- Что же это такое, Господи? - прошептал Макс, но времени терять не стал. Оставалось восстановить совсем немного. И поправить кое- что вон там, в мозге. Вот это тёмное пятно - знаю. И вот это. А эти - не совсем, но всё что тёмное - нездоровое. И ещё вот здесь… да, и тут поправить…
И вновь Максим спохватился только к утру. Да и то, не потому, что начало тускнеть свечение его поля - где-то в доме противно загундосил что-то варварское будильник.
- Всё, - сообщил он выбравшемуся в одних трусах на кухню Николаю.
- Доброе утро! Я вчера как- то быстро вырубился… Что «всё»? - переварил он слова Максима.
- Всё «всё». Приедет эта врачиха… Нет, звони сам, пусть везут в больницу, снимают, все эти гипсы и… как его… лангеты? Или… лорнеты…
Максим вдруг зашатался и опёрся о стену.
- Ты… Тоню… уже? - подхватывая юношу, уточнил Никола.
- Да. Всё. Помоги добраться. Надо отдохнуть.
Когда юноша вновь пришёл в себя, был день. Поздней осени серая мгла. А рядом сидела Антонина. Да-да, сидела! Хотя, чему тут удивляться? И всё же…
- Всё же не надо было вот так сразу… Хотя бы пару дней… Привыкнуть…
- Так сразу? Да ты вторые сутки уже… не то дрыхнешь, не то без сознания, - ворчливо возразила девушка. - Слава Богу, очнулся, наконец! - тут же радостно взвизгнула она и крепко чмокнула Макса. Правда, уже не в губы. В щёку.
- Вот теперь я тебя буду выхаживать!
- Ещё чего, - проворчал Максим, приподнимаясь. Вроде всё было нормально.
- Ты выйди, я оденусь.
- «Всё же не надо так сразу», - передразнила его девушка, но легко, словно пёрышко, подхватившись со стула, тут же выскочила из комнаты.
Наш герой сел в кровати. Подождал - от слабости закружилась голова. Раздетый. Наверняка - Николай. Спохватившись, схватился за бусы. На месте. Постой-постой. А может, всё из-за них? И та сила исцеления и теперешняя слабость. Отклеив пластырь, отмотал и снял с себя загадочное украшение. Сразу стало легче. Одеваясь, Максим пытался более тщательно продумать всю эту историю. Значит, тогда, когда было солнце, я подзаряжался, и всё шло своим путём. Потом… потом солнца не стало, а я продолжал. И ничего. И вечером. И ночью. А когда закончилось - вырубился. Это что, конденсатор какой-то? Вот так мощно отдаёт энергию, пока не закончишь, а потом вот так забирает? Ну и бусики, однако! Ладно, жрите. Надо терпеть. Он вновь обернул их вокруг руки, и показалось, что камешки прижались к коже, но не как пиявки, а как какие голодные зверюшки к своей маме.
- Я же сказал, «берите», - улыбнулся Максим, одеваясь. - Но только и меру знайте. Оставляйте немного и кормильцу.
Вроде, договорились, и Максим вышел в столовую довольно бойко. И тут же попал в мощные, до борцовских, объятия Николая.
- Ну, ты молоток! Всё! За стол! За стол! Тебе сейчас что можно? Я тут и салатиков сообразил, и бульончика. Хотя, помню, ты там, говорил, сколько? Дней десять не ел, а потом наворачивал? Вот, рыбец исключительно полезный! И давай-таки коньячку ради такого случая. Нет? А я вот терпел. Один. Вон, Тонька раньше хоть пивко за компанию. А теперь - ни выпить, ни покурить…
- Не в тему, Коля. Каждому- своё, - покраснела Антонина.
- Это да. Просто… Не верил. До последнего - не верил. Врачи тоже смотрят типа «обкурился?». Никак не хотели всю эту мерзость снимать. Пока главврачу не сунул. Ну тот тогда и сказал, чтобы как бы моим прихотям навстречу пошли. Снять, аккуратно обследовать и новое всё это наложить. Как же. Ты бы посмотрел, что было, когда Тоня встала и так сла-а-а-денько потянулась! Ну, начала она одеваться, а эта вся хевра за неё - «обследовать!». Я говорю: «Отвалите, а то в суд обращусь, что здоровую девушку в гипс заковали»! Главврач просёк быстро - отпустил. Только и выпросил, чтобы рентген провели и так, внешне осмотрели. А чё, не повредит. Прибыли мы не радостях, а тут новая забота - ты в бессознанке. Думали, теперь тебя в больницу. Но решили подождать. Ну, а теперь можно отвязаться по полной программе!
Не ожидая никаких возражений счастливый брат выпил солидную рюмаху коньяка, занюхал лимоном.
- Ты давай, ешь, не смотри на него - улыбалась, накладывая салатов в тарелку юноши, Тоня. Да и бусинки на руке, казалось, шептали «Ешь!». Впрочем, а чего уговаривать - то? Голодный ведь на самом деле!
Насытившись, все трое перебрались в «каминный зал» - довольно просторную комнату с телевизором, креслами, обширным диваном, ковром на полу и, действительно, камином.
- Ну, теперь о деле, - начал разговор хозяин, затягиваясь сигарой. Именно так, не «смакуя мелкими глоточками», а затягиваясь, словно какой лёгенькой сигареткой. - Я обещал по исходу гм… лечения… В общем, чего желаешь?
- Да - да, отвечай, чего ты желаешь? - заглянула глубоко ему в глаза девушка.
- Ты, малая, не встревай в серьёзный разговор, - насупился брат. - И вообще, выйди. - Разговор у нас мужской.
- Но…
- Выдь, я сказал! - загремел Николай.
Девушка, повела плечом, но подчинилась.
- Совсем дитё! - вздохнул братец. - А? - взглянул он на Максима.
- Да, конечно, - улыбаясь, согласился юноша.
- Хорошо, что мы друг друга понимаем. Она сумасбродка ещё та. Но если заставить её задуматься… быстро остывает. Ты спас ей жизнь. Даже дважды. Калечить же теперь не будешь, правда?
- Да… конечно…
- Не, ты не обижайся. Я же… Да и тебе-то зачем? Если что… я тебя с такими познакомлю… А моя птаха… ну, понимаешь?
- Ай, да понимаю я всё! Лишний разговор.
- Ну и лады, - отдуваясь, заулыбался Николай. - А то я думал, начнёшь… всё, проехали. Давай, действительно, чего желаешь? В чём нуждаешься?
- Задержался я у вас. Отвези меня на вокзал. Сейчас же.
- Обиделся - таки. Что, вернёмся к теме? Да посмотри ты на неё!
- «И посмотри на себя»? Не надо. Понимаю.
- Я тебе толкую, что она ещё дитё, дитё горькое, а ты мне что базаришь? Да даже если бы ты был красавец писаный, что с того? Отношений у вас серьёзных быть не может, а так, потрахаться - никому не позволю! И без неё малолетних шлюшек хватает. А она - чистая, добрая. Ты же уедешь, опять по своим делам пропадёшь, а она что - опять в окно? Я, наоборот, тебя просить хотел, как бы аккуратненько её… от тебя… Ну, допетрил, наконец?
- Да, понял.
- Ну, тогда извиняй за резкость. Говорил, как мужик с мужиком. Теперь продолжим - что я могу для тебя сделать?
