Эшли выдавливает из себя улыбку.

— Просто перевариваю информацию.

— Так приготовьтесь переварить еще больше, — говорит Клара, открывая в середине книги вклейку с фотографиями. На одной из них Хелен сидит на одеяле рядом с какой-то женщиной. Подпись гласит: «Хелен Ауэрбах с матерью на пикнике».

Эшли поворачивается к Кларе.

— Откуда этот снимок?

— Не знаю. — Клара открывает задний клапан обложки, где приводится биография автора книги: «Шерил Аппельбаум живет в Ларчмонте, штат Нью-Йорк, с мужем и бордер-колли Йозефом». — Я заглянула в адресный справочник: она все еще числится там.

Прижимая книгу к груди, Эшли устремляется к машине. У нее нет привычки к чтению, но, видимо, именно про такие случаи люди говорят, что книга написана как раз для них. Спохватившись, что в задумчивости пронеслась мимо парковки для инвалидов, где обычно стоит седан, Эшли поворачивается в ту сторону. Машины нет. У школы, когда она забирает Тайлера и Лидию, тоже.

Через три дня она перестает все время смотреть в зеркало заднего вида по пути из бассейна в библиотеку. Она пишет по электронной почте Шерил Аппельбаум, прося о встрече за чашкой кофе, и не волнуется, когда та отвечает, что она в Европе и приедет только через несколько недель. Теперь, когда за ней никто не следит, спешки нет. Можно встретиться с Шерил через месяц, два. Время, как известно из истории бриллианта «Флорентиец», безгранично и открыто нараспашку. Эшли порхает в течение дня, выполняя семейные обязанности, и ощущает свободу, которая, как она понимает, не продлится долго. И скоро этому настроению действительно приходит конец.

На четвертый день в дверь их дома стучат.

Лидия и Тайлер в кухне едят хлопья, Райан наверху собирается на работу. Эшли предполагает, что это соседка Мэрион, которая заносит им почту, если их корреспонденцию случайно доставляют ей на крыльцо. Когда Эшли открывает дверь, на пороге стоят три человека в почти одинаковых темных костюмах, коротко стриженные, лощеного вида, похожие на политиков. Она даже не сразу узнает человека, который следил за ней, — настолько он неотличим от двух других. Потом он улыбается, и она вспоминает его улыбку, ясные карие глаза.

Еще до того, как он спрашивает: «Ваш муж дома?» — Эшли понимает, что этот визит не имеет никакого отношения к бриллианту.

Отвозя детей в школу, Эшли пытается вести себя как обычно, но она видела достаточно серий «Места преступления» и «Закона и порядка», чтобы более или менее понимать, кто такие утренние гости. Райан нарушил закон? Они пришли арестовать его? Она является невольной соучастницей? У них отберут дом? О боже, у них отберут детей?

Сын и дочь непрестанно «мамкают» с заднего сиденья.

— Мам, я хочу есть!

— Мам, я не доел хлопья!

— Мам, почему ты так быстро нас увела?

— Мам, что случилось? Мы даже завтракать не закончили!

Эшли сворачивает к окну «МакАвто». Когда дети доедают гамбургеры, она как ни в чем не бывало высаживает их у школы. Тайлер сразу выскакивает из машины, но Лидия не торопится: она встречается с матерью глазами в зеркале заднего вида.

— Что это были за люди?

— Это с папиной работы, — слишком жизнерадостно отвечает Эшли.

Из-за этого ее дочь прищуривается с еще большим подозрением:

— У папы неприятности?

— Милая, ты опоздаешь. — Эшли показывает рукой, чтобы Лидия выходила из машины.

Дочь качает головой, давая понять, что не верит матери, и, выходя, преувеличенно размашистым движением закидывает рюкзак за спину.

Эшли сразу едет домой, забыв про лежащие в багажнике вещи, которые собиралась забросить в химчистку, и про приют для животных, где ее ждали к десяти. Она сидит в джипе, наблюдая за домом, пока «бьюик» не выруливает с подъездной дорожки. Как она могла не заметить, что это полицейская машина без опознавательных знаков?

На диване сидит Райан, ослабив галстук и расстегнув верхнюю пуговицу рубашки.

— Полиция? — спрашивает Эшли. — Зачем они приходили?

Райан не смотрит на жену.

— Вообще-то ФБР.

— Как ФБР? А им-то что нужно в нашем доме? — Муж словно в обмороке, и Эшли повышает голос: — Райан, что случилось?

Он протягивает ей письмо с печатью Министерства юстиции на верху листа.

— Звонили с работы. Мои вещи пришлют с курьером. Мне запрещено даже входить в здание.

Эшли быстро просматривает текст. Официальное письмо, однако угроза, которую оно представляет, вовсе не формальная.

— ФБР занимается расследованием твоего мошенничества? Отмывания денег? Ты же говорил, что просто неправильно оформил документы.

— Я не знал, что это незаконно.

— Райан, ты же юрист.

— Патентный поверенный.

— Таков будет твой аргумент в суде? «Простите, ваша честь, но я не знал, что это противозаконно»?

— Я только получал деньги за свою работу. Это не воровство.

— Минюст, похоже, считает иначе. Сколько ты украл у своей компании, Райан?

— Я не могу сейчас об этом говорить. — Он направляется к лестнице, но Эшли бросается вперед и, преграждая мужу дорогу, тычет пальцем ему в грудь.

— Не смей уходить!

Райан отодвигает ее в сторону и поднимается по ступеням, Эшли с письмом в руке бежит за ним по пятам.

— Здесь говорится, что тебе предъявляют обвинение. Тебя посадят? Что ты сделал с нашей семьей!

Он поворачивается и смотрит на жену не менее гневным взглядом, чем она на него.

— А не хочешь спросишь, что я сделал для семьи? Ой, дай подумать, может, кормил ее последние десять лет? Я делал то, что считал правильным. Я не знал, что это незаконно. И не ожидал, что это всплывет. — Он разом перемахивает последние несколько ступеней и захлопывает за собой дверь.

— Мошенничество всегда всплывает! — кричит ему вслед Эшли.

Она садится на верхнюю ступеньку и роняет письмо. В какой момент ей следовало догадаться, что дело неладно? Это началось около двух лет назад: работа допоздна, поездки в офис по субботам. Поначалу она подозревала, что у мужа роман, но, возвращаясь домой, он не пах чужими духами и никогда не бежал первым делом в душ, но часто жаждал секса. Хотя он время от времени делал ей подарки — цветы, или серьги, или абонемент на массаж, — ничто в его поведении не указывало, что таким образом он пытается загладить вину из-за другой женщины. Неужели эти подарки настолько ослепляли ее, что она не придавала значения подозрительной услужливости? Была ли в сложившейся ситуации частично и ее вина?

Нет, решила Эшли, перечитав письмо. Она никогда не просила Райана быть вечным кормильцем семьи. Это он хотел такого распределения ролей. И по его желанию в их жизнь вошла ложь.

Джейк и Эшли сообщают друг другу и сестре, что за ними больше не следят. Хвосты исчезли, поводов для беспокойства нет. Бек не знает, как расценить их новоявленную беззаботность. Их страх был таким убедительным, что заразил и ее.

Стоит апрель, прошло пять недель с тех пор, как Бек нашла бриллиант. Пять недель со дня смерти Хелен. Пять недель с тех пор, как Миллеры поддались панике и успокоились. В следующий понедельник Бек сидит на своем рабочем месте, воодушевленная новым пониманием цели. Погрузившись в рутинные рабочие детали, она читает постановление Верховного суда. В планах все еще остается связаться с Петером Винклером, который не ответил на ее имейл, но срочная необходимость в этом отпала. Никто не охотится за бриллиантом.

Через час секретарша из приемной просовывает голову к Бек за перегородку.

— К вам пришли.

Бек следует за ней через офисный лабиринт к стойке администратора. Когда Бек выходит в приемную, неизвестный мужчина в бейсболке с логотипом клуба «Филадельфия Филлис» поднимает глаза. Он застенчиво наклоняет голову и протягивает ей конверт.

Бек чувствует, что секретарша поедает ее глазами, но не оборачивается, направляясь к своему столу и изо всех сил пытаясь сохранять спокойствие. Колени у нее дрожат, сердце бешено колотится. Заметно ли это ее коллегам? Заметно ли это Тому? Проходя мимо его кабинета, Бек смотрит прямо перед собой. Что бы ни было в конверте, это, без сомнений, имеет отношение к «Флорентийцу».