Когда брат с сестрой вернулись, они застали своих друзей какими-то странными. Оба были погружены в глубокую задумчивость. Но если юноша был чем-то подавлен или озабочен, то Татьяна просто светилась от сдерживаемых эмоций, от плохо скрываемого счастья.
По-своему поняв происшедшее, Николай вызвал Максима на кухню для разговора.
- Ну, мужик, времени не терял? - начал набычиваться он.
- Ты о чём? - прикинулся наивняком Макс.
- О чём? Об энтом. Об самом. Уже с Танькой?
- С Танькой… что?
- Не крути. Я всё вижу! Ну? Было?
- А-а-а. Ну да. И ещё как было!
- И ещё как!!! - в воздухе просвистели кулаки и два мощнейших удара обрушились на стену за Максимом.
- Ну, Микола, ну ты даёшь, честное слово! - улыбался Максим, глядя, как его визави, матерясь, слизывает кровь с костяшек то одной, то другой кисти. - Ну, я же не… Ну, не знаю, кем надо быть, чтобы такую чистую девочку… Да ещё и малолетку. Ну, похоже это на меня?
- Сам признался, что между вами уже было, - бурчал, остывая, Николай.
- А вот, что было - иди со своими ранами к ней, пусть попрактикуется.
- Что?
- Да-да. Давай.
Максим смотреть не пошёл. Пусть сама учится. А может, и ревность. Думаете, не бывает? Ого-го! Даже у мастеров к превзошедшим их ученикам. А здесь… Здесь… Когда падает шар, скидывают балласт. И когда тонут, избавляются от всего, что тянет ко дну. Так и с Максом. Затягивал его этот дар в бесконечное целительство. А так… Ай, ну зачем опять и опять объяснять самому себе, что поступил правильно? Зачем? Просто… ну, жаль, что больше никогда не сотворить такого светлого чуда. Что, ну что ещё может с ним сравниться?
- Зачем ты это сделал? - ворвалась на кухню Антонина.
- Так надо, Тонь. Я просто… просто погиб бы с этим…
- Ты! А она? Птичка Божия? Она вон пальчики полечила - уже никакая. А если за что серьёзное возьмётся?
- Ничего. Это должно… Это - по первому разу… У меня тоже…
- У тебя! Ты что меряешь! Она ведь не ты! Она - человек!
- А я, я кто!? - взвился Максим.
- А чё ты взъерошился? Обычный человечишко, что ли? Кому лапшу вешать надумал? Сядь. Сядь-сядь-сядь, и подумаем, что делать будем.
Вошёл мрачный Николай. Показал исцелённые костяшки. Сел за стол рядом.
- Отдыхает. Спит. Ну, джинн, что делать будем?
- Она поедет к одному отшельнику…
- Так вот, послушай. Без меня она никуда не поедет. И вообще, какие ещё отшельники? Это ещё дитё, понимэ? А ты её - к отшельнику? Не много ли на себя берёшь?
- Но она выбрала свою судьбу. До меня. Она будет приносить людям счастье, а не тлеть всю жизнь над библией.
- А сама? Сама она будет счастлива? Одна в какой-нибудь пещере?
- Почему одна в пещере?
- А что, с отшельником твоим?
- Да глупости какие! - возмутился Максим. - Отец Афанасий её просветит немного по её перегибам в вере. А так… может, клинику какую откроют. Или, вот с одной женщиной из хосписа сведу - тоже здравомыслящая. Главное, чтобы поначалу дров не наломала. И потом, - есть у неё сестра, ещё та женщина, в обиду не даст.
- Две женщины и старик - отшельник. Тоже мне защита и забота!
- Ну так, вот тебе и карты в руки.
- Подумаю!
- Чего там "подумаю!" - подала, наконец, голос Антонина. - Ты уже, я вижу, давно надумал. Даже и без чудес этих, а?
- Да ладно тебе, сеструнчик! Хотя… очень хорошая девушка.
- Была, братец, была. Теперь она - фея. И ей будет не до тебя, смертного, как некоторым чародеям - не до нас смертных. Максим, а мне подари знаешь что… вот ту способность другими людьми оборачиваться. Я бы пришла к тебе… с кем бы ты хотел провести вечерок? Шучу-шучу. Что дальше? К этому отшельнику рванём?
- Я ещё не закончил… точнее, даже и не начал здесь одного дельца.
- Ну, тогда баиньки?
Поиск Максим решил начать с того самого загадочного бетонного зубца башни в парке. Раскопками которого он с ребятами пытался заниматься в позапрошлом году. И которые прервались обнаружением сапога с костью. То есть костью в сапоге. Интересно же, что там, в конце концов?
В парке, в стороне от главных аллеек, было сыро и неуютно. Какие - то сухие не скошенные сорняки стояли в рост человека. Жуткими мёртвыми чудовищами казались рухнувшие от старости деревья. Протоптанные тропинки превратились в грязевые болотца. Да-а, тут или зима или лето нужны - под снегом или зеленью скрыть это запустение. Как же он раньше не замечал? Или парк, как человек, старел, но держался, держался, а потом разом сдался и подляхлел. Ведь, говорят, лет двести ему. То есть, деревьям некоторым. А парк - вообще со средних веков.
Странное сооружение в виде бетонного козырька с бойницами за это время ещё больше вросло в землю. Пройдёшь и не заметишь. Вряд ли кто проникал в подземелья именно отсюда. Но будем пробовать.
- Может, в ресторане подождёшь? - предложил Макс Николаю. Вообще-то он никого и не ввязывал бы в эту экспедицию, но возникал вопрос с одеждой. Конечно, можно было бы сразу из машины нырнуть вниз, как тогда, с архивом. Но потом трудно сориентироваться. И вообще… вообще, если честно, не нравились ему подземные экспедиции. Эти все черви, кости, кабели, и трубы канализаций с полчищами крыс. Да и кроты те же. Это только в мультиках они - симпатяги. Поэтому и договорились - он начнёт отсюда, а Николай заберёт его одежду.
- Ну, найду чем заняться. Закончишь - звони, - положил Николай мобильник, прикрыв его какой-то ветхой мерзостью. Вероятность, что кто - то сейчас, утром рабочего дня припрётся сюда и будет рыться в этой трухе, была крайне низкой.
- Всё, пошёл.
- Ни пуха… Во, блин! К этому не привыкнешь - покачал головой Микола, глядя на то, как земля поглощает его странного знакомого. Затем собрал одежду и направился к машине. Ресторан - это после. А пока можно прошвырнуться по городу.
Максим опускался вглубь забитой землёй и мусором странной башенки, следуя узеньким вьющимся вдоль неё ступенькам. Досюда, насколько ему известно, докапывались. А вот и площадка, дальше - люк. Тоже говорили. А за люком ещё одна площадка - и всё. Изломы в стенах, словно где-то здесь дверь. Но никто так её не нашёл и не открыл. Ну и понятно. Снаружи и не открывается. Своим чудесным зрением юноша увидел узкий, словно щель, лаз, хитроумно закрытый плитой, в свою очередь подпёртой ещё одной плитой изнутри. Значит - туда!
