Бек объясняет, что бриллиант находится в ячейке Федералистского банка, тщательно стараясь не называть его «Флорентийцем». Может, ей неизвестно, что это алмаз Медичи. Конечно, итальянцы прислали ей какое-то письмо, но она им не ответила, допустим посчитав это розыгрышем. А в экспертизе Геммологического общества название бриллианта не указано. Откуда ей знать ценность 137-каратного камня? Она ведь не ювелир.

Все эти самоуговоры имеют прямо противоположный эффект. Ладони у Бек потеют, колени не перестают дрожать. Когда ее спрашивают адрес банка, она неровным голосом говорит:

— Филиал на Маркет-стрит.

Неужели они действительно могут ворваться в банк и забрать бриллиант?

Разве им не нужны доказательства, что он краденый? Или они считают, что это она его украла? Не собираются ли ее арестовать? События происходят стремительно, и ей нужно время подумать, определить свои дальнейшие шаги. Потом она вспоминает:

— Чтобы обыскать банковскую ячейку, вам нужен отдельный ордер.

Фэбээровцы бросают на нее скептические взгляды.

— Я помощник юриста, — объясняет она.

Агенты еще отхлебывают кофе и прощаются.

— Надеюсь, когда мы получим ордер, бриллиант будет на месте? — спрашивает один из них, и Бек как можно убедительнее заверяет его, что камень никуда не денется.

Когда федералы уходят, Бек уже опаздывает на работу. Трудно, однако, собраться с силами, встать с дивана и направиться в офис, как будто все нормально. Бек подумывает о том, чтобы пойти в банк и попрощаться с бриллиантом, — как только камень попадет в руки ФБР, Миллеры наверняка его больше не увидят. Но если сейчас заявиться в банк, там останется запись о ее посещении, а это, без сомнения, очень подозрительно. Неизвестно, на чем основаны подозрения, но если к делу подключилось бюро, значит, кто-то заявлял о краже бриллианта, следовательно, ее семья первой попадает в разработку.

Нужно придумать какой-то хитрый ход, чтобы опередить ФБР. Мать и Эшли уже встретились с Шерил Аппельбаум, но еще не звонили ей. Бек прочитала все статьи, так или иначе затрагивавшие бриллиант «Флорентиец», описание всех связанных с Габсбургами судебных процессов с показаниями свидетелей. Никаких концов. Но что-то надо сделать, чтобы занять себя. Бек мысленно составляет список всех зацепок и выделяет две неизученные: клеймо мастера на оборотной стороне броши, которым Виктор занимается уже два месяца, и точно такая же малообещающая ниточка — книга Курта Винклера о падении империи.

Сначала Бек звонит Виктору, и он заверяет ее:

— Как только я что-нибудь найду, вы тут же об этом узнаете. У вас взволнованный голос. Не хотите заглянуть на обед? Я готовлю coq au vin[4].

Представив, как Виктор готовит изысканное блюдо для себя одного, Бек чувствует такую невыносимую печаль, что едва не соглашается.

— Я бы с удовольствием, но много работы. Спасибо, Виктор. За все. Я искренне говорю.

Ей впервые приходит в голову, как это странно, что он столь охотно вызвался помогать ей. Но тут ювелир говорит:

— Для женщины, которая спасла мой пентхаус, я готов на все.

Попрощавшись с ним, Бек все равно не хочет идти на работу. Петер, сын Курта Винклера, так и не ответил на ее электронное письмо с просьбой взглянуть на частную коллекцию его отца. Поэтому она отправляет ему еще одно, отчего на мгновение чувствует удовлетворенность, но потом беспокойство снова овладевает ею. Может ли ФБР действительно конфисковать бриллиант? Могут ли Миллеры так легко его потерять? Бек проверяет телефон — вдруг, паче чаяния, Петер Винклер ей уже ответил. В Европе сейчас вечер. Это значит, что сегодня он писать ей не будет, если вообще когда-нибудь напишет — и если вообще прочтет ее послание. Как это по-американски с ее стороны — предполагать, будто все читают по-английски, в то время как она не знает ни слова по-немецки.

Немецкий. Внезапно Бек вспоминает, что ей сказали в Центральном отделении библиотеки, когда она спросила о книгах Винклера: они могут быть в Немецком обществе на Спринг-Гарден-стрит. «Чтобы брать там книги, нужно вступить в его ряды», — предупредил ее библиотекарь. Поскольку Бек не знала, что именно ищет, и не стремилась вступать ни в какие общества, тем более что Хелен отказывалась говорить по-немецки, то скоро выбросила эту мысль из головы. Но теперь у нее осталась только эта ниточка.

Бек переодевается в более подходящий для сырой погоды сарафан и, выбежав из квартиры, мчится по направлению к Спринг-Гарден-стрит.

Читальный зал в здании Немецкого общества — с высоким потолком и паркетным полом из вишневого дерева — занимает два этажа. Несколько посетителей сидят за длинными массивными столами, рядами заполняющими помещение. Подходя к стойке выдачи книг, Бек ожидает увидеть библиотекаря, читающего Ницше, однако тот листает комикс из серии «Мстители».

Бек протягивает ему листок, на который выписала названия книг Винклера, и мужчина смотрит на нее с пренебрежением:

— Книги выдаются только членам клуба.

— А откуда вы знаете, что я не один из них?

Он отвечает что-то по-немецки и возвращается к своему комиксу.

— Рич, ты отпугиваешь гостей своей неприветливостью.

Бек оборачивается и видит бледного блондина, который улыбается ей. У него пронзительно-синие глаза и на щеках ямочки в виде полумесяцев. Бек невольно улыбается ему в ответ.

— Так и задумано, — отвечает Рич.

Блондин берет у Бек листок с названиями книг и зачитывает их вслух.

— «Die ungekrönten Habsburger» и «Das Vermächtnis des großen Imperiums». — Он широко распахивает глаза. — Изучаете Габсбургов?

— Пытаюсь.

— Это моя тема. По крайней мере, Франц Фердинанд. — Парень прыгает за компьютер и что-то там набирает, потом направляется на второй этаж и через несколько мгновений возвращается с двумя книгами в твердых обложках. — Официальная биография Карла, — говорит он, листая их. — Этот Винклер ужасный подхалим. Я бы не доверял ни одному его слову.

Он достает из заднего кармана членский билет и что-то говорит Ричу по-немецки. Тот в ответ огрызается. Бек пытается понять, раздражена она или очарована, — только рыцаря в сияющих доспехах, да еще такого обаятельного, ей и не хватало.

Отдавая ей книги, блондин говорит:

— Вернуть их нужно через месяц. Может, оставите свой телефончик — ну, знаете, на всякий случай, чтобы можно было вас найти?

— Ну, если только на всякий случай…

Он дает Бек ручку и протягивает ей ладонь, чтобы она записала на ней номер. Последний раз она так делала в старшей школе, а сейчас ей, на минуточку, тридцать пять. Рука у парня мягкая, к ней хочется прижаться щекой. Но Бек закрывает ему ладонь, запирая в его кулаке свой номер.

— Хорошо бы и мне записать ваш телефон. На случай, если надо будет обменять книги или что-то в таком роде.

Это звучит неловко. Бек чувствует, как краснеет. Ямочки на щеках нового знакомого углубляются, и он достает из кармана визитку, на которой написано: «Кристиан Фишер, аспирант, переводчик».

Когда Бек выходит из читального зала, он окликает ее:

— Меня зовут Кристиан.

— Это написано на вашей визитке. — Она оборачивается и улыбается. Пожалуй, она все-таки очарована. — А я Бек.

Войдя в свой подъезд, Бек видит Тома, с перекинутым через руку пиджаком стоящего в коридоре около их квартиры. Вернее, ее квартиры. Скоро она будет чьей-то еще. Бек теряется в догадках, что означает его присутствие, особенно учитывая досаду на его лице.

— Ты не отвечаешь на мои звонки.

Бек достает из кармана телефон и видит шесть пропущенных звонков с работы. Она пожимает плечами и отпирает дверь.

— Я была занята.

Войти она не приглашает, но Том все равно ступает следом за ней в квартиру.

— Кроме того, тебе-то что? У нас сейчас нет совместных дел. Тебя не касается, если я взяла выходной. — Бек вешает сумку на вешалку и направляется на кухню открывать бутылку вина. Интересно, он потащится туда за ней?