- Он сгорает, удерживая Тьму, - прошептал Максим, вытирая слёзы, а я здесь этих идиотов уговариваю!

- Ничего, Максимка, ничего. Я его потом, там, как тебя…

- Па удержит. Он у меня ещё тот… Но что с этими-то делать… Слушай! Я в одной деревне крыс гонял. Ты ведь рассказывала, что тоже? Давай и здесь, только вдвоём?

- Но Максим, не до них.

- Людей, как тех крыс. Только аккуратнее, а? Чтобы не задавились.

- Давай ты, я буду только помогать.

- Типа усиления сигнала? Пробуем.

Максим прошёлся мысленным лучом по ближайшей окраине. И вскочили с кресел люди, оторвались - кто от экранов, кто от дисплеев, кто от ужина, кто от пива, кто от секса. Тревога и мрачное предчувствие заставляло их хватать документы, деньги и ценности, одевать детей и запирать квартиры. Очень скоро поток автомобилей увеличился. А когда юноша своим лучом добрался до центра, казалось, что вся столица в ночной темноте расползается в разные стороны. Но бардак пока не наступал - армия, милиция и спецслужбы действовали чётко и оперативно. Хотя, порой и предельно жёстко к желающим спасти свою шкуру побыстрее. Все были обуяны единым непреодолимым желанием покинуть город, поэтому силовикам можно было не отвлекаться на всевозможные криминальные проявления. Ну, почти не отвлекаться. Почти не было сейчас ни краж, ни грабежей, ни разбоев, ни мародёрства. Весь криминалитет рвал когти.

- Вот так! - сел на землю, кутаясь в свою рясу, Максим. Столь мощный волевой импульс сжёг большое количество энергии и у парня просто подкашивались ноги.

- Они теперь не остановятся! - констатировала Алёна, присаживаясь рядом. - Как ты думаешь, теперь успеют?

- Я не знаю… - посмотрел вверх юноша. Там ярко освещая ночную землю всё ёще ровным светом сияла новая звезда. Сверхновая.

- Видишь, па пока держит. Потом будем держать мы. Сколько сможем. А сейчас поспи. Надо набираться сил.

- Разве сейчас можно уснуть? Перед смертью? Мы ведь умрём, да? - девушка осторожно придвинулась к Максиму, положила голову ему на плечо. А тот продолжал смотреть вверх, не вытирая слёз. Так, молча и неподвижно они просидели оставшуюся часть ночи, каждый думая о своём. А когда, с восходом солнца звезда начала пульсируя, уменьшаться и блекнуть, Макс, вскочил

- Всё! Уходи, а? Дальше я! Уходи! Чёрт с ними всеми, па, уходи! И ты! И ты уходи! Я сам! Уходи! Нельзя тебе… Ещё сколько здесь надо…! Да чёрт же с ними!

Но тех, "чёрт с которыми", всё ещё двигались, двигались и двигались из города. И, конечно, не так был воспитан офицер Белый-старший, чтобы теперь бежать.

- Максим, и я с вами! - оторвала от страшного для юноши зрелища гибели отца появившаяся Антонина.

- Ты зачем? - застонал юноша вновь отрывая взгляд от звезды. - Я же сказал…

- Сказал! Плевать мне! Ты понял?

- Алёна, уйми её и отправляйтесь обе отсюда.

- Уйми? Ах ты, гадёныш! Девочка, только попробуй!

- Тоня, это, вон там, его отец… погибает.

- Отец? Погибает? Но вы же маги! Вы же бессмертны! Максимка, он же как и ты? Или нет?

- Да, но…

- И никаких "но"! Потом встретитесь. Ну, в других прикидах. Ничего ужасного. Я вон какого тебя полюбила. Да и другие, как я поняла…

- Тоня, ну не болтай, - уже более миролюбиво попросил Максим. У него немного отлегло от сердца. Может, и правда? Тьма… Ну и пусть себе Тьма. Отец Афанасий говорил, что победить невозможно, а вот… что, подчинить? Какое там " подчинить" - отогнать бы. Ладно. Он оторвался от созерцания гаснущей звезды, взглянул на Антонину.

- Ты права. Мы… выживем. А вот ты, если с нами - погибнешь!

- Я умру с тобой!

- Но я же не умираю! Мы же договорились! Поэтому - дуй вооон туда, там кинооператоры. Заодно скажи, чтобы приготовилась. Скоро начнётся. А после всего давай встретимся в Питере. На главпочтамте.

- У седьмого окна, - улыбнулась Алёна.

- Он и тебе назначал? - тут же повернулась к ней Антонина.

- Только как… соратнице, - уже заступился за Алёну юноша.

- Ну, смотрите у меня. И ты уж… постарайся потом не превращаться в какого урода… Нет, я, конечно, тебя не разлюблю… но такого всё равно… целовать приятнее.

Она прильнула к губам Максима, затем повернулась и побежала в указанную юношей сторону.

- Успеет? - заволновалась Алёна.

- Не успеет. Алёна, возьми её и, как мы можем, прыжками, туда. Я один. Вон, па ещё держится. И если я столько же, то всё будет нормально.

- Счастливый, - позавидовала девушка.

- Кто? Па?

- Да нет. Ты. Вон как тебя любят.

- Взбалмошная девчонка.

- Да ладно тебе. Баловень судьбы. А меня - всё носом в грязь да в подлость. За что? Даже Дикки - и тот… - всхлипнула девушка.

- Я думаю… это всё… враньё. Крокодил напоследок ударил.

- Даже Дик меня использовал, понимаешь?

- Это ты так себя настроила. Он ведь погиб, да?

- Да… я даже почувствовала это заранее… Я и ему сказала…

- А он пошёл за тобой на смерть. Видишь! А ты - " использовал".

- Ты сейчас мне такого навешаешь, что и умирать расхочется.

- А тебе хочется?

- Как и Тоньке - только с тобой.

- Ну и шуточки у тебя!

- А если серьёзно, а? А если - не шуточки?

- Алёнушка, милая… Ну, пожалуйста. Спасай Тоньку.

Девушка прильнула, было, к Максу, а уже через секунду была возле Антонины.

- Всё… вот и всё… До свидания, па, - вновь поднял глаза Максим на сжимающуюся и часто пульсирующую звёздочку. - Ничего, па.

"Если случится со мною беда

Грустную землю не меряй шагами.

Знай, что сердце моё ты отыщешь всегда

Там, за облаками,

Там за облаками…"

Я скоро за тобой, па. Сейчас начнётся и здесь.

Внезапно засверкал, обжигая кожу, крест. Вспыхнул и камень на перстне. Начала светиться кожа. А затем наступила тьма. Огромное, во весь город вязкое отвратительное пятно закрыло солнечный свет. Оно не клубилось, как облако и не блестело металлом, словно какая тарелка пришельцев. Оно пузырилось чёрным варящимся в котле асфальтом и стремительно опускалось всё ниже и ниже, злобно воя. И из города раздался ответный вой. Ещё более страшный - одновременное завывание ужаса миллиона человек. Хвала отважным безумцам - в небо взвились ракеты ПВО. И повторился вой ужаса людей, увидевших, как сминает, завязывает узлами, разрывает их в клочья быстро приближающаяся Тьма.