”Жизнь картлийских царей”, этот своеобразный памятник древнегрузинской литературы, — один из ценных и необходимых источников для освещения исторического прошлого народов нашей Родины.
Приложение.
Сведения из ”Жизни Вахтанга Горгасала”.
С той поры и Картли находилась в ведении эристава персидского царя, правившего в Ране и Мовакане еще до царя Арчила. Он созвал войска Рана, Мовакана, Адарбадагана и выступил против Арчила. Арчил же в надежде и уповании на бога встретил его у рубежей Картли и Рана, расположился у берегов реки Бердуджи и силой пречистого креста сокрушил и полонил [неприятеля], вступил в Ран, полонил [здешнее население] и победно вернулся в свою страну. Разослал по всей Картли вестников, дабы возвестить всем: ”Не мощью своею, не бодростью духа нашего, не силой мудрости нашей, не множеством рати одолели мы, но крестом господа нашего Иисуса Христа, сына божьего, что вручил нам в качестве оружия пречистый крест его. Да возвеличит отныне всякий картлиец троицу единосущую, бога изначального, созидателя всего. Приносите ему благодарение, и сердца ваши да пребудут незыблемы в вере в святую троицу”. Так принесли картлийцы благодарение богу и обновили церкви.
В ту же пору построил Арчил церковь Стефан-Цминда во Мцхете над Воротами Арагви, где им же были воздвигнуты боевые башни.
Родился у Арчила сын и нарекли его Мирдат. Возрос Мирдат, вступил в пору зрелости. Был он благозданен и боголюбив, подобно своему отцу; был щедр и отважен. Он расширил войну с персами, вторгался в Ран и Мовакан; в ту пору царю Персии стало невмочь выставить против [Мирдата] большую рать... [Поэтому] картлийцы одолевали воинов Рана, Мовакана и Адарбадагана. Мирдат предводительствовал ратью своего отца и неоднократно опустошал Ран и Мовакан.
В ту пору эриставом в Ране был Борзабод. Не будучи в силах противостоять картлийцам, он укреплял [свои] крепости и города. Когда же картлийцы вступали в Ран, где располагалась некоторая часть персидского войска супротивников картлийцев, персы постоянно терпели поражение. Была у эристава Рана Борзабода дочь прекрасная и доброликая по имени Сагдухт. Речи о красоте ее зародили в сыне Арчила Мирдате вожделение к ней. Заявил он отцу: ”Уповаю на величество твое, жени меня на дочери Борзабода Сагдухт и установи меж нами мир, ибо, несмотря на дарованное поспешение Христа, невмочь нам [сполна] овладеть крепостями и городами Рана. Ныне недосуг царю Персии мстить нам и разорять наши церкви и все пределы страны нашей. Пусть отныне настанет конец вражде меж нами, и тогда царь персидский уважит наши требования. Тем самым мы твердо укрепим рубежи Картли, утвердится вера Христова в Картли и не вкрадется в сердца картлийцев смущение пред мощью Персии”. Все это высказал Мирдат из любви к деве...
...Царица Сагдухт, растревоженная отцом своим, при мысли о том, что он может мстить ей за содеянное ее свекром и мужем зло, а также мстя за вероотступничество, погубит ее сына, разорит Картли и сокрушит веру Христову, впала в великую скорбь. Уповая на бога, решила предстать пред отцом и молить о пощаде. Призвала всех эриставов к спаспету и со слезами поручила им своего сына.
Затем отправилась в Бардав к отцу. [Представ пред ним], она обнажила главу, бросилась на колени и, обнажив грудь и коснувшись лицом его стоп и орошая слезами ноги его, молила пощадить и не поминать ей вероотступничества. Молила не понуждать ее покинуть веру Христову, ибо он и есть бог истинный. Молила оставить сына в вотчине своей, и будет он подручным персидского царя.
Тогда Борзабод, уже готовый содеять зло над картлийцами, вдруг смилостивился над дочерью своей: не понудил ее покинуть веру и уважил всем ее просьбам. Но о вере сказал так: ”Мы силой не вынудим картлийцев оставить веру Христову, но пришлем в ваш город огнеслужителей, и пусть будет, помимо епископов, и вера наша. Но и вы не запрещайте избирать веру нашу тем из картлийцев, кто к этому проявит добрую волю”. Тогда Сагдухт из великого страха пред отцом покорилась ему, обещая божьей милостью, и вернулась в Картли.
Борзабод тут же послал в Мцхету огнеслужителей во главе с их епископом Бинкараном, и осели они в Могуте. Царица Сагдухт правила царством своим силой и пособничеством своего отца. И помер Борзабод, отец Сагдухт, а преемником его персидский царь поставил сына его Вараз-Бакура, брата царицы Сагдухт. Помер спарапет Саурмаг, наставник Вахтанга.
Тогда царь [персидский] поставил другого спаспета, коего именовали Джуаншер. А Бинкаран, епископ огнепоклонников, проповедовал среди картлийцев веру свою. Но никто из знатных ему не поддался, обратили в огнепоклонство лишь множество мелкого люда.
И охватило мелкий люд Картли огнепоклонство. Царица Сагдухт была смущена этим, но против мощи Персии не смела дерзать. Привела она из Греции (Византии. — Г.Ц.) священника праведного по имени Микаэл и посадила его епископом в Верхней Церкви, ибо преставился епископ Мобидан. И сей епископ Микаэл выступил супротив совратителя Бинкарана и научал вере истинной всякого картлийца. Он вернул в веру [христианскую] всех знатных и большинство народа, но малая часть простого люда [все-таки] обратилась в огнепоклонство.
В пору, когда Вахтангу исполнилось десять лет, явились бесчисленные войска овсов и полонили от берегов Куры до Хунани, разорили просторы, да заняли укрепленные города, за исключением Каспи. Город же Каспи захватили и сокрушили, увели сестру Вахтанга Мирандухт — девочку трех дет. Не овладев ущельями Картлийскими, [а также] Кахети, Кларджети и Эгриси, вошли в Ран и Мовакан, полонили их, прошли Ворота Дарубанда, ибо сами дарубандцы указали им [этот] путь, и затем вернулись в Овсети победителями.
В ту же пору появились греки в Абхазии, ибо владели всей территорией в нижнем течении Эгрис-Цхали, а [отныне] захватили земли от Эгрис-Цхали до Цихе-Годжи...
...Тогда Вахтанг рос и научался у епископа Микаэла всей премудрости божьей, и с юных дней своих возлюбил он более, чем все цари картлийские, веру Христову. И пребывал он в скорби, ибо развелось в Картли огнепоклонство по причине [вражеского] полона и захвата земли. И более всего скорбел он о вере в мыслях своих, но ввиду мощи Персии не решался открыть помыслы свои...
[Далее говорится о воцарении 15-летнего Вахтанга и приводится его первая патриотическая ”речь” перед картлийскими вельможами.]
...Вновь выступил Вахтанг пред всеми вельможами Картли и сказал: ”Услышьте слово мое! Пусть я юн и неведомы вам благодеяния мои, какие знали вы, стоящие на вершине правления, от отца моего. Но коли господь ниспошлет нам жизнь, я одарю вас благодеяниями и знатностью, каких не знали вы от отца моего. Я заявляю вам, что постигшее равно нас всех общее испытание примите так, словно постигло оно не вас, но одного лишь меня, но если кто возьмет на себя эти тяготы, то не станет в сердце моем мысли о том, что творит он это из собственной мести [к овсам], но восприму я все Это как служение мне и воздам добром. И невмоготу мне более насмешки овсов, но в надежде и уповании на бога и единосущую троицу беспредельную и предваряемые крестом пречистым, данным знаменем и оружием уповающим на него, отомстим овсам. Будь эти [беды] навязаны нам царем Персии или царем Греции, мы бы их претерпели. Но тяготит нас поругание овсов, и лучше нам умереть, нежели терпеть его”.
[Из] ”Ответа” спаспета Джуаншера царю Вахтангу
Здравствуй, государь, во веки веков! С той поры, как попрали нас овсы, мы вот уже пять лет пребываем в великой печали, потому как ты юн и не по силам тебе воевать и предводительствовать воинством и наводить порядки в царстве твоем. Ныне же, государь, несмотря на то что исполнен ты мудрости и силы, не полон в тебе покуда опыт воинства. Но вижу я премудрость твою: несмотря на свои юные лета, ты в силах править царством, но время для дел ратных и предводительства воинством тебе не поспело. Таково мнение мое: по разумению своему и совету матери твоей избери из нас предводителя войска нашего и вручи нас тому, кому да будем подвластны, как отцу твоему, и силой троицы, бога единосущего мы двинемся мстить [овсам]. Ты же будь дома и правь царством. Если по греховности нашей мы потерпим поражение от овсов, то царству твоему [от того] не убавится...
