— Такой, но не сейчас, — стоял на своём Валентин. — Пусть уходит.
Драгуш кивнул. Его клыки уменьшились, и снова появилась на лице обольстительная улыбка.
Он беззвучно произнёс заклинание, и Елена Аркадьевна очнулась.
Женщина продолжила хлопать ресницами, обнимая свою драгоценную сумочку.
— В общем, не хулиганьте здесь, Олег, — повторялась она, медленно пятясь на выход.
Елена Аркадьевна смотрела во все глаза, но не замечала за спиной Драгуша второго молодого человека, который тоже был красив, но глаза у него были живые, белые и немного тоскливые.
Женщина хлопнула дверью и, пошатываясь, направилась к лифту.
Драгуш, не оборачиваясь, произнёс:
— Не делай так больше, Валентин. Я тебе не сопливый вампирчик… К тому же, я не хотел её убивать. Только заправиться думал. Глоток свежей крови никогда не бывает лишним.
— Чем больше смертей, тем больше вероятность, что охотник Вершинский найдёт нас до времени. А я ещё не готов к встрече. Мой отец гораздо сильнее меня… Он убьёт меня и вам достанется. Или ты торопишься встретиться с ветром в безлюдии?
— Какой он тебе отец? — хмыкнул Драгуш. — Этот русский медведь лишь обрюхатил твою несчастную мать. И если не я, то у неё не осталось бы шансов выжить. А это значит — не смей называть его отцом. Понял? Я твой отец. Будь благодарен мне и помни, кто тебя спас.
Валентин согласился со старым вампиром, который выглядел как питерский студент.
Самому Валентину было уже за семьдесят. Кровь в нём текла особенная. Спасибо Григорию Вершинскому, который изнасиловал его мать, надругался над ней, а после родился необычный ребёнок; мальчик, который мог стать как вампиром, так и охотником на вампиров.
Последние пять лет Драгуш Арделин уверял, что мать Валентина, которую звали Валентина Руа — обязана ему жизнью, но он лукавил или точнее, врал. Он не участвовал в спасении юной вампирши. Её жизнь висела на волоске, над ней уже кружил лёгкий ветер, а жизнь ей подарил охотник Вершинский, возможно, лишь потому, что несколько дней не занимался проникновением.
***
В огромном зале средневекового замка, построенного на севере Подмосковья, было не жарко и даже сыро. Я и глава клана «Серебряной пули» сидели за длинным столом. Он с одной стороны, я с другой.
Марселин решил удивить меня изысканной едой. Я слышал не раз, что он знаток не только человеческой плоти, но и человеческой пищи. Я был уверен, что свежей крови мне не предложат, пусть и донорской, лицензированной.
Он угощал меня по-царски русскими деликатесами. Были пироги с мясом, кулебяка с рыбой, татарские треугольники. В какой-то момент появилась довольно симпатичная вампирша. Она оставила на столе большую и глубокую тарелку, полную чёрной икры, и хлебницу с бородинским.
А икру я люблю. Съел пяток столовых ложек чёрного золота, запив нон-стопом сразу двумя рюмками замороженной водки.
В пищеводе приятно грело. Вкус икры располагал к приятной беседе. Хотя стоп! Разве сегодня приятный повод поговорить? Сожрали Габи, кто-то убил Ахету; а завтра чьё имя прошепчет ветер? Неужто моей Зои?
Потому мне сегодня придётся попотеть, поломать голову, распутывая преступления, которые, очевидно, связаны между собой.
— Икоркой вы меня удивили, — сказал я.
— А хотите, Григорий, я вас угощу камчатским крабом. Он свежий! Только вчера ползал по дну Охотского моря. Я считаю, что весьма романтично предложить охотнику отведать дары Охотского моря. Хотите угоститься?
— Каламбур какой-то получается, — улыбался я, подыгрывая Марселину.
Но я уже наелся. К тому же, надо поговорить о серьёзных проблемах, а не вечно набивать брюхо дорогим продуктом. Хотя от краба из Охотского моря я бы не отказался, если честно.
«Да пёс с ним с эти крабом», — подумал я и проглотил ещё две столовой ложки чёрной икры.
— Вы, Марселин, налейте лучше водочки… и про себя не забывайте. Выпьем, обсудим, и вы расскажите, как погибла Ахета. Вы ведь знаете, что меня многое связывало с ней. Я, можно сказать, любил её… не как сестру, конечно, но как красивую женщину… Вы представляете, что я чувствую сейчас?
— Я вас отлично понимаю. Меня тоже переполняет чувство утраты, — медленно кивал Марселин; его пухлые щёчки, как всегда, пылали розовым отливом; он был уже не юн, но выглядел как счастливый жених.
— Где её убили? — спросил я, нахмурившись.
— В лесопосадке нашли Ахету. Здесь неподалёку. Она любила гулять в окрестностях замка. Места здесь безлюдные, дикие…
Именно в безлюдии я узнал, что Ахеты больше нет с нами. Возможно, Марселин на что-то намекал, говоря, что места здесь безлюдные?
— Кто её убил? — без надежды на ответ спросил я.
Марселин на секунду задумался, словно выбирал, отвечать ему прямо или свернуть в сторону.
— Полагая, что Ахету убил ваш сын, Григорий, — негромко произнёс вампир, на всякий случай, сделав своё лицо грустным.
Он снова разлил по рюмочкам. А я ждал откровенного разговора.
— Доподлинно неизвестно, но ходят слухи, что в Москву приехал ваш сын. Вы слышали эту новость, Григорий?
Я лишь кивнул, не произнося ни слова.
— Тоже не верю сплетням, — улыбнулся Марселин. — Доверяю лишь проверенной информации. Но посудите сами, Григорий… В Европе сожрали трёх охотников. Затем Бенце Вайда. Затем стали гибнуть мои друзья из клана «Серебряной пули». И насколько мне известно, поскольку полного доклада на столе ещё нет, в «Московском клыке» тоже большие проблемы. Яркий эпизод со всем известной Габриэлой лишь подтверждает мои слова. Её убили в самом центре московской тусовки, но никто ничего не заметил.
— Хорошо… Допустим, что по Москве разгуливает мой неизвестный отпрыск, который встал на неправедный путь, выбрав роль тёмного охотника. Но почему вы решили, что это именно он пожирает охотников и вампиров? Я понимаю, что если мой сын существует, и он тайно проживает в Москве, то, скорее всего, эти преступления его рук дело. Но вам не кажется, что слишком много «но», Марселин.
— Согласен, история этих убийств — просто какое-то загадочное явление, как сами вампиры, как охотники, наконец! Но если проанализировать характер преступлений, то можно предположить, что ваш сын, назовём его тёмный охотник, работает в группе вампиров, во главе с Арделином Драгушем. По нахождению Драгуша в Москве — информация подтверждена. Достоверно известно, что с ним контактировали вампиры из моего клана. Он частный гость столицы… Так вот, все убийства совершает сам Драгуш — в силу своей кровожадности. Ему содействуют помощники, может быть трое, возможно, больше. А вот сам тёмный охотник лишь пожинает плоды преступлений. Вся сила убиенных вампиров, их вековой опыт предназначены только для него одного. Драгуш наносит тяжёлые травмы, затем разрывает грудную клетку и подаёт тёмному охотнику на блюде сердце для поедания. Но последнюю жертву, то есть нашу незаменимую Ахету — непременно убил тёмный охотник. О чём свидетельствуют характерные повреждения на теле Ахеты.
— И какие травмы нанёс наш юноша? — уточнил я.
— Пробил грудь, а потом вырвал сердце. Он не резал ей горло, не ломал рёбра и не выкачивал энергию.
— Выкачивал энергию? Это как понимать? — изумился я.
— Только мои предположения, Григорий… Я считаю, что тёмный охотник использует дружественных вампиров своей преступной группы, в качестве оруженосцев. А значит, умеет собирать энергию не только из своих сообщников, но и из жертвы. Пока Драгуш и другие изматывают боем того, на кого совершено нападение, тёмный охотник подключается к источнику, то есть к жертве и выкачивает из неё всю силу до последней капли, деморализуя её, подавляя волю, лишая возможности сопротивляться. А как ещё уничтожить охотника? Например, Бенце Вайда. Его обесточили, лишили сил и, простите за вульгарность, сожрали.
Я пристально посмотрел на Марселина, который оказался откровенен со мной и к тому ж, весьма рассудителен. Не ожидал от него такой храбрости и хладнокровия. Он многое знал об охотниках. А своими секретами я ни с кем не делился. О том, что охотники специалисты по воровству чужой энергии, знали не многие. Охотники — существа противоречивые, скрытные. Но у нас с вампирами есть много общего. Мы и они — высшие паразиты этой планеты.
