Есть предположение, что в данном пассаже отражены события конца VII в. до н. э., связанные с появлением ”титула царя по отношению к скифским вождям в Передней азии”. (Ковалевская В. Б. Указ. соч., с. 64-65). В таком случае мы и здесь имеем дело с перемещением фактов (Хазарский каганат был образован в VI в. н. э.) путем перенесения терминов (см. комм. 56).

Дарубанди — Дербент (см. комм. 70-70).

Дариала — Дарьяльское ущелье.

Это сообщение свидетельствует о наличии в устной исторической традиции средневековой Грузии отголосков хазарского владычества в центральной зоне Северного Кавказа.

Данное свидетельство в литературе признано как бы началом летосчисления осетинского народа. Впервые на это обратил внимание Ю. Клапрот, в своих научных изысканиях о Кавказе не раз прибегавший к свидетельствам грузинских источников. Он писал: ”Однако название ”хазар” не было известно до христианской эры; хронология грузинской истории... не заслуживает никакого внимания, хотя и нельзя отрицать факт набега народа, жившего в северной части Кавказа. Это скифы греков”. (Осетины глазами русских и иностранных путешественников. Орджоникидзе, 1967, с. 175). Далее Ю. Клапрот, ссылаясь на Диодора Сицилийского (I в. до н. э.), писавшего об основании скифскими царями ”мидийских” колоний на берегу Танаиса (р. Дон), (См.: Диодор Сицилийский. Библиотека, II, 43, 6), продолжает: ”Эта мидийская колония и является, по-видимому, той, которая, согласно данным грузинских хроник, была образована жителями Картель-Сомхети (Картли и Армении. — Г. Ц.), приведенными сюда хазарами”. (Осетины глазами русских и иностранных путешественников, с. 175).

Л. Мровели не внес осетин (овсов) в своеобразно им скомпилированную генеалогическую таблицу народов Кавказа, что свидетельствует о признании им предков осетинского народа пришлыми, стоящими вне круга кавказских аборигенов. Вместе с тем Л. Мровели свидетельствует о значительной роли кавказского субстрата в древнеосетинских племенах, основу которых действительно составляли ираноязычные скифы и сарматы. Согласно показаниям Л. Мровели, этот субстрат состоял не только из немногочисленных ”пленников Картли и Армении”, которых Уобос получил в дар от своего отца. По словам нашего автора, получается, что основу местного компонента предков осетин составляли многочисленные автохтонные племена Кавказа, которые населяли часть ”(удела) Кавкаса, к западу от реки Ломека до западных пределов горы”. Именно здесь, как говорит грузинский историк, ”преумножился род Уобоса”.

Эпоним осетин Уобос встречается только у Л. Мровели. Исследователи (В. Ф. Миллер, И. А. Джавахишвили и др.) считали, что он изобретен самим грузинским автором по греческому образцу. Мы предполагаем, что эпоним Уобос является лишь стилизацией под греческий образец древнегрузинского названия осетин ”опс-и” (возможный вариант уопс-и, ср. абхазск. а-уапс, если только последний не является абхазским вариантом грузинского опс-и с дифтонгизацией начального о слаборазвитой в абхазском языке фонемы) (См.: Цулая Г. В. Два комментария к хронике Леонти Мровели. — Сов. этнография, 1971, № 2, с. 123-125) (см. комм. 56).

В переводе сочинения Л. Мровели, опубликованном в качестве ”Приложения” к книге А. И. Шавхелишвили, этот фрагмент существенно искажен: ”И это есть Осетия, которая была частью Кавказа”. (Шавхелишвили А. И. Из истории взаимоотношений между грузинским и чечено-ингушским народами, с. 104). Получается, что Осетия (текстуально Овсети) в грузинском источнике представлена частью собственно Кавказа. В действительности мы имеем нечто совершенно другое. Л. Мровели пишет, что Овсети — это часть владений Кавкаса — одного из отпрысков Таргамоса — и земли его занимали территорию ”от реки Ломека до рубежей Кавказа на западе”.

В данном контексте говорится о раннем периоде истории вейнахских народов. Л. Мровели (или, скорее всего, его источник) сохранил сведения о месте дурдзуков на создавшейся после нашествия ”хазар” (= скифов, сарматов) и последующих набегов этнической карте Северного Кавказа. Предки вейнахов были оттеснены в горные области. Но они, видимо, сохранили свою силу. Более того, население северного нагорья Иберии, часть которого представляли вейнахи, ”в случае каких-нибудь тревожных обстоятельств могло выставить много десятков тысяч воинов” (Страбон. География, с. 474) (см. комм. 57). С установлением сравнительно мирных отношений предки вейнахов начинали воспринимать элементы культуры и быта пришельцев. По словам Страбона, названные племена горной Иберии — это ”воины, живущие по обычаям скифов и сарматов, соседями и родственниками которых они являются”. (Страбон. География, с. 474). Археологические и фольклорные материалы также подтверждают свидетельства письменных источников о смешении скифов, сарматов, а позднее и алан с многочисленными аборигенами центральных районов Северного Кавказа. (См.: Виноградов В. Б. Указ. соч., с. 139-140; Мальсагов А. О. Нарт-орстхойский эпос чеченцев и ингушей. Грозный, 1970, с. 30 и др.).

Море Дарубандское — грузинская форма одного из названий Каспийского моря, связано с названием крупнейшего в раннем средневековье города Дербента (груз. — Дарубанди). Впервые упоминается в армянской ”Географии” VII в.

В результате набегов ”хазар” (= скифов, сарматов) племена Дагестана в основном разделили судьбу племен Северного Кавказа. Однако, судя по тому, что ”удел Лекана” достался ”двоюродному брату”, а не ”сыну” ”хазарского царя” (см. комм. 64-64), эти события не в прямой степени отразились на жизни древнего населения Дагестана. Степень ”родства по крови” этнархов в хронике Мровели всегда указывает на уровень этнических связей.

Как свидетельствуют археологические материалы, очерченные в хронике Мровели границы расселения дагестанских племен соответствуют ареалу так называемой каякентско-хорочаевской культуры, основным носителем которой было древнее население Дагестана.

Хозонихети — средневековое грузинское название известного по литературным источникам древнеаварского государства Серир, (См.: Баладзори, с. 7; История Дагестана, т. I, с. 123-124; Федоров Я. А. Хазария и Дагестан. — В кн.: Кавказский этнографический сборник, т. V. М., 1972), возникшего в V в. н. э. на территории нагорного Дагестана. В XI в. (период жизни и деятельности Л. Мровели) Серир-Авария была крупной политической единицей, игравшей важную роль на восточных рубежах Грузинского царства. Возникновение самого значительного в Дагестане государства Мровели переносит на много веков назад, увязывая это с наиболее выдающимся, с его точки зрения, событием — нашествием ”хазар” на Кавказ.

Древнегрузинский автор именует Серир-Аварию по названию ее политического центра Хунзах.

Из Древнеармянской версии: Афридон ”сделал данниками множество племен и овладел персидским домом и отправил своего военачальника Адарму, порождение Неброта, в страну Картли, в которую он пришел и разорил города и крепости и перебил [всех] хазар, коих нашел, и овладел страной. Он воздвиг на берегу моря Дарубанд, которые суть замкнутые врата”. (Абуладзе, с. 17).

Афридон соответствует Феридуну древнеиранского эпоса. В данном контексте, как предполагают исследователи, Л. Мровели говорит о каком-то нашествии иранцев в III в. в Картли. (См. об этом подробнее: Мамулиа Г. С. Источники Леонти Мровели и Джуаншера. — Вестник Отдел, общ. наук АН ГрузССР, 1964, № 4, с. 243-275 (на груз. яз.)).