потом я с больницы сбежала. А чего там лежать, если всё на глазах заживало, а врачи только сидели и таращились. Вот. А там церковь, ну, эти развалины расчищали. И этот главный, архиерей, да? ну, путь митрополит сидел. Он даже пообещал тебя в больницу ко мне положить. Соврал. А потом братец мой прибыл. Я его и озадачила. Да, тебя ещё полковник искал. Ну, тот, заглавный. А потом брат узнал, что ты… А я к тому времени уже так настроилась… Поэтому и сразу в окно. А что? Вон, полковник тот, и то плакал. Но ты вообще-то не очень раздувайся. Это… хоть и из-за тебя… но… Ладно, проедем, хорошо?
- Хорошо - хорошо. Теперь молчим, - вновь взялся за дело Максим. Он был приятно взволнован этой болтовнёй. Всё же переживали за него, и не только эта сумасбродка. А он… Хотя, лучше же было, чтобы считали мёртвым! Врёшь, врёшь! Просто, черстветь начинаешь. Пообщался и забыл. Пообщался! Всем что-то от меня было надо! Тоже неправда. Много куда сам лез. Даже с той же церковью. Кстати, всё же так оставлять Шакала нельзя. Нет, надо будет найти полковника. Может, хотя-бы номерок телефона Шакалиного даст?
Затем всякие размышления пришлось прервать - дело есть дело.
Спохватился Максим когда уже начало темнеть. Правда, и темнело-то рано, но всё равно - так долго, и без «подзарядки»?
- Теперь обедать…или ужинать и - отдыхать. Продолжим ночью, если будет луна. Чем тебя кормить?
- А! Знаешь, совсем не хочу есть. То есть - не хотела. А что можно?
- Думаю - всё. Только пока - понемногу.
- Тогда принеси мне… Хотя - нет, скоро Коля приедет. Он у меня заботливый братишка. Он и приготовит. А ты - давай, бери, что есть. Или, давай, пиццу закажем? Пятнадцать минут - и готово, - девушка взяла телефон.
- Я пока… отойду, - сообщил Максим.
- Да-да, конечно, отдохни. Когда позвонят, - откроешь.
Справившись с некоторыми личными делами, юноша сел на кожаном диване в зале. Включил телевизор - на пятичасовые новости. Так, ничего особенного. Полистал программы. Поглядел в окно - осенние сумерки. Вчерашний мокрый снег растаял. Черный асфальт, черная земля со съёжившимися сейчас кустами. Черные тучи вновь заволокли небо. Нет, луны не будет. А если завтра - и солнца? Ох, застряну! А ведь здесь не детские косточки - всё же девушка уже. Хотя, вот, почему так много удалось сегодня? Может, что не так? Да нет же, нет! Результаты же видны. Надо всё же вечером продолжить. Некогда.
Николай приехал почти одновременно с доставкой пиццы. Поморщился на запах.
- Невтерпёж? Я бы сам приготовил! - укорил он сестру.
- Но Коль, ты же знаешь, мне иногда так хочется…
- Ну ладно - ладно. Я тогда тоже присоединюсь. Кстати, ты уже порозовела. И глаза заблестели! Явно на поправку. Да, кстати, завтра врачиха прибудет. Что говорить?
- Да ничего. Пусть посмотрит, - пожал плечами Максим.
Они уплели пиццу и у девушки начали слипаться глаза.
- Теперь тебе действительно надо поспать! - улыбнулся Макс, глядя, как Антонина мужественно сражается с Морфеем.
- И тебе тоже. Тогда всем спокойной ночи. Хотя… в семь часов… - сдалась таки больная.
- Ну и как успехи? - уже на кухне, разбавляя мартини лимонным соком, поинтересовался Николай. - Да, тебе соорудить? - спохватился он.
- Нет, спасибо. Успехи? Думаю, неплохо.
- Неплохо, это как? Ты давай начистоту. Не потому, что я тебе… Просто вердикт врачей однозначный. Какие я деньги не всучивал - «жить будет, но вот так». Понимаешь? Такое девахе - и «вот так».
Братец явно уже где-то хватанул раньше и теперь от добавки начинал пьянеть.
- Не, ты не думай, что не верю. Но одно дело, там, детишкам… А здесь - позвоночник и спинной мозг!
- С детками тоже было непросто.
- Да ты не обижайся! Я что, не ценю? Ценю и восхищаюсь. Но своя рубашка, ты поверь, брат - она своя рубашка!
- Тогда я-то чего здесь? У меня тоже своих дел…
- Ну бывают и вот такие, как ты. Вас ценят, вами восхищаются, но сами-то мы…
- Но ты же забрал к себе Тоню, а? В больнице не оставил. Или там, в дом инвалидов.
- Не-е. Не тот пример. Это - сеструха. Это та же своя рубашка. А вот ты… Да, я же тебя не просил, только рассказал, да? И не обещал ничего. Но это - ты. Я это к чему? - сбился с мысли Микола. - Да, вылечишь - проси, что хочешь. Только обязательно, усёк? Иначе оскорбишь. И… и всё- же сколько тебе надо для этого?
- Знаешь, я сейчас пойду посмотрю. Потом скажу, - поднялся Максим.
- Да что ты? Что ты? Я тебя не подгоняю. Я же понимаю, надо отдыхать и всё такое…
- Я уже раньше об этом подумал.
- Мне с тобой можно?
- Как хочешь. Хотя…
Максиму было крайне неприятно присутствие пьяного братца. Но и обижать отказом не хотелось.
- Хотя навкалывался сегодня. А? Вымотался. Устал. Вижу - с ног валишься. Э-э-э, как тебя сморило! Ну ничего, часика два поспишь здесь, потом переберёшься в свою кроватку. Спи, бэби!
И целитель пошёл к своей пациентке один. Он окутал спящую своим полем и присмотрелся. Результаты были ошеломляющие. Даже для него - ошеломляющие.
