Пять минут бригадир бешено орал в трубку, называя Игоря разгильдяем, тунеядцем и даже опустился до рас…дяя; он угрожал увольнением и позорным клеймом на всю оставшуюся жизнь. Но электрик Праскурин был непреклонен, трезво понимая, что ничего ему Разин не сделает. Не потому что бригадир невероятно добрый и отзывчивый человек, а потому что Игорь оказался незаменимым работником.
Год назад случилась одна история.
Господин Разин давал своим парням разнообразные задания, бывало, что совсем далёкие от работы электрика. Например, он мог отправить ребят собирать мебель или дать распоряжение дегустировать шоколадные батончики в нелегальной конторе, или разгружать радиаторы отопления на стройке. Но он всегда хорошо платил и никогда не обманывал своих работяг, называя их — то какими-то неведомыми стахановцами, то ссаными лентяями.
Так вот… в тот день Игорь привёз на Газели три большие, запечатанные коробки, а также личный перфоратор и другой инструмент — в полицейский участок, который находился совсем рядом с Лубянской площадью — пешком пять минут. Игорёк был назначен господином Разиным старшим в той группе, а в подчинении у него два парня лет двадцати, которых он никогда раньше не встречал. Один парень был белобрысый с белыми бровями, второй — огненно рыжий с рыжими бровями.
Задание было не сложное, но и не простое, а скорее, диковинное, поскольку оконные жалюзи Игорь Праскурин никогда не монтировал и понятия не имел с чем ему нужно столкнуться и в какой из коробок находится схема работ. Но бригадир Разин уверял, что белый и рыжий, непременно справятся с поставленной задачей, потому что они не клоуны из цирка на Цветном, а профессионалы своего дела. У этих, так сказать, гуру монтажных работ — есть неоценимый опыт, охотничий глазомер, золотые руки, но нет рядом самого важного элемента — строгого начальника. Вот этим начальником и суждено стать Игорю.
Электрику Праскурину это льстило. Начальник всё-таки.
И он доверился бригадиру…
Полицейский участок больше походил на неприступную крепость. Сначала трое парней протащили коробки через первую металлическую дверь из арматур, которую охраняли пятеро полицейских в форме и при автоматах. Потом они корячились по лестницам вверх-вниз до второй двери, которая была тоже из металла в клеточку и при охране с оружием. А когда появилась дверь номер три, очень похожая на первые две, объявился человек в штатском, с пышными усами и невероятно злыми глазами; не строгими, а именно злыми.
Усатый, который носил джинсы «Армани» и вытянутый свитер из фильма «Брат», нахмурился и холодно спросил: «Эй, индейцы криворукие!.. вы точно все здесь россияне?»
И белый парень, и рыжий — быстро кивнули, скорее, от испуга. Игорёк тоже ответил, покачивая утвердительно мясистыми щеками, но вовсе не из страха. Он всегда был отважным и мужиков в старых свитерах совсем не боялся. Храбрость ему помогала по жизни, во многих ситуациях — и в школе, и в армии, и в общении с бригадиром.
Тогда человек в штатском попросил предъявить документы, почему-то не поверив никому из трёх парней.
Игорь передал усатому паспорт. Белый протянул студенческий билет. Рыжий признался сразу, что он гражданин Казахстана и что проживает сейчас в общаге в Котельниках.
Человек в штатском деловито кивал, проверяя паспорт и студенческий билет с помощью мобильного устройства. Потом он возвратил документы своим владельцам. Но не прошло и пары секунд, как рыжего взяли под рученьки товарищи в форме и поволокли обратно в направлении второй двери, снова по ступеням — то вверх, то вниз, через длинный, тёмный туннель. В том же русле толкали и белобрысого, оказавшегося студентом из Молдавии.
Игорёк остался один. Он хотел было возразить, что собственно, вся работа возлагалась на рыжего и белого, желая непременно покинуть кирпичные казематы. Но Праскурин получил молчаливый отказ усатого, а далее, вместе с коробками, перфоратором и прочим инструментом был доставлен в святая святых коридора неизвестной конторы, которая вовсе не походила на полицейский участок. Хотя в этом таинственном месте работали обычные люди. Ну как обычные…
Полвзвода офицеров в форме охраняли двери конторы, другие товарищи — носили гражданскую одежду. От всех них не пахло серой, чернилами, порохом или кровью. Женщины работали в бухгалтерии и в отделе кадров. Мужчины в классических костюмах сидели за компьютерами и возились с кипами бумаг. И у всех кто там работал, были свои кабинеты, в которых была мебель и узенькие окна, с деревянными небрежно окрашенными рамами, похожими на бойницы — наверное, построенными сразу после пожара 1812 года.
Оказалось, что в коробках, которые в начале пути помогали тащить белый и рыжий, складировались пронумерованные и скрученные ламели, соответствующие определённым комнатам и размерам окон. Также в специальной кладовке хранились профиля, поворотные стержни, крепежи и другие механизмы — тоже пронумерованные и тоже соответствующие каждой комнате. Как в кладовку попала фурнитура для жалюзи, Игорю было неведомо, но чтобы парень не пребывал в облачной прострации, злой усатый мужик заверил, что время его работы, не ограничено. Так он прямо и сказал: «Пока не сделаешь эту п..бень, х.й отсюда выйдешь. Усёк, криворукий?»
Контора оказалась явно не ментовской. Игорь сопоставил очевидные факты и понял, что здесь служат сотрудники ФСБ — скорее всего, рыщущие следы инопланетной жизни… Он вообще был парнем сообразительным. Потому, сделав кислую физиономию, отпросился в туалет и задержался там на пятнадцать минут, чтобы в интернете ускоренно изучить методы крепления тканевых жалюзи к потолку и стенам.
Работа оказалась не хитрой, к тому же очень прибыльной. Вследствие отсутствия белого из Молдавии и рыжего казахстанца, весь гонорар доставался одному человеку, а бригадир никогда не кидал на деньги — и сей факт вдохновлял стать ответственным и трудолюбивым.
Игорь провозил с утра весь день до позднего вечера, но задание выполнил полностью и качественно. Потом, в самом конце был сложный разговор с усатым, который уверял, что никогда нельзя говорить никогда и что белое не всегда оказывается белым, а рыжие — так те через одного пи….сы. Затем мужик странно умножал два на два. Получалось у него — то три, то триста тридцать три. Откуда усатый со злыми глазами брал эти цифры, Игорёк не имел ни малейшего понятия. Ему просто хотелось свалить отсюда — пройти через все решётки, вынести собственный перфоратор и скорее нажраться, сидя у телевизора, сняв трусы и носки.
В тот день усатый был щедрым. Он сам проводил Игоря на свежий воздух — если, конечно, воздух в центре Москвы можно назвать свежим — и твёрдо заверил, что они ещё непременно встретятся.
После монтажных работ в странной конторе Игорь пил неделю. А бригадир Разин с тех пор стал ценить своего электрика, как никого в команде молодых растяп и рас...дяев. Бригадир понял, что Игорь Праскурин — парень смекалистый, что умеет он вешать жалюзи, собирать на коленках шкафы-купе и шведские кухни, а также может завести с толкача микроавтобус, поскольку силы в этом парне неизмеримо много. Ко всем плюсам Игорь был коренным москвичом, с необходимой в специфических ситуациях пропиской, с акающим говором, упрямым характером и весьма скромными амбициями...
Бригадир был несговорчивым, но весьма толковым работодателем. Потому многое прощал электрику Праскурину, хотя за словом в карман не лез и при первом же косяке поливал Игоря отборным матом и угрожал увольнением.
После телефонного разговора с бригадиром Игорю стало легче. Послать козе в трещину господина Разина, это великий подвиг. Но отпустило душеньку ненадолго.
Ему почему-то всё время казалось, что где-то рядом, то на кухне, то в коридоре его однокомнатной квартиры — хлопает крыльями большая птица. Этот звук сводил с ума. А ещё… ему грезилась невероятной красоты девушка, с большими, чёрными глазами и такой мясистой, выпирающей задницей.
Волосы её были распущены, талия у неё была осиная, лицо просто без изъяна, а выпирающая задница, такая кругленькая и аппетитная, каких он не видывал никогда. Девушка представлялась ему волшебной жрицей. Игорь засыпал с мыслью о ней и просыпался, вспоминая именно её.
